— С ним есть кто-то еще? — спросил Шпатц, когда девушка скрылась за деревьями.

— Я не заметил, — Крамм пожал плечами. — Но у вагена окна плотно закрыты шторами.

— Как ты вообще разглядел, что это он? — Шпатц встал со скамейки и аккуратно свернул газету.

— Он стоял и курил рядом с открытой дверью, — Крамм усмехнулся. — И явственно проявлял нетерпение. Поглядывал то на часы, то в сторону главной аллеи.

Ваген Бенингсена стоял вплотную к кустам таким образом, чтобы с главной аллеи его было не видно. Рядом с передним колесом валялось несколько окурков, очевидно, ждать ему пришлось довольно долго. Шпатц легонько постучал по стеклу, привлекая внимание хозяина. Тот поднял глаза с выражением «ну наконец-то!», но как только увидел, кто именно стоит рядом с дверью, схватился за ключ в замке зажигания. Шпатц резко открыл дверь и поймал Бенингсена за руку.

— Не спешите, герр Бенингсен! — Шпатц быстро заглянул в салон вагена. Он был пуст, никого, кроме хозяина там не было. Шпатц перевел дух. Это был самый тревожный момент во всем этом предприятии. Вместе с толстяком в вагене их могли поджидать парочка вооруженных головорезов. А вокруг — пустынный парк, в котором нет ни одного человека. — Что с вами? Я думал, вы именно меня здесь и ожидаете...

— Проклятье, — прошипел Бенингсен, пытаясь освободить руку. Выглядел он в точности так же, как и в пансионе Унгебунден — обрюзгший, одышливый, с нервным ртом и лицом, которое выглядело так, будто его хозяин всегда чем-то недоволен.

— Герр Бенингсен, выходите из вагена, — Крамм выступил из-за спины Шпатца, держа в обеих руках пистолет.

— Да ладно, герр Крамм, это лишнее, — Шпатц отпустил руку толстяка и похлопал его по плечу. — Он уже успокоился и готов разговаривать. И стрелять он не будет. Верно, герр Бенингсен?

— Что вы сделали с моими людьми? — Бенингсен завозился, выбираясь наружу.

— Ничего, — Шпатц пожал плечами. — Не знаю, за кого вы нас принимаете, но надеюсь, вы сейчас мне это растолкуете.

— Вы не втянете меня в ваши игры, герр Шпатц, — Бенингсен бросил на Шпатца злой взгляд. — Вы мне казались подозрительным еще в самый первый раз, когда Алоис зачем-то привел вас на собрание.

— Закурите? — Шпатц вынул из кармана портсигар, открыл его и протянул Бенингсену.

— Зачем вы прицепились к Отто? — толстяк сделал вид, что не заметил сигареты и полез в собственный карман.

— Держите руки на виду, герр Бенингсен, — Крамм приподнял пистолет повыше. Теперь, если он решит нажать на спусковой крючок, пуля попадет толстяку в колено. Тот дернулся и замер в нелепой позе.

— Герр Бенингсен, произошло какое-то нелепое недоразумение, — Шпатц развел руками с видом простодушным и приветливым. — Я не знаю, в чем вы меня подозреваете, и что у вас тут происходит. Уверяю вас, ваши дела меня совершенно не касаются, но я бы все же хотел как-то расставить все по местам, чтобы вы не помешали мне с моими делами.

— Что здесь нужно Дедрику? Его планы никак не касались Кронцланда. Или его загребущие руки уже потянулись и к побережью? — Бенингсен опять зло зыркнул на Шпатца. Потом опустил глаза к портсигару.

— Я не имею никакого отношения к Дедрику, — совершенно честно ответил Шпатц. — Ну, кроме того, что он мой дядя, конечно...

— И кажется Отто вы в этом даже смогли убедить, — толстяк потянулся к сигаретам, но замер и сжал руку в кулак. — Только не меня. Как только мы смогли организовать небольшой кружок здравомыслящих единомышленников и наладить выпуск газеты, как немедленно появляетесь вы! Надо же, какое совпадение!

— Герр Крамм, я в тупике, — Шпатц повернулся к анвальту и снова развел руками. — Мне кажется, что где-то в воображении этого человека живет какой-то другой герр Шпатц. Злокозненный прислужник моего злого дяди. Герр Бенингсен, — Шпатц снова повернулся к толстяку, — что именно должно произойти, чтобы вы мне поверили, что я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Уезжайте отсюда и оставьте нас в покое, — сквозь зубы прошипел Бенингсен.

— Увы, — Шпатц усмехнулся. — Как бы я не был к вам расположен, но в Аренберги у меня дела. Они никак не связаны с вами, но если вы и дальше будете натравливать на меня всякие юные дарования, то это может мне помешать. Так что давайте изобретем какой-нибудь другой вариант для налаживания взаимопонимания. Может быть все-таки возьмете сигарету? Я же вижу, что вам хочется закурить.

— На кого вы работаете? — быстро спросил Бенингсен.

— Это не ваше дело, — голос Шпатца стал холодным. — Давайте прогуляемся, герр Бенингсен. Как приятели, по главной аллее. Такой был замечательный парк когда-то, жаль, что сейчас он заброшен...

Шпатц взял толстяка под руку и потащил в сторону просвета между кустами и деревьями. Упираться он не стал, но перебирал ногами с большой неохотой. Крамм убрал пистолет в кобуру и пристроился к Бенингсену с другого боку.

— А почему вы уехали из Билегебена, герр Бенингсен? — спросил Крамм. — Мне казалось, что «Штимме» очень успешная газета, я даже сам ее почитывал периодически...

— «Штимме» больше не существует, — толстяк поджал губы. — Редакция была арестована по анонимному доносу, а мне удалось скрыться. И то только потому, что я никогда и нигде не публиковал свое настоящее имя.

— И что же случилось потом? — голос Крамма звучал предельно дружелюбно.

— Ксав меня перехватил почти на пороге, — как будто нехотя продолжил толстяк. — И отвез к Отто. Тот был в ужасном состоянии. Сказал, что едет в Аренберги. Я думал сначала отправиться куда-нибудь в Шверге, но не захотел отпускать Отто одного. А Ксав еще и свесил на нас заботу об Алоисе. Вы же Васа Крамм, верно?

— Все так, герр Бенингсен, — анвальт кивнул.

— Я про вас наслышан, — буркнул Бенингсен. Лицо его снова стало замкнутым.

— Послушайте, а ведь мы с вами можем друг другу помочь, — Крамм остановился рядом с бывшим ларьком, в котором когда-то явно продавали мороженое. Бенингсен молча уставился на него.

— Наша беседа зашла в тупик, — Крамм оперся ладонью о пыльный бок ларька. — Вы устроили на нас покушение,