Их шаги слышал Павел Александрович. Он смотрел на дверь в надежде, что вот-вот кто-то войдёт, а услышал краткое слово:

— Нет…

Павел Александрович узнал голос Алёны, а когда в спальню вошла Юлия и склонилась над ним, всё понял:

— Она ушла?

— Да, — нехотя последовал ответ. — Мне её не удержать и не переубедить. Она всё хочет выяснить у Фабио.

— А ты осталась, — прослезился Павел Александрович, и Юлия нежно улыбнулась:

— Я никуда не уйду.

— Из-за достатка? — усмехнулся он и отвёл взгляд, чтобы как-то скрыть подступившие слёзы. — Ты знаешь, я вас обоих не держу и не держал никогда. Если любите и быть желаете с ними, свободны уйти.

— Я никуда не уйду, — повторила Юлия точно так же, как до этого. — Вы стали настоящим отцом нам, родным… Никуда не уйду и буду послушной дочерью. И Алёнушка вернётся, правда.

— Вы знаете, где они живут?… Эти итальянцы, — смотрел в глаза Павел Александрович с беспокойством.

— Да…. я переписывалась с Гаспаро, — опустила взгляд Юлия, и отец приподнялся:

— Да куда же она одна и среди ночи отправилась?

Только дальше предпринять никаких действий больше не смог. В груди вновь сильно кольнуло. Тело будто окаменело и заставило его опуститься вновь на подушку…

Юлия тут же послала за врачом, а сама сидела подле, успокаивая и свято веря, что с Алёной всё будет хорошо и что та обязательно вернётся… Однако мысли Алёны были полны совсем иным… Отправившись в путь с дворецким, который не отпускал уйти и в конце концов, после всех уговоров Алёны, согласился сопровождать, она скоро стояла у двери в квартиру, которую снимали Гаспаро и Фабио.

После нескольких попыток достучаться до кого-нибудь, кто бы открыл дверь, Алёна в отчаянии опустила руки, но уходить не хотела, как дворецкий ни уговаривал вернуться домой. Будто кто сжалился над ними, дверь в квартиру открылась…

— Вы?! — удивился Гаспаро, пропуская войти Алёну и дворецкого, и те сразу увидели лежащего на кровати в открытой спальне перевязанного на груди раненого…

— Фабио! — бросилась к нему Алёна, но он тут же отвёл взгляд в сторону.

— Уходите, сударыня, — холодно ответил Фабио. — Не смейте больше никогда сюда приходить или искать со мною встреч.

— За что ты так со мной? — смотрела Алёна, а слёзы, которые только показались на глазах, тут же высохли. — Ведь это ты, ты предал то хрупкое чувство, что было.

— Какое чувство? — с усмешкой взглянул он в её глаза. — Вы же со всеми вокруг готовы целоваться и гулять, лишь бы быть самой прекрасной, желанной… Не знаю уж слов, как описать Ваши мечты.

— Откуда знать Вам… мои мечты? — поднялась горделиво Алёна.

Она отступала к порогу, у которого стоял молчаливый Гаспаро, и уже не взглянула ни на него, ни на Фабио. Лишь на некоторое время задержалась у двери и, не оглядываясь, вопросила:

— Ты влюблён в ту девку?

Тишина была ответом, после чего Алёна тихо вышла из квартиры и последовала за дворецким. Он провожал к повозке, которая ждала, и даже не подозревал о появившихся в голове Алёны планах.

Резко закричала она остановиться, когда повозка проезжала по знакомой улице мимо знакомого дома, где проживала та самая «любовница Льва». Покинув повозку, Алёна исчезла быстро за дверями дома, где её встретила одна из девушек, отдыхающих с бокалами вина у камина… Она узнала Алёну и пропустила пройти…

Будто знала, что любовница Льва тоже не спит, Алёна постучалась к ней в дверь, и вошла.

— Не думала, что увижу тебя вновь, — сидя на диване со шкатулкой в руках, удивилась та.

Алёна села в кресло рядом и выдержала паузу, глядя прямо в её глаза, а она улыбалась, словно ничего не произошло.

— Куда Вы дели Льва Азарьева? — вопросила Алёна, но собеседница видела, что интересует её совсем другое:

— Утром будет дома, и там, думаю, сможете заняться похоронами, — улыбнулась она.

— А что у девицы отсюда с Фабио? — приняв гордый вид, спросила Алёна дальше, и «любовница» засмеялась, раскрыв шкатулку:

— И правда, интересует он тебя!

— Такого невежества я ещё не встречала, — возмутилась Алёна.

— Никогда не забуду, как соблазняли его и Гаспаро, — смеялась собеседница. — Один сбежал, другого напоили так, что он мало что понимал, а наутро и вовсе не помнил. А звал тебя, как тебя звал среди стонов блаженства!

Алёна не выдержала подобного рассказа и вскочила с кресла. «Любовница» достала из шкатулки свёрток, открыла его на некоторое время и свернула обратно:

— Интересно всё это, но я может смогу помочь…

Глава 36

— Ваши итальянцы отправляются сегодня в путь, — продолжила любовница Льва, и Алёна с недоверием посмотрела:

— Откуда такие сведения?

— А ты обожди здесь чуток, и увидишь, — стала та вдруг серьёзной. — Вернусь с твоей сестрой…

Она накинула на плечи плащ, что висел у двери на крюке, и покинула комнату. Алёна даже не сомневалась, оставаться ли здесь или нет. Она сняла свой плащ и треуголку и сделала глубокий вздох.

Обойдя комнату, взглянув на несколько книг на полке, взяла одну из них… Часто отвлекалась Алёна от чтения, пока сидела в кресле у окна. Она всё поглядывала в окно и ждала, когда хозяйка комнаты вернётся. Только прошло полдня…

— Что ж, — повесив плащ на крюк, вздохнула вернувшаяся любовница Льва и села напротив Алёны.

Та сразу отложила книгу на подоконник и внимательно смотрела в ответ.

— Стоит подождать ещё немного…

Слова те не оказались ложью… Воцарившаяся тишина ожидания длилась недолго. Когда в дверь постучали, обе оглянулись на несмело вошедшую Юлию.

— Сестрёнка! — бросилась к ней в объятия Алёна, и та с облегчением вздохнула:

— О, как я рада, что всё не оказалось обманом и ты будешь здесь! Я получила записку от этой женщины…

— От меня, — улыбнулась хозяйка комнаты, расслабленно облокотившись на спинку стула, на котором сидела.

— Что это за ужасное место? Почему мы должны быть здесь? — смотрела поражённая Юлия.

— Ах, не делайте вид святош, умоляю. Сами-то так и пытались вырваться от мадам Шатиловой, стать богатыми. Удалось? — улыбнулась кратко их собеседница и указала девушкам на кресла у стола.

Удивившиеся таким словам сёстры переглянулись. Алёна тут же схватила плащ, надела треуголку и поспешила к двери:

— Идём, Юлия, нам здесь делать нечего!

— Обождёшь уж, — засмеялась хозяйка комнаты, повторно указав на кресла сесть.

— Откуда Вам столько известно о нас? — смотрела удивлённая Юлия.

— У меня много связей, — улыбалась та. — Именно потому я и была дорога Льву Азарьеву. А он был прекрасный любовник, — в сладких воспоминаниях