Эта история с китаянками…» Смех. Понимающий, снисходительный, чуть завистливый. «Бросьте вы классиков… Обернитесь на Андрюшу!» Снова смех. «За Андрея, за Андрея! Тост за Андрея!» Судя по тому, как самодовольно заулыбался сидящий за председательским местом, он и был Андреем.

— Что, понравились вам эти шумные молодые люди? — Власов легонько постучал ножом по фужеру.

— Да нет… просто уж больно они гладенькие, — сказал Игорь Васильевич. — Черт с ними! Не будем отвлекаться…

— Игорь Васильевич, — начал Власов чуть торжественно. — Судьба свела меня с вами… Счастливый случай — кража моей машины…

— Ну вот, опять… Издеваетесь вы надо мной, что ли? — недовольно произнес Корнилов. — «Счастливый случай!» Да мне из–за таких случаев впору в отставку подавать!

— И почему вы такой мнительный? — воскликнул Власов. — Вы обижаетесь без всякого повода… Ну да ладно, кончаю. Игорь Васильевич, я очень рад, очень рад, что с вами познакомился. И надеюсь, мы будем друзьями. За дружбу?

— За дружбу! — улыбнулся Корнилов.

Они сидели в ресторане довольно долго. Корнилов рассказал Константину Николаевичу о том, как ездил на Валаам за матерью. Рассказал про встречу с безногим Алексеем.

— Этому парню надо помочь… Обязательно. Я все время чувствую свою вину.

— Ну вы–то при чем?

— Да знаете… Сейчас думаю, может, надо было тогда все решать по–иному. Тогда помочь.

— Да решали–то не вы, а суд? — запротестовал Власов.

— Верно. А вы что думаете, уголовный розыск не помогает людям?

Но и за разговорами Корнилов нет–нет да и поглядывал на шумную компанию. Бесцеремонность этих людей раздражала его.

Один из бородатых вдруг вскочил с бокалом в руке. Начало фразы потонуло в гуле голосов: «…поэтому, дорогой наш Андрей Андреевич, мы и пьем за тебя, Андрюшка, сволочь…» Бородатый обнял одной рукой Андрея, стал целовать, расплескивая водку.

«На мосту стоял прохожий…» — запел бородатый. А дальше последовала такая похабщина, что Корнилов только ахнул: «Ну сейчас заработает он оплеуху. Женщины дадут ему звону…» Но ничего не случилось. Заключительные слова куплета потонули в веселом хохоте. Смеялись все — и мужчины и женщины…

— Черт знает что такое! — взорвался Игорь Васильевич и, прежде чем Власов успел что–либо сообразить, встал из–за стола и подошел к разгулявшимся.

— Товарищи! — голос его прозвучал резко, словно хлопнул выстрел. Власов заметил, как напряглись у Корнилова желваки на щеках. Сидевшие за столом примолкли, с интересом уставившись на Игоря Васильевича, а тот, которого все называли Андреем, негромко, но так, что все услышали, даже сидевшие за соседними столиками, сказал:

— Верочка, этот дылда пришел выпить с тобой на брудершафт…

— Как вам не стыдно так вести себя! — Корнилов посмотрел на Андрея и покачал головой. — Если вы не стесняетесь женщин, которые пришли с вами, то постесняйтесь соседей… Ведь с вами ребенок!

Его слова о ребенке вызвали взрыв хохота.

Миловидная девушка, сидевшая рядом с Андреем, потянулась к Корнилову с рюмкой, расплескивая водку и весело крича:

— Так их, нахалов. Выпьемте с нами, товарищ проповедник!

Все загалдели, кто предлагал Корнилову присоединиться, кто спеть вместе. Только Андрей смотрел на него молча, с презрительной ухмылкой.

Власов встал и подошел к Корнилову.

— Бросьте, Игорь Васильевич, этим… — он хотел сказать «свиньям», но сдержался, — этим пьяным хамам словами ничего не докажешь…

— Но, но! — рванулся со стула парень с бородкой. — Я тебе сейчас за хамов так врежу… — Его соседка, наверное жена, дико взвизгнув, повисла у него на шее.

Корнилов отстранил Константина Николаевича, пытавшегося взять его под руку, и, подойдя к столу вплотную, сказал негромко:

— Если вы еще раз запоете свои хамские песенки, вам придется покинуть ресторан…

— А если сами не уберетесь, мы вышвырнем вас! — крикнул кто–то из–за соседнего столика. Там сидела компания флотских офицеров.

Корнилов и Власов вернулись за свой столик.

— А вы заводитесь быстро, — усмехнулся Власов. — С полоборота…

— Да нет, — отмахнулся Корнилов. — Я человек спокойный, но ведь что ж это такое? Разве можно терпеть?

Они помолчали немного. За большим столом притихли. Не слышалось ни частушек, ни громких выкриков.

— Вам много приходилось стрелять? — спросил Константин Николаевич. — В людей… При поимке бандитов, например?

— Один раз… Было дело такое.

— Всего один? — удивился Власов. — Вы ведь уже пятнадцать лет в уголовном розыске…

— Шестнадцать, — поправил Игорь Васильевич. — Ну так что ж, обязательно стрелять? Ведь даже уголовник поймет, что ему деться некуда, да если еще рассказать ему об этом толково. Доходчиво. — Он засмеялся. — А стрелял я действительно только раз. Брали мы в пятьдесят седьмом году «малину» в Рыбацком. Вижу, один целится в милиционера, а я стоял далеко, не дотянуться. Выстрелил ему в руку… А вам, журналистам, погони давай, стрельбу, отпечатки пальцев. Сами убедились, что я больше за столом схемки рисую, пока автомобиль ваш ищу.

На набережной стояла тишина. Шурша, проносились редкие машины. Корнилов с удовольствием вдохнул свежего воздуха.

— Не люблю я ходить по ресторанам. Особенно вечером. Духота, галдеж. Сядет рядом такая вот шайка–лейка — на неделю тебе настроение испортит.

Они прошлись по набережной до моста Строителей.

— Ну что ж, — сказал Корнилов, — пора спать. Завтра звоните. Может, что интересное будет.

Вернувшись в гостиницу, Власов не стал подниматься к себе в номер, а пошел позвонить жене. В левом крыле вестибюля имелись междугородные телефоны–автоматы. Один из автоматов не работал, по другому разговаривал какой–то мужчина. Власов сел в кресло, закурил. Здесь, в этой части гостиницы, было тихо и пустынно. Киоски, торгующие сувенирами и газетами, давно закрылись, не толпился народ у стойки бюро обслуживания. Лишь на низеньком диванчике сидели две молоденькие девушки в одинаковых клетчатых юбочках и белых блузках. «Наверное, из Штатов», — подумал Константин Николаевич, прислушиваясь к их разговору. Выговор у девушек был явно американский — более жесткий и отрывистый, чем у англичан, и Власов лишь разбирал отдельные фразы, хотя английский знал неплохо. Разговор у них шел о какой–то Катюше, очень милой и обаятельной. Похоже, что Катюша была их гидом и девушки были у нее в гостях…

Мужчина все говорил и говорил по телефону, автомат тихо отщелкивал, проглатывая пятиалтынные. «Ничего себе, запасся товарищ монетами», — подивился Власов и вдруг поймал себя на том, что приглушенный голос говорившего ему знаком. Вкрадчивый,