Так кто же он, этот человек? Разгадка должна была находиться где-то рядом.

Харриет вытащила из кармана кольцо. На какую-то секунду ей показалось, что «капитан» узнал его и в его глазах промелькнул блеск заинтересованности.

Проведя пальцем по серебряной поверхности, девушка почувствовала тонкие бороздки по краям. Это, конечно же, простенькая вещица, а не дорогая безделушка, которая могла бы заинтересовать человека вроде него.

Знает ли он, кем является на самом деле, или это игра ее воображения нарушила привычный и логичный ход рассуждений? Харриет вздохнула. Так или иначе, ей и всей ее семье было отчаянно необходимо, чтобы он остался капитаном Фрекенхемом хотя бы ненадолго.

Надев кольцо на палец, она с удивлением ощутила, как излучаемое металлом тепло распространилось по руке от кольца до запястья. Странно...

Лучик солнца из окна отразился в колечке, и Харриет вдруг почувствовала, что беспричинно улыбается. Простенькое колечко оказалось прелестной вещицей.

Что ж, оно будет очень хорошо смотреться под замком, в шкатулке для драгоценностей. Она не станет оставлять его на виду, где оно может пропасть, особенно если «капитан» вдруг обретет память и решит, что кольцо принадлежит ему.

Харриет задумчиво поджала губы. Иногда он казался таким потерянным, одиноким... Может, он действительно утратил память? Зачем бы иначе ему соглашаться выдавать себя за капитана? Загадка.

Она потерла колечко пальцем, потом повернула его так, что оно блеснуло в солнечном луче. Пора было найти Эльвиру и решить, как дальше быть с незнакомцем. Им хватило бы еще одной – ну, может, двух недель, и «капитан» вполне мог играть свою роль в течение этого времени.

Решив снять кольцо, Харриет потянула его... но кольцо не сдвинулось с места.

Вздохнув, она встала и откинула волосы назад. Чудесно, этого ей как раз и не хватало. Она взялась за кольцо покрепче и, с силой дернув, поморщилась от боли: кольцо как будто прилипло к пальцу.

– Ну же! – нетерпеливо вскрикнула Харриет; подойдя к умывальнику, она намылила палец и снова дернула. Все было бесполезно.

Через полчаса безуспешных усилий Харриет признала невероятное – проклятое кольцо застряло намертво. Присев на край постели, Харриет уставилась на свой покрасневший палец. Кольцо не выглядело слишком тесным; мало того, оно легко проворачивалось на месте. Но всякий раз, как она пыталась стянуть его, казалось, кольцо сжималось, словно змея...

– Чушь, – произнесла Харриет вслух, словно пытаясь убедить кого-то, кто мог услышать ее. – Просто у меня немного распух палец, вот и все.

Эти слова сразу успокоили ее, придав происходящему хоть какой-то смысл. И все равно она не могла отвести глаз от бороздок на колечке, собиравших солнечный свет, задаваясь вопросом, что может случиться дальше в ее жизни. Сначала она нашла незнакомца, который очень скоро стал целовать ее, затем последовало столь неожиданное заявление Гауэра, потом выступление разозлившегося «капитана»... а теперь еще и это странное кольцо, застрявшее на пальце.

Харриет укоризненно взглянула на кольцо:

– Довольно, с меня хватит.

Может, кухарка сумеет снять это чертово кольцо? Кусочек масла – и проблема решена.

Подойдя к кухне, Харриет толкнула дверь и оказалась в окружении теплого послеполуденного света, струившегося из открытых окон, смешивавшегося с запахами сушеных трав.

– А, вот и вы, мисс! – Кухарка трудилась за большим деревянным столом посреди кухни, ее фартук был щедро посыпан мукой. – А я как раз думала о вас.

– Правда? – Вкусные запахи не отпускали Харриет. – М-м, как пахнет. Что это?

Кухарка довольно ухмыльнулась и кивнула в сторону дымящихся горшков:

– Ничего особенного, просто ужин.

Харриет пересчитала горшки. Семь. Накануне на ужин у них была тушеная баранина с горошком и любимое детище кухарки – хрустящие хлебцы, однако это выглядело как подготовка к большому торжеству. Харриет подошла к горшкам, спиной чувствуя, что повариха украдкой смотрит на нее. Одну за другой она стала поднимать крышки, и кухня наполнилась ароматами, от которых у нее потекли слюнки.

– Тушеная утка, жареное седло барашка в мятном соусе, перепелиные яйца в желе, горошек, спаржа... Великий Боже! Мы что, снова празднуем Рождество?

Польщенная кухарка чмокнула губами и бросила на девушку многозначительный взгляд:

– Не смейтесь надо мной, мисс Харриет! Сами знаете, какой сегодня день.

Харриет опустила последнюю крышку, ее звон отозвался приятным эхом, перекрывшим журчание пузырьков тушившейся утки.

– Ну конечно, знаю: приехал новый пастор, и матушка пригласила его на ужин.

Кухарка слегка приподняла брови:

– Ну, это вам придется спросить у матушки. Мне велено приготовить шикарный ужин, вот я и делаю. Вы, должно быть, ужасно рады, мисс Харриет?

– Я? Чему я должна радоваться? Впрочем, понятно. Капитан.

Черт, об этом она совсем не подумала. Слуги, которые не были в курсе того, что капитан – всего лишь плод коллективного воображения семейства Уордов, – верят в выдумку матушки и искренне радуются.

– Я тоже думаю, что всему причиной капитан! – Кухарка склонилась к Харриет. – И для кого мне так стараться, если не для вашего суженого? Красивый мужчина, я вам доложу. Я ведь даже чуть обиделась, что вы мне сразу не сказали.

– Да... но я хотела преподнести сюрприз матушке. Кухарка довольно улыбнулась:

– Я так много слышала о капитане и вот теперь смогла увидеть его наяву.

– И где наш славный капитан сейчас?

– В своей комнате. Хозяйка решила, что ему надо немного полежать, и я считаю, это хорошая мысль – после беседы с банкиром он выглядел как-то бледновато. – Кухарка вытерла руки о фартук. – Вот. Все готово. Как вы думаете, капитану на десерт к ужину понравится желе с ликером, ну, который «Мараскин»? У меня была заначка для особой оказии, и лучше случая мне не дождаться.

Харриет пожала плечами:

– Понятия не имею, что может ему понравиться. Пусть матушка это выяснит.

– Уж лучше бы вы сами разузнали, мисс, – ведь это вы выходите за него замуж, – заявила кухарка, отдирая тесто со дна глиняной миски и раскатывая его с таким усердием, словно от этого зависела вся ее жизнь. – Надеюсь, вашему молодому человеку придутся по вкусу лимонные кексики – свеженькие, хрустящие, точно такие, как любите вы.

– Я люблю их в любом виде, когда ты их делаешь, – искренне ответила Харриет. Даже если они сделаны в честь капитана. – Кстати, я полагала, мы приберегали лимоны для обеда с дамами из «Комитета помощи бедным белошвейкам»?

– Я тоже так думала, но ваша матушка сказала приготовить сегодня, – вот я и сделала, что положено.

Это была явная ложь. Харриет уже не помнила, сколько раз она просила кухарку не давать Стивену булочки и печенье между обедом и ужином, но все ее призывы игнорировались обеими заинтересованными сторонами.