Миссис Сильви перевела взгляд с Джейми на меня и нахмурилась.

– Мы можем войти? – спросила я и зашла, не дожидаясь ответа. – Я миссис Фрэзер, а это мой муж, – сказала я, указывая на Джейми, у которого порозовели кончики ушей.

– О? – проронила миссис Сильви неуверенно. – Что ж, если вас двое, мне придется взять с вас фунт сверху.

– Прошу про… О! – Горячая кровь бросилась мне в лицо, когда я с опозданием поняла, что она имеет в виду. Джейми ухватил суть ее фразы мгновенно и выглядел как вареная свекла.

– Все в порядке, – заверила она. – Конечно, это необычно, но Дотти не станет возражать. Она немного увлечена женщинами.

Джейми издал низкий рычащий звук, ненавязчиво напоминая, что это была моя идея, мне и объясняться.

– Боюсь, мы друг друга не поняли, – сказала я со всем возможным обаянием. – Мы… эээ… мы просто хотели бы поговорить с вашими… – я запнулась, подыскивая подходящее слово. Явно не «работницы».

– Девушками, – подсказал Джейми.

– Эм, да, девушками.

– Вот оно что. – Она переводила маленькие блестящие глаза по очереди с меня на Джейми. – Наверное, методисты, да? Или баптисты сияющего света? Тогда два фунта. За неудобства.

Джейми засмеялся.

– Дешево, – заметил он. – Или это за каждую?

– О, конечно, за каждую.

Губы мадам Сильви еле заметно искривились в усмешке.

– Два фунта за душу? Ай, и кто же станет называть цену за спасение? – Теперь Джейми открыто подтрунивал над ней, и мадам Сильви, однозначно поняв, что мы не относимся ни к категории потенциальных клиентов, ни к бродячим проповедникам, получала удовольствие от разговора, хотя и старалась скрыть это.

– Я стану, – отозвалась она сухо. – Шлюха знает цену всему, но не ценит ничего – так мне однажды сказали.

Джейми кивнул в ответ.

– Да. И сколько стоит жизнь одной из ваших девушек, мадам Сильви?

Всякая веселость исчезла из ее взгляда, глаза остались такими же яркими, но в них светилась готовность к обороне.

– Вы мне угрожаете, сэр? – Она выпрямилась и положила руку на колокольчик, стоящий на столике возле двери. – Спешу вас заверить, сэр, у меня есть защита. Советую вам уйти сейчас же.

– Если бы я хотел навредить тебе, женщина, я бы вряд ли захватил жену за компанию, чтобы она смотрела, – заметил Джейми мягко. – Я не такой извращенец.

Ее ладонь, крепко сжимавшая ручку колокольчика, немного расслабилась.

– Вы бы удивились, если бы узнали, каких людей я встречала, – сказала она. Имейте в виду, – мадам Сильви направила на него палец, – я в таком не участвую и никогда не стала бы, но я видела и кое-что похуже.

– Как и я, – сказал Джейми, в его голосе больше не было смеха. – Скажи-ка мне, может, ты слыхала о шотландце по имени Mac Dubh?

Ее лицо изменилось – она явно слышала это имя. Я была сбита с толку, но благоразумно молчала.

– Слыхала, – сказала она, потом ее взгляд стал острым. – Это были вы, да?

Он мрачно кивнул.

Мадам Сильви на секунду поджала губы, перед тем как снова вспомнить о моем присутствии.

– Он рассказывал вам? – спросила она.

– Сомневаюсь, – ответила я, с подозрением глядя на Джейми, который намеренно избегал моего взгляда.

Мадам Сильви издала короткий смешок.

– Одна из моих девушек пошла в «Жабу» с клиентом, «Жабой и Ложкой» звалось сомнительное заведение возле реки, и он очень плохо с ней обошелся. Потом он вытащил ее в зал и стал предлагать мужчинам, выпивающим там. Она сказала, что тогда поняла, что она труп, – вы ведь знаете, что можно изнасиловать до смерти?

Последняя фраза была адресована мне, причем сказана она была тоном, в котором смешались вызов и равнодушие.

– Знаю, – коротко ответила я. По моему телу пробежала короткая дрожь, а ладони стали влажными.

– Там был большой шотландец, который, по всей видимости, имел возражения по поводу намечающегося веселья. Но он был один против толпы…

– Твой конек, – пробормотала еле слышно, и Джейми кашлянул.

– …и он предложил сыграть в карты на девушку. Они сыграли в брэг, и он выиграл.

– Неужели? – спросила я вежливо.

Мухлевать в карточных играх тоже было его коньком. Я старалась отговорить Джейми от использования этих талантов, поскольку была уверена, в один прекрасный день его за это кто-нибудь убьет. Ничего удивительного, что он ничего не рассказал мне об этом случае.

– Он взял Элис, завернул ее в свой плед и принес домой – оставил ее у дверей.

Она посмотрела на Джейми с плохо скрытым восхищением.

– Значит, вы пришли потребовать свой долг? У вас есть моя благодарность, если она чего-нибудь стоит.

– Стоит. И стоит много, мадам, – сказал он тихо. – Но нет. Мы пришли, чтобы спасти ваших девушек от кое-чего похуже пьяных насильников.

Ее тонкие брови вопросительно поднялись вверх.

– От сифилиса, – сказала я прямо.

Она ошарашенно открыла рот.

Несмотря на относительно юный возраст, мадам Сильви оказалась крепким орешком, с ней было не так-то просто договориться. Хотя страх перед сифилисом был постоянным фактором в жизни проституток, разговоры о спирохетах ее не проняли, а предложение сделать инъекции пенициллина ее подопечным – оказалось, что в заведении было всего три девушки – встретило твердый отказ.

Джейми позволил нашим пререканиям продолжаться до тех пор, пока мы окончательно не зашли в тупик. Тогда он применил иную тактику.

– Моя жена предлагает лечение не только по доброте сердечной, – сказал он. К этому времени мадам пригласила нас в аккуратную гостиную, украшенную полосатыми льняными занавесками, и Джейми осторожно наклонился вперед, чтобы не повредить хрупкое кресло, на котором он сидел.

– Сын наших друзей пришел к моей жене и сказал, что подхватил сифилис от проститутки в Хиллсборо. Она его осмотрела – нет сомнений в том, что он заражен. Но мальчишка запаниковал, прежде чем она успела начать лечение, и сбежал. С тех самых пор мы его ищем и буквально вчера услышали, что его видели здесь, в вашем заведении.

Мадам Сильви на секунду потеряла контроль над выражением своего лица. Она мгновенно овладела собой, но ужас, отразившийся в ее чертах, ни с чем нельзя было перепутать.

– Кто? – спросила она хрипло. – Шотландец? Как он выглядел?

Джейми обменялся со мной коротким озадаченным взглядом и описал Манфреда Макгилливрея. К тому времени, когда он закончил, лицо молодой женщины было белым как простыня.

– Он был у меня. Дважды. Господи. – Она сделала несколько глубоких судорожных вдохов и собралась с силами.