class="p1">— И что ты предлагаешь? — угрюмо спросил Угги.

— Предлагаю. Садишься здесь. Рабы у тебя уже есть, щас сами притащутся, в технологии они соображают. Жить захотят — по-русски балакать научатся.

— Да они ж п*доры! — взвился викинг.

— И что — они не люди что ли? Какая тебе разница, что они там между собой… — Угги яростно сопел, приобретая опасный багровый цвет, — Ладно, Ольгу попросим, может она им мозги поправит, — как ни странно, это довод ярла успокоил; с некоторых пор он верил почти что во всемогущество кельды, — Только эти издевательства надо прекратить. Кормить их по-нормальному. Домики построить. Ну хоть барак для начала. Или длинный общий дом, типа вашего общинного. Но печи я бы всё же русские сложил. Согласись, с русской печкой и теплее, и уютнее? — Угги нехотя согласился, — И дома́ не ты должен построить, а они сами, для себя. Человек цепляется за материальное, понимаешь? Если ты им дашь возможность хоть мизерные личные выгородки организовать, по-людски… Жрачки я тебе на первое время подкину. Чтоб без разносолов, но сытненько. Поля́, считай, распаханы. Говнотень эту повыжжем, поса́дите нормальное зерно, картоху, огороды заведёте, скотину. Нахрена грабить, если можно не грабить⁈ А адреналина тебе тут выше крыши хватит! Предсказываю, что лет пятьдесят (а то и сто) сюда будут таскаться всякие отбитые уроды и пытаться вышибить тебя отсюда. Навоюешься по самое не балуйся.

— Серьёзно? — вот отморозок!.. взбодрился, глаза заблестели…

— Абсолютно, — уверенно сказал барон, — Ты этих сектантов, со Старой Земли, от такой кормушки отсекаешь, что к тебе будут валить целыми батальонами. Крепостицу хоть сгородить надо.

Угги заправил пальцы за ремень и оглянулся совсем по-другому. По-хозяйски.

— Подозреваю, что следующим шагом ты предложишь мне принести тебе клятвы, — он испытующе посмотрел на барона. Это был даже не вопрос. Утверждение.

— Предложу, — спокойно согласился барон, — Потому что в этом случае я буду абсолютно уверен в тебе. А ты — во мне.

— А как же Хродвальд? Предать предлагаешь?

Ворон сощурился презрительно:

— В х*й бы мне не упёрлось твоё предательство! Предатель всегда предаст снова. У тебя будет типа… двойное гражданство. Слыхал про такое? А потом, если всё пойдёт, как я предполагаю, Хедебю тоже примет наш договор. И вы будете жить как раньше: Угги Медноголовый будет ходить под Хродвальдом, а над вами будет флаг Белого Ворона.

— Чёт я не пойму…

— Ещё проще, Угги: ты, как и раньше будешь младший брат, а он старший. Только теперь у вас будут ещё братья. И отец.

— Ты?

— Да.

— А кельда, получается, будет мать?

— Да.

— Хм-м-м… — Угги задумался, уперевшись взглядом в издырявленную сопку, — И сколько у нас будет… новых братьев?

— Ну… если с сёстрами и детьми — тысяч двадцать.

Угги присвистнул.

— Я должен посоветоваться с хирдом.

— Само собой.

Боня лежал и пас поляну, великодушно позволив Глирдану привалиться к своему мохнатому боку. Барон подошёл и сел рядом. Он думал, что хирд будет обсуждать его предложение долго и шумно, но… Из громких звуков был разве что специфический свист, на который сразу со всех сторон полезли викинги. Столпившись большой лохматой кучей вокруг ярла, они негромко переговаривались. И даже если отдельные слова и можно было разобрать, помогало это мало, поскольку говорили они по-древнескандинавски.

— Перевести? — длинные пальцы, привыкшие и к мечу, и к гитаре, задумчиво перебирали струны.

— А ты слышишь?

— Бо́льшую часть.

— Давай.

— Мнения по большей части схожи. Они безусловно принимают ваш авторитет как верховного… м-м-м… вождя, наверное. Надеются поучаствовать под вашим началом во многих войнах и снискать великую славу. Ну и разбогатеть, конечно, — менестрель мягко усмехнулся, — Некоторые высказывают сомнения, стоит ли лезть в союз вперёд Хродвальда.

— Типа — через голову?

— Ну да. Остальное — хозяйственные вопросы. Обсуждают крепость, как будут перевозить семьи и всё такое.

— Ну что, нормально.

Из дремотного состояния барона вывел заходивший ходуном бок носорога: Боня радостно принюхивался, учуяв кого-то своего.

