Качаясь то вправо, то влево, Ника преодолела путь, отделяющий ее от дверей.

– Не ходите за мной! Понятно?! Я… скоро вернусь!.. И будем целоваться! Муа! Муа!

Глядя на Нику, Серафима увидела нездоровый серый блеск в ее глазах. С этой девушкой явно происходило что-то нехорошее.

Она в опасности.

Держась за живот, Ника распахнула двери и вышла в коридор.

Двери за ней громко захлопнулись.

– Что это с ней такое? – Серафима наклонилась к Денису.

– Просто напилась.

– Нет… в ее глазах было что-то… не знаю…

– Нельзя ей позволять одной бродить по анатомичке в таком виде, – высказалась Леся, – она сейчас где-нибудь там упадет и расшибет себе череп! Или захлебнется своей же рвотой!

Серафима поняла, что это ее шанс все выяснить.

– Ты права. Я пойду к ней и прослежу, чтобы она не покалечилась там. А вы играйте дальше.

Возражений она не встретила. Леся и Мадлен предпочли не покидать тепло комнаты.

– Давай, Денис! Крути! – Эмиль вернулся в игру.

Серафима, оставив остальных ребят дальше играть в «бутылочку», накинула на себя пальто и вышла в холодный коридор.

Здесь тихо.

Она осмотрела коридор – никого.

– И как она так быстро убежала?

Серафима спешной походкой направилась к женскому туалету.

– Ника! Ты где? Ника!

Но та не отзывалась.

– Вот черт!

Серафима не хотела думать, что Ника уже валяется в каком-то углу с разбитой головой и рвотными массами, разлитыми на груди.

– Как можно было так напиться? Ника!

Серафима перешла на бег. Она боялась опоздать. Как медик, она знала, что порой счет идет на секунды.

Она не должна опоздать…

– Ника… где же ты…

Добравшись до двери, ведущей в женский туалет, она без промедлений распахнула ее и… застыла.

Мир поплыл перед ней.

Все утонуло… в красном цвете.

Белые кафельные плитки от пола до потолка – все стены и полы исписаны красным.

Кровь…

– Какого…

Она прошла вперед – пусто.

– Ника!

Серафима заглянула в каждую кабинку.

Ники нигде не было.

Надписи, рисунки, странные символы, пентаграммы…

– Что это такое?!

Серафима застыла в центре комнаты, как вкопанная. Она лишь смотрела глазами по сторонам, не в состоянии поверить в происходящее.

– Это сон… это всего лишь дурной сон…

Осматривая кровавые рисунки на белых стенах, Серафима начала постепенно понимать, что все это может значить.

Что-то… связанное с дьяволом…

Пентаграммы, треугольники, звезды… непонятные символы и иероглифы. Странные рисунки. А на полу – круги и треугольники. А в них – перевернутые распятия.

– Откуда все это здесь…

Серафима, набравшись смелости, прошла к стене, чтобы развеять все свои сомнения, касающихся красных «чернил».

Она наклонилась к надписям и понюхала их.

– Кровь… определенно…

Она обратила взгляд к другой стене и ахнула от ужаса.

– О, Господи…

Там были надписи. Текст, который она понимала.

Слова гласили:

«Их плоть и кровь,

Грехи и души – все Ваше.

Я приведу их.

Я верну Первую Матерь.

Я дам ей Благословенное Семя,

И Дитя родится.

А Вы даруете мне свободу

От страданий Ада.»

– Что за черт?!..

С каждой новой прочитанной строчкой Серафима отступала от стены на шаг назад.

– Плоть и кровь… грехи… что…

Все мутнело перед глазами.

– Первая Матерь… Благословенное Семя… Дитя…

Что это значит?

– Свободу от страданий Ада… какого хрена…

Путанные мысли крутились в голове.

Прочитав этот текст, она вспомнила про пророчества: «Ты умрешь первая».

И слово на доске – «Грехопадение».

– Я приведу их…

Серафима застыла.

Дышать стало невозможно.

Она поняла…

Кто стоит за всем этим?

Тот, кто привел их сюда…

Тот, кто собрал их вместе…

Тот, кто интересуется сатанизмом…

Ребенок Розмари…

Тот, у кого была доска для спиритизма…

«Грехопадение»…

– Грехи и души – все Ваше…

Андриан!

Андриан…

Зло…

– О, нет!..

Денис! В опасности!

Она должна спасти его и…

Серафима кидается к выходу, и вдруг…

Боль.

Тьма.

И пустота.

Она исчезла из этого мира навсегда…

Она… умерла первой…

Солено-кислый запах с примесью горечи ударил в нос, и я открыла тяжелые веки, покрытые коркой засохших слез.

Воздух вошел в мои легкие, и в том соленом запахе я ощутила ноты ржавчины.

Что-то мертвое…

Что-то чужое…

Что-то пугающее и неприятное…

Я ощущала это вокруг и внутри себя самой.

Мои холодные пальцы сжимали что-то острое. И вот я уже ощутила режущую боль в ладони.

– Ай!

Я одернула руку и…

Она вся в крови.

Запекшаяся кровь на моей руке, сжимающей алый блестящий нож.

Нож?

Нож!

– Что за…

Мое тело… оно двигается.

Звон стали – нож падает на кафельный пол.

Я опираюсь руками о пол и ползу куда-то назад, пока не натыкаюсь на… тело.

Оборачиваюсь и застываю.

Труп.

Девушка.

Спутанный комок лохматых волос на голове. Все лицо в родинках. Мертвая белая кожа. Синий свитер с белыми медведями и звездами. И алый шарф на шее – кровь.