«Интересно, а знает ли Кудесник, что хозяйка этого дома и есть Признавшая это самое Необъективное? Непохоже… Он вёл бы себя по-другому… Или Правящий непоколебимо уверен в собственной неотразимости?» – подумал Даэций и задал следующий вопрос:

– Значит, все средние, – а их среди нас подавляющее большинство, – обречены на одиночество?

– Ну почему же? Сработает закон соответствия: средним достанутся средние, на долю неудачников останутся неудачницы, а вот самые ценные призы… – и Творитель Машин так посмотрел на Лилит, что навигатору захотелось просто-напросто сбить Технократа с ног без всякого соблюдения дуэльных правил – каким бы диким подобный поступок не выглядел.

– Не согласен, – резко бросил Даэций без традиционного «почтенный». – У меня нет доступа к статистике по всем нашим обитаемым планетам, однако я лично знаю многие пары, ничуть не соответствующие такой классификации. – Он чуть было не добавил «а мы с Лилит?», но вовремя прикусил язык – ведь его подруга молчала, и было бы слишком самонадеянно говорить за неё. – Мои коллеги по Дальней Разведке, они…

– Исключение лишь уточняет правило, – холодно перебил его Правящий, от внимания которого не ускользнуло пренебрежение формулой вежливости. – Странно, что вы упустили это из виду. Всё живущее – а тем более думающее – совершенствуется, отбрасывая ненужное в ходе эволюции. Так и мы. Нелепые эмоции отомрут, как мешающие и тормозящие наше дальнейшее развитие. И мы создадим новую расу – Расу Бессмертных!

– А зачем Бессмертным размножаться и плодить себе новых конкурентов? Вы хотите срастись с Машинами, зачем вам тогда нужны женщины? «Всё, Кудесник, если ты ещё раз вякнешь что-то об отмирающих эмоциях, о самых ценных призах и о неудачниках, я просто расшибу твою холёную физиономию. А там пусть хоть с флота выгоняют!».

И тут Лилит гибким движением встала из-за овального стола, за которым они сидели, – Даэций почувствовал липкий холод в груди («Ну вот, дождался…»), – и с чуть ироничной улыбкой сказала:

– Почтенный гость, я признательна тебе за сегодняшний вечер. Я узнала столько нового и крайне интересного! Но теперь нам с моим другом пора остаться вдвоём: ночь короче, чем того хотелось бы.

«Хм-м, она обратилась к Правящему на „ты“, – подумал навигатор, раздираемый „нелепыми эмоциями“: неостывшей яростью, ревностью и одновременно радостью. – Что это – желание подчеркнуть свою равность или свидетельство дружеских отношений: былых или возможных будущих?»

В лице Творителя Машин что-то неуловимо дрогнуло, – он явно рассчитывал на нечто большее! – а Лилит невозмутимо закончила традиционной формулой:

– Мы желаем тебе плавного переброса.

«Как она выделила голосом это самое „мы“. Спасибо, Лилит…»

Технократ умел проигрывать (а может, намерен был в скором времени взять реванш?). Он изящно поклонился и… исчез.

– Не может без спецэффектов, дьявол плазмы ему в бок… – сердито буркнул Даэций. – Наверняка у него на поясе блок-телепортатор – об этих новомодных штуках много говорят в последнее время. До ближайшего терминала рукой подать, и этот твой… гость уже там.

– Послушай, Звёздный Навигатор, ну когда же, наконец, ты поймёшь, что нас с тобой связывает не только типовой союз? Не сердись на меня – любой женщине нравится, когда за неё борются, и когда её добиваются. А то мне в последнее время кажется, что ты слишком привык ощущать меня своей безраздельной собственностью…

С этими словами Лилит положила Даэцию руки на плечи и притянула его к себе, одновременно гася музыку и меняя интерьер, а он вдруг сообразил, что за весь вечер она ни разу не назвала Кудесника по имени, и Даэций не узнал, как того зовут. Сам Правящий не представился – они почему-то считали, что их имена и так должна знать вся Галактика.

* * *

Прозвище «Демон Плазмы» второй адмирал (подтверждение его новых кодов различия пришло по гиперсвязи несколько дней назад) Даэций получил от коллег, бороздивших вместе с ним и под его началом галактические просторы, давно. И произошло это не только из-за любимой присказки адмирала, поминавшего фантастического обитателя звёздных недр (по преданиям, Демоны Плазмы жили внутри звёзд, там, где сверхвысокие температуры переводили вещество в это агрегатное состояние) к месту и не к месту, но главным образом из-за того, что капитан Даэций первым провёл крейсер «Пронзающий» (подходящее имя для такого дела!) прямо через сердце звезды.

Подобное предприятие казалось чистым безумием, хотя оно и было продиктовано насущной необходимостью (в отличие от авантюр экстремалов, высаживавшихся в одиночку или парами на дикие планеты без комплекта жизнеобеспечения и даже без портативного ГАЭ – на пари). Технолидеров очень интересовали процессы энергообмена, протекавшие в раскалённом чреве звезды, где плотность энергии куда выше, чем в любой другой точке Мироздания. И прямое проникновение признали наиболее эффективным способом изучения этих процессов.

Отчаянный рейд не кончился трагедией только благодаря Даэцию – тогда он был капитаном большого уровня, и Лилит не вошла ещё в его жизнь. ГАЭ корабля работали в закритическом режиме, захлёбываясь от переизбытка располагаемой энергии и норовя выйти из-под контроля; защита непрерывно истончалась, причём неравномерно, и её приходилось постоянно подпитывать и выравнивать; а центральный Процессор впал в некий ступор и неадекватно реагировал на поступающие команды (именно тогда командир крейсера впервые испытал чувство недоверия к Машине).

И всё-таки капитан «Пронзающего» сумел выиграть, собрав воедино волю всего экипажа и безошибочно управляя этим коллективным сознанием (позже он и сам не смог объяснить, как ему удалось это сделать). Тем не менее, они победили, и они вернулись, и капитан Даэций получил второе имя.

Адмирал знал, конечно, о своём прозвище и гордился им, словно знаком отличия: у всех известных Звёздных Навигаторов времён Великих Открытий и Галактической Войны имелись славные вторые имена. Находясь на переднем крае практического соприкосновения с Неведомым, пилоты Дальней Разведки с гораздо большим почтением относились к ирреальному, нежели Творители Машин, и уважали древние суеверия, оборачивающиеся порой истинами.

А суеверия жили и даже иногда наполнялись новым смыслом, потому что, во-первых, Неведомое приоткрывало всё новые свои ипостаси; а во-вторых, далеко не всегда могло быть дано объективное объяснение этого нового.

«Мы здесь уже около ста лет, – размышлял адмирал Даэций, разглядывая отражённые на обзорных псевдоэкранах звёзды, – по счёту времени обитателей Третьей. Мы узнали очень многое о системе Ореты Зет и о самой Коварной Планете. Мы полностью готовы к широкому Внедрению и даже начали частичное Внедрение, о чём я уже доложил. Но мы ни на шаг не приблизились к разгадке тайны исчезновения Терэтиса…»

Крейсер числился именно в категории «исчезнувших», а не «погибших». Традиция, но в ней есть свой смысл – пока факт гибели точно не установлен, остаётся надежда. Ведь с «Расправившим крылья» могло случиться нечто такое, чего доселе не случалось ни с одним из кораблей флота Дальней Разведки и Галактического Флота вообще, и это нечто совсем не обязательно должно было погубить крейсер.