— Хватит! — откуда-то из далеко донесся голос Евы. Кровавая пелена ненависти не давала возможности прекратить. Очередной взмах. Резко затормозил, зависая над неожиданно появившейся преградой в виде женской ладошки. Тяжело дыша, перевел взгляд на сосредоточенное личико.

— Теперь вам предстоит серьезный разговор, — мягко проговорила девушка. — Ты же не собираешься убивать человека, который, как я поняла, вытащил тебя из пропасти.

Вот за что он полюбил эту женщину! Ева каким-то образом всегда знала, что ему нужно. Вот и сейчас. Дала выпустить накопившийся пар, но не позволила совершить непоправимы поступок, из-за которого он бы всю жизнь себя корил. Она тысячу раз права! Настало время разговоров. Усадил на диван мотающего головой друга. Выпрямился, успокаивая дыхание. Ева тем временем смочила небольшую стопку салфеток в виски и протянула Дарену:

— Я не могу, — застенчиво улыбнулась, разливая теплоту по мужскому сердцу. Тилл понимающе кивнул, поворачиваясь к Джеральду, все еще тяжело дыша.

— Я тебе завидую, — морщась от боли прохрипел друг. — Но с ней ты станешь подкаблучником.

— А я, надеюсь, ты уяснил, что к моей женщине категорически нельзя приближаться? — промакивал раны, стирая кровь.

— Да не собирался причинять ей вред…

— Мне можешь не вешать лапшу на уши, — резко перебил. — Зная тебя, ты бы не остановился при слове «нет»!

— Ну ты же всю неделю показывал всем своим видом, что тебе до Евы нет дела, — оправдывался. — Кто говорил она лгунья?

Девушке было больно от услышанного, но она продолжала тихонько сидеть в уголке, стараясь не привлекать внимания. Корень обиды Дарена на нее был найден, теперь можно не придавать значения домыслам Джеральда. Потерла виски дрожащими пальчиками. А все ли они выяснили? Она надеялась, что больше нет поводов думать о ней плохо. Бегство любимого тяжело принять, но он же был уверен в ее предательстве. Задержала воздух в груди, успокаивая бешено бьющееся сердечко. Двенадцать чертовых лет жила в омуте бесконечного страха. После изнасилования всеми кинутая на произвол, нашла выход стерев кошмарную ночь и все с ней связанное. Но видимо в закоулках памяти оставались крупицы воспоминаний. Зажмурилась, вспоминая момент, когда руки Дарена, подхватив за плечи вжали ее испуганное тело в свои объятия. Тогда ей показалось удивительным возникшее спокойствие. Теперь она понимала, что не смогла до конца забыть Дарена Тилла. А он копил обиду, даже не попытавшись разобраться в произошедшем. Просто сбежал. Не вернулся…

— Ну я и проверил, — продолжал разглагольствовать Джеральд. — Она тебе не врала. Ева не переносит прикосновений других.

— Мои… — начал Дарен.

— Хватит! — неожиданно для самой себя вскричала, вскакивая со стула в углу ложи. — Вы хуже избалованных детей! — прижала к бурно вздымающейся груди сжатые кулачки. — Один злится и ненавидит меня за то, чего я никогда не делала. Второй пытается разыграть мерзкий спектакль! — по щекам поползли предательские слезинки. Она совсем не хотела перед ними плакать, но чувства зашкаливали. Ужасно осознавать, что тобой как бесчувственной куклой манипулируют. — Я рада, что вы прояснили между собой спорный вопрос. Пожмите руки и живите дальше, как ранее, — хотелось выкрикнуть, «но без меня». Правда тогда бы она обманула себя.

— Заноза, тебе не следовало со мной приезжать, — Дарен поднялся с дивана, желая заключить девушку в объятия, но она выставила руку перед собой и отрицательно качнула головой. — Мужские разборки не для девушек.

Ева горько хмыкнула, стирая слезы с лица:

— Тогда бы ты прикончил своего друга. Тебя посадили, и ты бы всю жизнь сожалел о содеянном, вновь виня меня.

— Ева, крошка, — Джеральд кряхтя принял сидячее положение. — Я приклоняюсь перед твоей сообразительностью. Забирай своего остолопа уже! Только хоть иногда выгоняй его из постели, хотя бы на работу.

Щеки Евы вспыхнули от этих слов. Упрямо вскинув голову, встретилась с виноватым взглядом любимых черных глаз:

— Отвези, пожалуйста, меня домой, — прошептала сдаваясь. Пережитые события этого бесконечно долгого дня, казалось, раздавят, а надо еще как-то разложить по полочкам всплывшие воспоминания. Принять их, не сломавшись. К тому же в голове начал зреть один план, на который безумно трудно решиться, но иначе никак.

— Заноза… — извиняющийся шепот Дарена в салоне автомобиля.

— Нет, — мотнула головой, стараясь не смотреть в лицо любимого. — Прости, но мне необходимо побыть сегодня одной, — взялась за дверную ручку, желая поскорее выскользнуть на улицу. На душе кошки скребли. Они только обрели друг друга, а она пытается его оттолкнуть.

— Тебе не кажется, что ты достаточно была одна, — коснулся бледной щеки костяшками пальцев. Хотелось приникнуть к мягким губам, вжаться в ее податливое тело, но в тоже время чувствовал, как внутри нее происходит борьба. — Ева, я понимаю, драки не приглядное зрелище особенно для такой хрупкой натуры как ты, — нежно повернул к себе за подбородок, встречаясь с напряженным взглядом синих глаз. — Поэтому не хотел брать тебя с собой, но в тоже время спасибо, что вовремя остановила меня.

— Дарен… — простонала, не зная, как унять нахлынувшие эмоции. Ей не справиться без него, он необходим словно воздух. — Пойми, дело не в драке, а в словах, сказанных после. Мои воспоминания еще не до конца выстроились в единое целое, но в них я не нахожу того, в чем вы меня обвиняли, — резко коснулась губ Дарена, не давая перебить. — Да, мы все выяснили несколько часов назад, я рада, что прояснилось недоразумение с моим «обвинением» тебя, — судорожно выдохнула. — Но мне больно…

— Заноза, прости, что наломал дров, — заключил дрожащие пальчики в свою широкую ладонь. — Ева, не смогу тебя отпустить!

— И не надо, — грустно улыбнулась. — Дай мне немного времени, — уткнулась лбом в мужское плечо, втягивая в себя его аромат, стараясь каждой клеточкой насытиться им.

— Завтра я приеду забрать тебя к себе, — прижал к твердой груди. — Ева, так будет правильно.

Девушка резко выпрямилась неопределенно кивнув, нашарила ручку, выпорхнув из машины в промозглую ночь… А на утро…

… Ева исчезла.

22

— Твою мать! — простонал словно раненный зверь, зло впечатав кулак в столешницу рабочего стола. Дарен простоял перед закрытой дверью в квартиру, любимой часа два не меньше. Первые несколько минут он думал, Заноза просто не хочет его впускать или плескается в ванне, не слыша дверного звонка. Через пол часа понял, что в квартире никого нет. Телефон Евы был выключен или находился вне зоны действия. Смутное плохое предчувствие растеклось по венам, заставляя сердце бешено биться.

«Может ушла за продуктами?» — с надеждой мелькнуло в голове.

Очередные бессмысленные гудки, сменились бездушным голосом автоответчика. Куда могла направиться девушка, боявшаяся контактировать с людьми? Непонимание мешалось с тревогой. Он