Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тот день изменил всё.
Мордред помнил его, словно это было вчера.
Его, ещё маленького мальчика, отец привёл в сожженную дотла деревню, окутанную запахами гари и смерти. Она была в нескольких километрах от особняка семьи Аустен, который сейчас тоже превратился в горку пепла. Там буквально смердело горем и болью утраты. Неподготовленный человек и пары минут не смог бы там провести, начав испытывать страх и боль при виде оставшихся в живых жителей.
Отец Мордреда вёл сына за руку, демонстрируя ему бытие слабых. Мужчина хотел показать сыну, что именно таких он должен защищать, ведь… Он был сильным. И эта сила давала ему возможность стоять выше слабых, из-за чего он и был обязан помогать им во всем.
Пара: отец и сын шли по центральной улице деревни, а их окружили десятки сожжённых домов. Они были полностью черными, абсолютно безжизненными. А рядом с ними сидели обожжённые люди, лица которых выражали лишь горе утраты и даже желание поскорее умереть.
Это было нечто… Нечто, что нельзя было видеть детям. Картина — символ ярости огня, смерти и боли утраты.
— Отец… — спросил юный Мордред. — Зачем ты меня сюда привёл? И… — его голос дрожал, а душа находилась словно ни на своем месте.
До этого мальчик никогда не видел человеческого горя, особенно в таких масштабах. Именно поэтому он и продолжал спрашивать, задавать десятки вопросов.
— Что здесь произошло? Что с этой деревней? Что с этими людьми?
Тогда Мордред вправду ещё не понимал, зачем отец привёл его в столь ужасное место. В голове ребенка не укладывалось, зачем отец, который любил его больше жизни, решил подвергнуть его подобным испытаниям.
Да и, говоря честно, тогда глава рода Аустен сам ненавидел себя за происходящее. Но, несмотря на ту боль, которая разрывала его душу, он должен был это сделать. Считал это верным.
Поэтому он холодно ответил:
— На эту деревню было совершено ужасное нападение, — он немного опустил взгляд. — Её и большинство её жителей бесчеловечно сожгли.
— Ужасно, — мальчик опешил.
Его глаза одновременно выразили страх и шок от ужасов этого мира. Сам он спросил ещё:
— Это был огненный монстр? — он сжал ладони в кулачки, надеясь на то, что это сделало ужасное чудовище без разума, а не кто-то другой.
— Нет, — несмотря на надежду сына, отец ответил бесповоротно. — Поджигатель скорее был человеком, нежели монстром.
— Что?! — мальчик поразился. Сама душа его содрогнулась. — Но какой же он человек, если совершил такое злодеяние. Так могли поступить только монстры!
— Всё дело в его истории, — спокойно говорил мужчина. — Вероятно, ты ещё слишком юн, чтобы понять, сын. Но в будущем, вполне возможно, может случиться так, что ты поймешь его.
— Я никогда…
— Может, не сможешь простить, не сможешь помочь. Но… Понять тебе удастся.
Речь шла о неизвестной личности, которую Мордред тогда совсем не знал. Мальчик даже не представлял, как может выглядеть этот поджигатель. Однако его детский ум, столь критичный, не позволял ему поверить в то, что когда-то он сможет понять действия этого существа. Он был для него самим символом злодейства.
В будущем наш герой и вправду столкнулся с той личностью, вступив с ним в смертельную схватку, в которой победил, хоть и не без потерь. И как бы он сейчас не был против поджигателя, но понять он его тогда и вправду смог. Они в какой-то степени даже умудрились проникнуться друг другом. Ни простить, ни принять у них, конечно, не получилось, но понять всё-таки удалось.
Отец продолжил:
— Что касается того, зачем я тебя сюда привёл, сын, — голос был всё также серьёзен. — Всё очень просто, — ребенок очень внимательно слушал, а отец продолжал. — Ты, увидев слабых и беспомощных людей, должен понять, почему ты родился сильнее них.
— Почему?
— Потому что ты должен их спасти.
— Спасти?.. — мальчик не мог понять отца, хоть и очень старался.
— Должен уметь использовать свою силу лишь во благо, — тон отца же становился всё серьёзнее. — Ведь… Сильный на то и сильный, чтобы помогать слабым.
— Я… Не понимаю.
— Верно. Но… Мы ещё не уходим. У тебя есть время понять.
Тогда два мужа из рода Аустен продолжили свой путь. Им обоим было до ужаса неприятно от того, что они видели. Но они оба продолжали идти вперед и внимательно смотреть. Они буквально проникались чужим горем. А их души, в которых с рождения были зачатки героизма, не могли оставаться спокойными.
Так они дошли до самого края деревни. Мальчик уже планировал поворачивать, но отец остановил его и сказал, что им следует пройти ещё немного.
«Прости сынок…» — даже в мыслях его голос был пропитан печалью и злостью на самого себя.
«Но ты должен увидеть всё».
Сложно было понять, что именно имел в виду отец юного героя. Однако следующее, что им встретилось на этом сложном пути, сразу же всё объяснило…
Перед сыном и отцом из рода Аустен предстала огромная гора трупов. Каждое посиневшее тело лежало на другом, излучая невероятно пугающую ауру. Их глаза до сих пор были раскрыты. Казалось, что они смотрят прямо в душу. Во всей этой картине так и читалась безнадёжность всего этого мира.
Глаза мальчика мгновенно раскрылись шире любой нормы, начав дрожать. Он испытывал страх, шок, удивление, непонимание. Это был так называемый катарсис, из-за которого по щекам мальчика даже пошли слезы печали и горя.
«Что это такое?»
«Как такое может быть?»
«Это…»
«Это же неправильно!»
Вдруг…
Юноша почувствовал в своей груди странный толчок. Будто что-то в районе солнечного сплетения взорвалось, а ударная волна разнесла остатки взрыва по всему телу юного героя.
Почувствовав это, глава рода Аустен начал активно выделять свою духовную энергию, в которой была сила самого Феникса. Она, потоками достигнув ребенка, мгновенно влилась в Мордреда и стала причиной рождения…
Так и пробудился новый воин души, новый пожиратель.
Мальчик продолжал смотреть на гору трупов, как услышал вопрос:
— Ну… Что скажешь, сынок?
Мордред ответил мгновенно, просто молниеносно. Совершенно не сомневался. Всё в его душе и разуме, наконец, пришло к единому знаменателю, к единому решению.
— Я стану истинным героем! — он вытер слезы. — Я помогу всему человечеству!
