отодвинув диван, чтобы было больше пространства, я окружила себя всполохами пламени цвета льда.

Тепла от них я не чувствовала, но стоило им чего-то коснуться, как предмет в то же время вспыхивал и сгорал до тла в считанные секунды.

Сконцентрировавшись, я стала плавными движениями рук контролировать направление их полёта. Огоньки то кружили вокруг меня, то концентрировались у моей руки. С каждым разом их перемещения становились всё более точными. В первые разы они вообще разлетались в одно мгновение и тут же гасли.

Теперь я разобралась как ими управлять, но лишь на коротком расстоянии.

Их отблески меня завораживали, полностью захватывая моё внимание, как и в этот раз. Я даже не заметила, как в мою комнату кто-то вошёл.

— Кхм, — я вздрогнула от этого тактичного покашливания и все мои огоньки в миг потухли — госпожа Эссердан, — начала Иона, сделав вид, будто ничего не видела — прибыл Валгурум Толдеинг. Говорит, что у него для вас срочные новости. Я настаивала на том, что вы сегодня отдыхаете. Но он говорит, что это очень важно.

— Хорошо, пусть подготовят одну из ближайших гостиных для встречи с ним. Сомневаюсь, что он стал бы так настаивать, будь эта информация незначительной.

Девушка кивнула и уже через несколько минут меня сопроводили в маленькую комнату в пурпурно золотых тонах. Находиться в ней было не слишком комфортно, но хотя бы нейтральный цвет стен помогал глазам немного успокоиться.

— Добрый день, господин Валгурум. Какое у вас ко мне дело?

— Добрый день, госпожа. Не буду ходить вокруг да около. Я выяснил, что шахты продают породу с диоптазами под видом изумрудов.

Я непонимающе взглянула на мужчину, хмуро сведя брови.

— Господин Валгурум, потрудитесь, пожалуйста, объяснить мне более понятным языком. Я пока ещё не до конца разбираюсь в камнях и почему вообще один из них можно продавать под видом другого. И где в этом выгода?

— Диоптаз это редкий драгоценный камень, который в породе похож на изумруд. Но стоит он дороже из-за своих свойств и редкости. Его лечебные свойства ценятся многими лекарями и используются при создании украшений оберегов, которые наполняются магической силой. Довольно часто он имеет изумрудный цвет. И поэтому его легко продают как изумруды в шахтах вашего мужа. Но стоит он дороже.

— А какой от этого прок? — всё также непонимающе спросила я.

— Если они с кем то в сговоре, то, скорее всего каким то образом сэкономленная разница делится между ними.

— Так, хорошо, — протянула я. — А как вам удалось это узнать?

— Я чисто случайно взял не свою коробку изумрудов. Они стояли рядом с партией другого заказчика. Но по всем документам была она проведена как партия изумрудов.

— Я поговорю с герцогом, спасибо большое за внимательность. Как обстоят дела в вашей мастерской?

— Благодаря вам, госпожа, у меня есть всё необходимое для работы и я уже вплотную занялся обработкой камней. Не приступил лишь к той самой коробке, чтобы не помешать всё. Я, конечно, не исключаю, что это могла быть чистая случайность. Но насколько мне известно партии диоптазов сравнительно меньше изумрудных и расфасовываются они по другим коробкам.

— Спасибо ещё раз, мы обязательно это проверим.

Попрощавшись с мастером я задумалась, стоит ли говорить об этом герцогу. С другой стороны вряд ли это то, с чем я могла бы справиться самостоятельно. В конце концов, если сведения, полученные от Валгурума подтвердятся, то это будет значить что шахты герцога обкрадывают уже продолжительное время по отлаженной схеме.

— Иона, не подскажешь, где я могу найти герцога? — немного подумав, я всё-таки спросила у камеристки.

— Он в старой части правого крыла. Внизу есть небольшой зал, герцог находится там. По крайней мере в последний раз туда направлялся.

— Не знала, что в Дарнхолее есть старая часть.

— Когда-то здесь был сильный пожар и большую часть поместья перестроили. Но это один из немногих залов, до которых огонь не добрался. И его оставили в первоначальном виде. В крыле, где живут слуги больше сохранилось от прежнего Дарнхолла. Тогда пострадали в основном центральная и хозяйская части.

Поблагодарив её, я направилась туда в сопровождении Яшты. Стоило мне открыть двери длинного коридора, в конце которого находилась одинокая дверь, как я услышала ненавязчивую мелодию. От неё мне почему-то стало очень грустно на душе.

— С вашего позволения я подожду вас у этой двери. Здесь других входов нет.

Я кивнула ей и двинулась вперёд. Звук усиливался по мере приближения. Я толкнула тяжёлую створку двери и она открылась беззвучно.

Среди пошарпанных стен и потёртого паркета стоял в идеальном состоянии чёрный рояль, за которым и находился Арден.

Я застыла, боясь спугнуть момент. Застыла от того, каким его увидела. Грустная мелодия лилась словно поток холодного лунного света, а мне захотелось обнять себя за плечи и плакать.

Так-же вышел блог с камушками https:// /ru/blogs/post/525163

Глава 32

По моей щеке предательски скатилась слезинка. Я едва сдерживалась, чтобы не разреветься. В один миг всё произошедшее за последнее время, вся боль и переживания чуть не хлынули из меня в один миг, стоило мне услышать эту музыку.

Закончив играть герцог поднял взгляд, видимо, чтобы переключиться. Но увидел меня и мягко закрыл крышку инструмента.

— Я думал ты сегодня будешь отдыхать, — спокойным ровным тоном произнёс он, словно и не играл только что это душераздирающее произведение.

— Обстоятельства так сложились, — всё, что я смогла из себя выдавить, так и не отойдя от услышанного.

— Расскажешь? — мягко поинтересовался он, приглашая меня в кресла возле столика у дальней стены.

Я легонько покусала себя за язык, чтобы собраться с мыслями и согласилась. Здесь был сервиз на две чашки и свежий травяной чай. В старых вазах стояли свежие цветы, а зал был заполнен солнечным светом.

— Вы кого-то ждали? — я посмотрела в сторону стола, намекая на вторую чайную пару.

— Просто ничего не меняю в этом зале. Здесь всё так, как было когда-то, когда моя матушка была жива. Она говорила, что вторая чашка всегда дождётся своего человека. А если и нет, то так будет хотя бы надежда пригласить кого-то на чай.

— Это она научила вас играть? — тихо поинтересовалась я, разглядывая белую посуду с голубым узором и вкраплениями золота.

— Да. Это она сочинила ту мелодию.

— Звучало невероятно красиво, — я тихо выдохнула и добавила полушёпотом — и одиноко…

— Не скажу, что она любила Дарнхолл, но она точно любила это место. И музыка это единственное, что у меня от неё осталось.

— А как