Отец Бернард, сидевший все это время у камина, поднялся и подошел к спорящим.

— Дочь моя, — обратился он к Алетте, — подобное поведение — не лучший пример для других. Я знаю, что это не в ваших обычаях. Сэр Рольф почтительно предложил вам свою руку. Если вы решили осветить отказом, то можете пользоваться прежней свободой как вдова сеньора де Манвиля. Однако на правах вашего духовного советчика я вынужден запретить вам впредь подобное недостойное поведение. — Священник повернул голову и сурово взглянул в глаза Рольфу де Брияру. — Вам, милорд, я запрещаю плотскую любовь с этой женщиной, Алеттой де Манвиль, если она отказывается стать вашей супругой. Если вы ослушаетесь меня, вам обоим будет отказано в причастии. Хорошо ли вы меня поняли? — строго спросил он.

Алетта метнула на дочь яростный взгляд и без единого слова вернулась в свою спальню, изо всех сил хлопнув за собой дверью.

— Вы должны дать мне слово чести рыцаря, милорд, — сказал священник. — Женщины слабы, но мужчины еще слабее, если их просят милые дамы. Ваше слово, сэр Рольф!

— Мое слово, святой отец, — неохотно ответил Рольф и гневно взглянул на Изабеллу, но та ответила торжествующей улыбкой.

Хью поймал ее взгляд.

— Отправляйся в спальню. Белли, — произнес он негромко, но в голосе его звучало что-то, не допускающее ослушания.

Белли открыла было рот, чтобы возразить, но неожиданно свирепое выражение на лице мужа заставило ее повиноваться., — Да, милорд, — кротко ответила она.

— И оставайся там дожидаться наказания, — добавил он.

Белли прикусила язык, с которого уже был готов сорваться язвительный ответ, и пошла в спальню.

Когда за ней закрылась дверь, Хью повернулся к своему другу:

— Это я виноват. Я сказал ей правду, потому что она заметила, как изменилась Алетта в последние дни. Прости меня, Рольф.

Рольф обреченно пожал плечами.

— Почему она не хочет стать вашей женой, сын мой? — поинтересовался священник.

Рольф объяснил.

— Ох-хо-хо, — вздохнул священник, покачав головой. Действительно, мужчина имеет власть над жизнью и смертью своей жены, и Святой Павел наказал женам повиноваться мужьям во всем. Но, увы, слишком много мужчин злоупотребляют властью, данной им от Бога. Женщины — слабый и нежный пол. С ними следует обращаться ласково, уважая их и почитая за способность дарить новую жизнь. Я разрешаю вам продолжить ухаживание за вашей дамой, сэр Рольф, но между вами не должно быть больше греха до тех пор, пока вы с ней не принесете передо мной свои обеты. А теперь ступайте и утешьте ее, ибо она огорчена. Ваши увещевания в конце концов принесут плоды. Я буду молиться за это.

Рольф поторопился в спальню Алетты, а отец Бернард обернулся к Хью:

— Милорд, мне кажется, вашу жену следует кое-чему научить. Я не завидую вам, но об этом необходимо позаботиться.

Кивнув, Хью угрюмо направился в спальню, где ожидала Изабелла. Когда он закрыл за собой дверь и демонстративно повернул ключ в замке, она яростно взглянула на него, но почувствовала в глубине души страх. Хью повернулся к ней.

— Ну, Белли, что ты можешь сказать о своем безобразном поведении по отношению к твоей матери и сэру Рольфу? — спросил он.

— Даже священник подтвердил мою правоту, — стала оправдываться Белли. — Моей матери не пристало вести себя, как уличной шлюхе, готовой лечь под любого мужчину, который шепнет ей на ушко нежные слова.

— Твоя мать не вела себя, как шлюха, — тихо ответил Хью. — Ты недавно познакомилась со страстью, Белли. Скажи мне, тебе это понравилось?

— Это чудесно! — выпалила Белли.

— Твоя мать тоже недавно познакомилась со страстью.

Она тоже считает, что это чудесно, иначе бы она не занималась любовью с Рольфом последние несколько недель, — сказал Хью. — Рольф безуспешно пытается склонить твою мать к замужеству. Я думаю, что со временем ему это удастся, но ты не имела права прилюдно обвинять их. Слава Богу, при этом не было слуг. Рольф — наш сенешаль. Ты могла бы повредить его авторитету. Ты оскорбила свою мать и вынудила отца Бернарда, который мог бы смотреть на это сквозь пальцы, запретить им любить друг друга под угрозой гибели их бессмертных душ. Ты вела себя как своенравный испорченный ребенок, Белли. И моя обязанность как мужа — наказать тебя. Похоже, у меня нет другого выбора. Снимай платье.

— Что?! — Белли в изумлении уставилась на него.

— Снимайте платье, мадам. Вам предстоит порка, — произнес Хью. — Вы вели себя как ребенок. И будете наказаны, как ребенок.

— Ты не посмеешь! — выдохнула Изабелла.

— Что, мадам? Дальнейшее сопротивление? — Хью угрожающе приподнял бровь.

— Разве ты сам не говорил, что не имеешь привычки бить женщин? — спросила Белли.

— Вы не оставили мне другого выбора. Изабелла, — сказал Хью. — А теперь повинуйтесь, мадам. Немедленно!

Белли онемела от удивления. Он действительно собирался наказать ее! Он собирался ее выпороть! От страха у нее засосало под ложечкой, но она ничем не выказала этого. Глядя прямо в глаза Хью, она медленно сняла платье и аккуратно положила его на кровать. Потом вопросительно взглянула на Хью, сидевшего на краешке постели.

— Иди сюда, — сказал он и, когда Белли встала перед ним, добавил:

— А теперь подними рубашку и ляг ко мне на колени лицом вниз, Изабелла. — Взгляд его был суров.

— Когда-нибудь я тебя убью, — сказала она.

— Но не сегодня, — ответил Хью, протянув руку и уложив ее к себе на колени. — Это, Белли, за твою мать. — И его ладонь тяжело опустилась на ее ягодицы. Белли взвизгнула, но скорее от гнева, чем от боли. — А это за Рольфа. — Последовал еще один шлепок — А это за меня! — Хью шлепнул ее в третий раз. — А теперь, чертовка ты невозможная, продолжай визжать! — приказал он. — Я хочу, чтобы все в зале поверили, что ты действительно понесла заслуженное наказание.

Белли услышала, что Хью колотит по чему-то ладонью, и в ужасе взвизгнула, но тут же поняла, что он лупит не ее, а матрас. Слезы облегчения полились у нее из глаз, и, стараясь унять их, она продолжала рыдать и всхлипывать так, чтобы это слышали те, кто сидел за дверью.

— Вот так! — громогласно объявил Хью. — Это научит тебя слушаться меня. Изабелла. Надеюсь, ты хорошо усвоила урок и впредь будешь вести себя с большим достоинством. В конце концов, ты ведь хозяйка Лэнгстона. — Затем, повернув Белли лицом к себе, он обнял ее и тихо произнес:

— Ты вела себя просто ужасно.

— Ты тоже, — ответила Белли. — Почему ты не побил меня по-настоящему, милорд? Я ведь заслужила это.

— Битая собака не полюбит хозяина, Белли, — к ее удивлению, ответил Хью.

— Я не животное! — воскликнула она, вырываясь из его объятий.

— Нет, конечно, — согласился Хью, — и поскольку ты не животное, тебе следовало бы иметь больше разума и не вести себя так глупо. Твоя мать больше не обязана хранить верность твоему отцу. Она еще молода и очень красива.