Я долго молчала. Потом всё-таки признала:

— Ингу — нет.

— Видишь, — резко сказал он. — А Королёв на это способен. Что ещё у него в башке — хрен знает. Я не хочу рисковать вами.

Я тяжело вздохнула. Села на кровать и прикрылась одеялом, уставившись сквозь открытую дверь балкона на изгородь из роз. Несмотря на то, что мы не спали полночи, времени было мало. Точно знала, что Инга ещё спит. А Игнат? За проведённое в доме время я ещё не до конца выяснила его режим. То он вставал ни свет ни заря, то мы сталкивались уже после завтрака. Но, признаться, я не особенно-то интересовалась. Разве что последнюю неделю.

— Я поняла, — сказала безэмоционально спустя пару минут тишины. — Ладно, пойду готовить завтрак. Скоро встанут дети.

Поднялась и хотела одеться, но Захар остановил меня.

— Вик, ты же сама должна понимать…

— Я понимаю, — прервала его. — Всё я понимаю. Нет, так нет. Платье было и ладно.

— Потом съездим куда-нибудь.

— Угу, — ответила через не хочу и открыла шкаф.

Захар стоял позади у меня над душой. Я нарочито медленно доставала свежее платье, ничего больше не говоря и не обращая на мужа внимания. Вытащила длинное, до щиколоток, и убрала обратно. Нежно-розовое — тоже. Остановилась на простом, сером, с короткими рукавами. Какая свадьба, такое и платье. Чтобы приготовить кашу — самое то. Расправила его, осмотрела. Скромное, без рисунков и намёков на то, что вчера я вышла замуж. К нему подобрала такие же обычные трусики и пошла к ванной.

— Куда ты хочешь? — донеслось мне в спину.

Я остановилась. Посмотрела на Захара. На его скулах выступили желваки, взгляд был свинцовым.

— Не надо мне одолжение делать.

— Я не делаю тебе одолжение. — Он пошёл ко мне. — Куда ты хочешь?

— Да мне всё равно! — сказала в сердцах. — Я просто хочу побыть с тобой вдвоём. Без прислуги, без высоченных заборов. Хочу, чтобы были только ты и я. Дети любят Алёну, мы могли бы их оставить с ней, а сами… — многозначительно замолчала, потом вздохнула. — Всё, Захар, не будем об этом. Ты взрослый человек, всё сам должен понимать.

Я ушла в ванную. Только что я была полна энергии, а сейчас из меня как душу высосали. Посмотрела в зеркало. Волосы лежали на плечах, на шее — багряные следы от поцелуев Захара, а внутри — чёрная дыра. Куда бы я хотела поехать? Куда-нибудь, где всё было бы легко и просто. В прошлое, например.

В дверь постучали.

— Не против? — спросил Захар, зайдя.

— Вообще-то, против.

— Я не за этим.

— А за чем?

— Насчёт пары дней… Будь готова часа через три. Я подумаю, что можно сделать. Уверена, что нет пожеланий?

— М-м… — задумалась. Подошла к нему и, быстро поцеловав в губы, выдохнула: — Я уже сказала: хочу просто побыть с тобой. Где — не важно. С милым рай и в шалаше. — поцеловала ещё раз.

Захар поймал меня и перехватил инициативу. Поцелуй стал глубже и чувственнее. Как ни одёргивала себя, взять чувства под контроль не получалось. Руки Захара скользили вдоль позвоночника, и я таяла, как шоколад на солнце. Ткнулась ему в шею, вдохнула и тихо застонала. Любовь рвала сердце, ненависть — душу. Поцеловала и отстранилась.

— Скоро дети проснутся, — сказала виновато. — А у нас… у нас ещё будет время. Два дня.

Глава 14.2

Вика

Дети за обе щеки уминали овсянку с клубничным джемом, а я сидела над чашкой кофе. Кусок в горло не лез, хотя в кухне меня ждал сюрприз: большая коробка шоколадных конфет возле вазы с белыми розами и готовый завтрак.

Собака крутилась рядом, поочерёдно заглядывая в глаза каждому в надежде на вкусный кусочек, но я категорически запретила детям совать ей что-то со стола. Инга махнула рукой.

— Ой, — виновато и подозрительно громко воскликнула она. — Упало.

Не успела я подняться, шмякнувшегося на пол сыра как ни бывало.

Дочь округлила глаза.

— Ой, у меня тоже упало, — воскликнул Игнат.

— Так, всё!

Я перехватила бросившегося было к нему йорка.

— Раз у вас обоих руки дырявые, больше собаки на кухни не будет.

— Ну мам… — заныла дочь. — Не-е-ет.

— Тётя Вика…

— Я сказала всё, значит, всё. Думаете, самые умные?

Дети синхронно замотали головами. Тёмно-серые глаза, одинаковый разлёт бровей. Нервно выдохнув, я всё-таки выставила собаку за дверь. Это стоит любых жертв. На всё пойду, как бы тяжело ни было.

— Тётя Вика, а можно мне ещё варенья? — спросил Игнат, чего за ним раньше не наблюдалось.

— Можно, — голос прозвучал неожиданно сипло. — Только не тётя, а мама. Мама Вика. Помнишь, как вы с Ингой хотели?

Игнат кивнул, но осторожно, вдумчиво. Я приободряюще потрепала его по тёмным волосам и добавила в пиалку варенья, взяла свой кофе и встала у открытой задней двери, пытаясь справиться с эмоциями.

Услышала, что вошёл Захар, но не повернулась. Муж подошёл и коснулся моей спины, чуть выше ягодиц.

— Всё готово.

Я покосилась на него с вопросом.

На первый взгляд он был серьёзным, но в уголках жёстких губ таилась самодовольная улыбка. Невзначай он погладил меня по пояснице и опустил ладонь ниже.

— Уже? Я ещё не успела собраться.

— Я же тебе сказал, чтобы ты была готова.

Его глубокий взгляд был наполнен уверенностью. Я проваливалась в персональное небо: серое, словно перед дождём, но тёплое и спокойное.

Кофе встал поперёк горла. Только что мне было тепло, но вдруг стало холодно.

— Захар… Я п-подумала…Может и правда не надо?

— Надо. Ты права. Нам нужно хотя бы немного отвлечься от всего и побыть вдвоём. Алёна будет отчитываться каждые два часа, на территорию никто попасть не сможет.

Я облизнула губы. Захар забрал у меня кофе, допил одним глотком и отставил чашку на столик. Его широкие ладони прошлись по моей спине до плеч.

— Мне нравится это платье.

— Чем? — удивилась я.

— Оно не отвлекает от тебя. Можно представить, что его нет.

Я качнула головой. Захар повернул меня к себе спиной и обнял.

— Папа Захар, — позвала Инга, — а почему ты всё время обнимаешь маму и трогаешь её за ноги?

Он посмотрел на дочь.

— Потому что я её люблю.

— И за попу поэтому трогаешь? Меня же ты за попу не трогаешь.

Я выпала в осадок. Да когда она это только успела увидеть?! Я и не помнила, когда он трогал меня на глазах у детей.

— Инга, папа меня не трогает, — попыталась сказать убедительно, но вышло не