юным девушкам запрещено вдыхать ее аромат, дабы их не охватила страсть, ведущая к потере чести! Их запах заставляет человека терзаться непристойными сновидениями, к пробуждению его ожидает головная боль, а то и горячка! Этот лорд взялся за вас всерьез, леди! Горе на наши головы!

Глава 21

Я, молча, кивала на слова Тилли, а она вдруг замолчала, разглядывая меня внимательным взглядом.

— А что это за платье надето на вас? — женщина нахмурилась. — Где вы его взяли?

Мне пришлось рассказать ей обо всем, что случилось, и Тилли совсем расстроилась.

— Я знала, что чем-то таким и закончатся ваши похождения, леди Рене! Пусть Балрик носит почту по отдаленным адресам!

— Все ведь хорошо закончилось! Лорд спас меня, — я вспомнила наши с ним разговоры и усмехнулась. — Не волнуйся, больше я не пойду туда сама.

— Обещаете? — она недоверчиво взглянула на меня.

— Обещаю! — весело сказала я и вышла из кухни. Хотелось снять с себя чужое платье, в котором я походила на умирающую.

Когда вернулись Балрик и Тония, я решила поговорить с девушкой по поводу ее отца. Она внимательно выслушала меня, а потом с надеждой поинтересовалась:

— Ты действительно хочешь предложить ему работу?

— Твой отец должен сначала все осмотреть. Только он может сказать, возможно, ли восстановить кузню, — ответила я, отчаянно желая помочь этой семье. — Ты можешь сходить в деревню в любое время и пригласить его сюда.

— Ты позволишь мне сделать это прямо сейчас? — в ее глазах появилась мольба. — Работа избавит его от тоски, я уверена!

— Конечно, ты можешь идти. Останься дома на ночь, а завтра утром я жду вас на почте.

Тония тут же умчалась, а из дверей кухни появилось недовольное лицо Тилли.

— Леди Рене, что это вы удумали? Нам и ей-то нечем платить жалование, а тут еще и отец!

— Если на почте заработает кузня, то это пополнит наш бюджет. Сюда станут заглядывать путники, чтобы подковать лошадь, да и горожане захотят воспользоваться его услугами, — по крайней мере, мне хотелось, чтобы так и было. Нужно пробовать все, пытаться заработать, а не сидеть, сложа руки. — Тилли, я знаю, что делаю.

— Ну, конечно! Вы все всегда знаете! — она скрылась в комнате, но и оттуда слышалось ее ворчание. — Откуда только эти знания! Жизни ведь не видела еще!

А вечером, когда на город опустились густые из-за клубящегося тумана сумерки, на почту пришла шелли Мэдисон, причем не одна.

— Леди Рене, вы простите меня, что я позволила себе привести подруг, — женщина смущенно улыбнулась. — Но они тоже хотят посмотреть журнал!

— Вы все правильно сделали, проходите! — я провела их на кухню, где уже был накрыт стол. — Это ведь хорошо, когда женщины интересуются прекрасным!

— Это Виолетта Монтгомери, — шелли Мэдисон указала на жгучую брюнетку с жесткими как проволока волосами. — Моя кузина.

— Очень приятно, — я протянула руку немного испуганной девушке, и она удивленно пожала ее.

— Мне тоже, леди Рене.

— А это Франциска Ютас, она хозяйка цветочной лавки, которая на углу Жасминовой улицы, — шелли Мэдисон посмотрела на невысокую девушку с русыми волосами, в которых запутались светлые пряди.

— Добро пожаловать! Надеюсь, мы подружимся. Присаживайтесь за стол, сейчас я принесу журнал.

Тилли уже ушла к себе, поэтому нам никто не мешал, что было очень кстати. Вряд ли моя помощница со своими пуританскими взглядами осталась бы равнодушной к посиделкам за «развратным журналом».

Увидев «Дамские штучки», девушки замерли в нетерпеливом ожидании.

— О-о… прошу вас, леди Рене, дайте его нам! — взмолилась Франциска, протягивая руки. — Я так хочу взглянуть на фасоны!

— Пожалуйста, — я отдала ей журнал и предложила: — Давайте называть друг друга по именам. В стенах почты можно не соблюдать правила.

— Это было бы отлично! — сразу же согласилась Виолетта и покосилась на шелли Мэдисон. — Правда, ведь, Равина?

— Конечно! Здесь мы в безопасности, — вдова виконта вдруг подмигнула мне. — Что очень важно для женщины!

Почти до полуночи мы обсуждали фасоны нижнего белья, а потом Равина сказала:

— Кузина Виолетта прекрасно шьет. Она могла бы сшить нам по комплекту, и тогда не придется обращаться к портнихам.

— Вы согласны? — я испытала настоящее удовольствие, представив себя в красивом кружевном белье.

— А почему бы и нет? — девушка хитро улыбнулась. — Ведь это так прекрасно чувствовать на себе гладкость шелка, знать, что под платьем ты соблазнительна!

Итак, в это позднее время на почте произошел маленький переворот: заговор трех женщин, уставших от странной морали этого общества. А сколько из них мечтали об этом, сидя за стенами своих ухоженных чистеньких домов? Я была уверена, что много.

Утро началось со щебета птичек за моим окном и ласковых лучей солнца, которые щекотали мое лицо мягкими прикосновениями. В комнату залетал теплый ветерок, неся аромат цветов и ванильного кекса, и я блаженно зажмурилась, потягиваясь до хруста в спине. Как же хорошо!

В дверь постучали, и я сонно протянула:

— Входи, Тилли!

Женщина вошла в комнату, толкая перед собой тележку с завтраком.

— Какой чудесный день! Надеюсь, вы не забыли, что сегодня выходной? Перед праздником в городе будет ярмарка, и мы должны отлично повеселиться! А еще сегодня примерка готового платья, которое еще нужно хорошенько отутюжить!

Ярмарка? Выходной? Ну что ж… и отлично. Нужно немного развеяться. Работа работой, а веселье никто не отменял!

Тилли помогла мне одеться, а потом причесала волосы, перевязав их широкой лентой.

— Посмотрите, леди Рене, похоже, Тония привела своего отца, — женщина выглянула в окно. — Да он статный мужчина…

— Да? — я с улыбкой наблюдала за ее заинтересованным лицом. — Он высок и широкоплеч?

— Он просто великан! — Тилли схватилась за тележку. — Пойду, встречу их, а вы спускайтесь вниз!

Любопытно! Мне казалось, что ей нравится доктор Либерман…

Отец Тонии действительно оказался видным мужчиной. Высокий, крупный, с густыми волосами, в которых виднелась легкая седина. Его лицо имело ту грубоватую привлекательность, которой обладают рабочие люди. Естественные и простые. А еще во взгляде кузнеца таилась боль.

— Вот, леди Рене,