— Пап! — Игорёха дышал возбуждённо, — Мы склад нашли с едой! Консерв… нет: консервов — очень много. Написано крючками какими-то, но картинки нарисованы: мясо, овощи, каши всякие. Газировка, эта… — Игорь поморщился, — химическая. И кофе целый мешок. Ну, и ещё там — ящиков всяких полно, аж до потолка наставлено!

— Уже хорошо!

— А ещё, пап, — добавил откуда-то сверху оседлавший носорога Ванька, — Вон около той хижины котёл с овсянкой стоит, холодный уже.

— Только на восемьдесят человек он больно маленький, — старший отмахнулся, сгоняя с носа мошку́, — Литров пять от силы.

М-гм.

— Глирдан! А ну спроси этих крашеных — чем сегодня рабов кормить собирались?

Помявшись, надсмотрщики признались, что сегодня предполагался «голодный» день. Зашибись!

— По-любому у них большие котлы должны быть. Пусть покажут — где. Игорь, обед на вас: на сто двадцать человек. Нет, на сто пять. Эти красавцы пусть свою овсянку жрут.

— Понял, сделаем! Вань, погнали!

Пацаны умчались, выбивая из дорожек серую пыль. Обед на сто человек? Да легко! В сводных рейнджерских выходах и на двести приходилось готовить, делов-то!

Боня снова задышал, на этот раз придирчиво. Мягко, по-звериному ступая, подошёл Угги, сел на валяющийся чурбак.

— Мы согласны принести тебе клятву верности, конунг. Здо́рово было бы, если б мы сделали это вместе с Хродвальдом.

— Не хочешь через голову брата прыгать? — уточнил барон.

Угги склонил голову:

— Так было бы правильно.

— Пусть будет так! — барон протянул руку и ярл её пожал, — Ну что, прикинул уже, как крепость ставить будешь? Давай свои соображения.

Угги с бароном облазили все окрестности на предмет обсуждения фортификационных сооружений. Мужики прошерстили все землянки — две оказались складами еды, одна — складом наркоты и снежника. Ещё десяток — жилые, взять там было особо нечего, и бойцы маялись от безделья. Они успели дважды пообедать, потом поужинать, потом распотрошить склад на предмет чего-нибудь вкусненького. Нашли коробки со всякими компотами, вскрывали банки с чудны́ми картинками и радовались как дети. Мак и коноплю решили до вечера не жечь — мало ли: увидят работники огонь, побегут ещё…

Боня был занят: ему разрешили разломать все убогие хибары и он подошёл к вопросу со всем тщанием.

Игорёха и Ванька обследовали изрытую сопку. Предмет исследования был не очень приятным на вид (а тем более на запах). Но ребята потом же спрашивать будут! Поэтому надо всё тщательно облазить. К заходу солнца они были уже на самой верхушке. Именно они заметили, что с обратной стороны от той, что они пришли, приближаются люди. Цепочка продвигалась медленно, а потом и вовсе встала. Мальчишки замерли столбиками, как суслики, вглядываясь в происходящее, а потом сломя голову кинулись вниз.

— Папа! Папа!!! Там человека убивают! Туда!

Барон рванул в указанную сторону. Главное — успеть, а там разберёмся. Подорвавшиеся бойцы бросились за ним.

ДОХОДЯГИ

Надсмотрщики гнали рабов к месту ночёвки, помогая себе тяжёлыми плётками. С утра хозяева объявили голодный день и велели никого не жалеть. Значит, кто-то должен умереть. Колонна запинающихся, еле передвигающих ноги людей тащилась всё медленнее, не смотря на обжигающие удары. Вот бредущий последним парень осел на колени и начал заваливаться вбок. Но упасть ему не дали. Подскочив с нескольких сторон сразу, погонщики начали наперегонки хлестать его, разрывая кожу, выдирая куски плоти… Остальные сборщики продолжали медленно брести по тропе, упираясь в землю пустыми глазами.

Барон врезался в свору остервенело работающих кнутами уродов, как танк. Вот теперь он не сдерживался! Первая голова с вырванным куском позвоночника отправилась в последний полёт…

Мы вечерничали в Серебряной Гавани, у баронского дома. Костровые посиделки потихоньку превращались в местную традицию, а кроме того — любой знал, где после ужина найти кельду, даже если весь день она неуловима. Ваня, видимо, рассудил так же, потому что светящееся голубым окно открылось прямо у крыльца. Сын, похоже, нервничал — рамка портала дрожала и подмигивала.

— Мама, скорее! Человек умирает!

Сидящая рядом Рагнейд вытянула шею и вскрикнула:

— Папа!

Я отдала няне Ярика:

— Держи, постараюсь часа через три вырваться! — и прыгнула в мигающее окно. За мной торопливо проскакивали телохранители.

Ну, крандец,