— Я ненавижу этот язык, как ненавижу семью моего отца и всех ааму! Я не хочу вспоминать ни их обычаи, ни их богов!

— Жизнь моя, тебе нужно постараться на время забыть свою ненависть к тем, кто убил твою мать. Небкаурэ и его дядя, первый чтец храма, попросили меня как можно скорее выучить язык этих презренных ааму. Это необходимо для того, чтобы я стал глазами и ушами обитателей храма, чтобы смог разведать секреты их врагов и узнать, что они замышляют. Сделай это для меня, для нас с тобой! Научи меня говорить на их языке. Так ты поможешь мне и богам — Изиде и Гору одержать победу в войне с этими потомками Сета.

— Раз так, я это сделаю. Я обучу тебя их дикому языку, чтобы ты, как и я, возненавидел этот язык, возненавидел их поросшие волосами лица, эти черные бороды и усы. О, как же они не похожи на наших египетских мужчин! Ты — идеал мужчины, ты прекрасен — длинноногий, широкоплечий, с тонкой талией, гладким телом и лицом! Поэтому забудь даже думать о том, что, овладев языком ааму, ты сможешь сойти за одного из них. У их мужчин волосатое тело, большие животы без намека на талию и ноги, похожие на стволы пальм! И они понимают, что уродливы, поэтому и прячут свои тела под просторными балахонами. Но даже эти широкие одежды не могут скрыть черноту их душ. Я даже сомневаюсь в том, что у них есть душа. Мой отец не раз говорил, что после смерти души опускаются в подземный мир и живут там как бесплотные тени. Ааму верят в то, что их бог воздает каждому по заслугам при жизни, насылая наказания или блага. Сутек — злой бог. Недаром главной и единственной добродетелью они считают строгое следование данным богом законам, и верят, что несчастья выпадают на долю тех, кто эти законы попирает. Потому-то отец грозил матери небесной карой за то, что она почитает египетских богов, в особенности Изиду. Время от времени она совершала паломничество в храм Изиды в Изеоне, городе, расположенном в сердце Нижнего Египта.

Помолчав немного, словно для того, чтобы перевести дыхание после такой длинной тирады, она подвела итог сказанному:

— И мой отец просватал меня за такого же урода, как и все ааму!

— Ну, и среди наших писцов попадаются толстяки, — заметил Хети со смехом. — Но ты права — у наших мужчин волосы в таком количестве не растут ни на теле, ни на лице. И я бы не хотел иметь бороду, как у них!

— На мое счастье! Если боги захотят, чтобы у тебя выросла борода, как у тех ааму, что хотели вчера вечером тебя убить, боюсь, я тебя разлюблю!

Тут в комнату вошел Нехези. Он пришел за Хети: Хентекечу решил послать в деревню за телом матери Исет вооруженный отряд и хотел, чтобы Хети пошел с его людьми.

— Первый чтец желает, чтобы, как положено по нашим обычаям, тело этой женщины забальзамировали и погребли, и тогда душа будет жить вечно. Ты проводишь нас к ее дому и посмотришь, уползли или нет оттуда твои змеи. Мы не боимся детей богини Уто, но предпочитаем держаться от них подальше.

Исет попросила Нехези взять ее с собой, но тот сказал, что Хентекечу просит ее остаться в храме.

— Эта вылазка будет утомительной. Идти придется быстро. К тому же вода стоит высоко, поэтому мы, возможно, сделаем крюк — пойдем по пустыне. Первый чтец опасается, как бы эти презренные ааму не затаились где-нибудь поблизости в надежде, что ты придешь за телом матери. Он не хочет, чтобы с тобой случилось несчастье при стычке с ними. Не сомневайся, мы принесем тело твоей матери в храм и ты сможешь оплакать ее, как Изида оплакала Осириса.

Хентекечу дал в распоряжение Нехези дюжину вооруженных мужчин и осла, на спину которому привязали большую корзину для перевозки тела Несрет. Маленький отряд, не мешкая, отправился в путь с тем, чтобы успеть вернуться до наступления темноты.

Хети шел рядом с Нехези. Он не сдержал любопытства и расспросил Нехези о его корнях, потому что никогда раньше не встречал человека с темной кожей, но в остальном очень похожего на египтянина — такого же стройного, с тонкими чертами лица.

После смерти Себеккары, восьмого и последнего фараона из династии Аменемхета, египтяне ушли из Нубии, но семья прадеда Нехези, которая к тому времени успела принять местную веру и традиции, решила остаться в Суане. Впоследствии их внук, отец Нехези, со своей женой-нубийкой переселился в Тебес. Тогда все члены семьи говорили только на египетском языке, почитали египетских богов и жили по египетским обычаям. Нехези в подростковом возрасте принял решение поступить в армию правителя Тебеса и прилежащих областей. Так он попал в отряд, которым командовал Кендьер, отец Небкаурэ. Кендьер выделил Нехези из множества своих солдат и поручил ему отправиться во дворец Змеи, к своему брату Хентекечу, с тем чтобы возглавить там один из отрядов.

— Так случилось, что мой отец родился в Суане, а я — в Тебесе. Я живу как египтянин, поклоняюсь египетским богам, говорю на египетском языке и ощущаю себя в большей мере египтянином, чем многие из твоих соотечественников, которые не осознают своего счастья жить в богатейших садах Осириса, где нет ни голода, ни войн, ни нищеты. Амон, величайший из богов Тебеса, взял эту страну под свою защиту и даровал египтянам богатство и силу.

Когда я вижу дворцы царей и их наследников, любуюсь красотой Великого Города Юга, великолепными каменными храмами и пирамидами, под которыми спят цари, каменными изваяниями, украшающими храмы и гробницы, прекрасными росписями, напоминающими живым и умершим о красотах долины, которую божество Хапи освятило богатством своих вод, я говорю себе, что Египет — величайшая в мире страна. Я узнал, что дикари — жители Ливии, Техену, Ретену и те же ааму не умеют возводить такие памятники. У них нет гробниц со всевозможными изображениями, наполненных сокровищами, которые скрасят жизнь умершего в загробном мире, они не умеют воссоздать в камне образ человека или животного. Поэтому я горжусь тем, что живу в этой стране, и тем, что уже могу назвать себя египтянином.

Слова Нехези стали для Хети настоящим откровением. Он сам, живя во времена уникальной цивилизации, никогда не осознавал, что принадлежит к исключительно талантливому народу, никогда не думал о том, какое это счастье — родиться на берегах Нила. В храме Себека он видел украшенные рельефами массивные каменные колонны, рассматривал росписи, которыми были украшены стены храма, и изящные цветные иероглифы, перемежающиеся изображениями богов и богинь, падал перед ними ниц… Но никогда его не посетила мысль, что соседние народы живут по-другому. Словом, до этого момента он не понимал, какое это счастье — родиться в стране, благословленной Амоном-Ра, Гором и Изидой.

Наконец отряд подошел к хижине, в которой нашли приют Исет и ее мать. Проходя через деревню, они расспрашивали местных жителей, но никто не видел чужаков, а иные даже высказывали свое удивление тем, что ни Несрет, ни Исет уже несколько дней не показываются в деревне. Однако это не помешало Нехези приказать своим людям держать копья наготове, когда они подошли к хижине поближе. Здесь было тихо, поэтому в хижину первым вошел Хети — ему предстояло найти змей и унести их оттуда. Он был удивлен тем, что змей в доме не оказалось. Не было там и тела Несрет. Обе комнаты были пусты, если не считать пары пауков и нескольких жужжащих мух.