- Прости меня, - повторил он, - я… я никогда тебя не обижу. Но иногда, знаешь, накатывает.

- Почему ты здесь? Почему не вернешься в мир людей?

Молчание. Я обернулась и невольно отшатнулась. Глаза в этот миг у Винсента были совершенно сумасшедшие.

- Я не могу сейчас, - вот что он ответил, - не спрашивай больше.

Шагая на индивидуальное занятие с Ригертом Шезми, я откровенно трусила.

Это оказалось сюрпризом для всех, то, что мне доведется первой отработать привязку и поиск человека, ушедшего в Долину Сна. То есть, как мне объяснили, второй брат Шезми, Рокрет, уйдет в Долину и где-нибудь спрячется, подальше от временных аномалий и хоршей, а мы с Ригертом отправимся его искать, но до этого мне придется реализовать привязку к Рокрету по оставленному им предмету, за чем внимательно будет следить Гвейла Шиниас.

Меня смущало то, что из группы новичков выбрали меня. Наставник Брист объяснил, что именно я, с моим порогом чувствительности, совершенно готова для подобных занятий. Следующим должен был идти Альберт, и только потом – Тибриус ар Мориш и Габриэль. Когда этот порядок объявили, ар Мориш на меня так посмотрел, что стало ясно: это была последняя капля в чашу его ненависти. Мало того, что деревенщина учится рядом с ним, так еще и во всеуслышанье объявлена более способной! Что ж, сторониться мне его до окончания учебы, это точно.

Трясясь и стискивая пальцы, я торопилась во внутренний двор замка, на тот участок, что между внешним и вторым кольцом стен. Там было организовано нечто вроде тренировочных площадок, каждая из которых – на всякий случай – была еще и огорожена высоким плетеным забором из толстой проволоки с колючками, и даже накрыта сверху плетеной решеткой. Из-за этого площадки издалека напоминали огромные плетеные кубы, и до сих пор мы смотрели на них издалека. Да и подходить не особенно хотелось, эти клетки мне напоминали мрачные вороньи гнезда, что чернели на высоких акациях вокруг деревенского кладбища. В груди царапалось дурное предчувствие, что ничего хорошего внутри такого гнезда просто не может случиться, и, если бы я могла, то обязательно бы отказалась, но…

Было еще кое-что, отчего я немного волновалась. Мелочь, конечно, но душевного равновесия она меня лишила: рано утром служанка принесла мне мужской костюм, самые настоящие штаны, рубашку и жилетку, все серое, только штаны и жилет из плотного сукна, а рубашка тонкая, батистовая. И все бы ничего, но я ни разу в жизни не одевалась как мужчина. Если бы я выкинула что-то подобное в нашей деревне, меня бы точно камнями побили, или выгнали бы на мороз, да так и оставили бы замерзать. А теперь, когда я шагала через внутренний двор замка, мне постоянно казалось, что все, кого бы я ни встретила, беззастенчиво пялятся на мои не прикрытые подолом бедра. Стыд, да и только.

Впрочем, стоило подойти к «клеткам», стало ясно, что переживала я совершенно зря: у входа в крайнюю тренировочную площадку, тихо беседуя, меня поджидали Шезми и Шиниас. Гвейла Шиниас была тоже наряжена в мужской костюм, и это, казалось, никоим образом ее не смущает. Да и мастер Шезми, надо сказать, совершенно не обращал внимания на привлекательные формы коллеги, затянутые в штаны. Он заметил меня первым, махнул рукой, подзывая.

- А! вот и вы, Ильсара. Ну что, готовы? Рокрет уже спрятался. Мы с вами пойдем искать.

Я по привычке слегка поклонилась, самую чуточку, все еще нервно разглаживая полы жилетки и неосознанно пытаясь натянуть ее пониже. Гвейла, заметив мой жест, усмехнулась.

- Подходите сюда, Ильсара, - она поманила меня точеным пальчиком, - для вас уже все заготовлено. Будем повторять, какие шаги необходимо сделать, чтобы создать привязку, или так вспомните?

Я вздохнула. И решила, что не буду пытаться выглядеть самой умной и уверенной в себе.

- Давайте лучше повторим, - попросила нерешительно.

- Ну хорошо, давайте, - в голосе мастера Шиниас я не услышала ни толики насмешки, наоборот, кажется, он стал звучать теплее.

Я зажмурилась на минуту, чтобы не видеть эти уродливые «плетенки».

- Сперва мы должны удостовериться в том, что искомый объект не мертв, - начала я, - то есть, предмет, ранее ему принадлежащий, не производит холодных волн.

- Это в случае, если в Долину ушел человек, - напомнила терпеливо Шиниас, - а что, если только душа, которую еще можно вернуть?

- Возможно чередование, и чем дальше ушла душа, тем больше будет холода, и…

- И-и?

- Мы обязаны пытаться его вернуть, пока на протяжении часа придет хотя бы одна теплая волна, - сказала я, - но сейчас… Мы будем пытаться привязаться к мастеру Шезми, он точно жив, и поэтому я ожидаю только тепло, короткие пульсирующие волны, как бьется сердце.

- А привязка? – Гвейла прищурилась, склонила голову к плечу.

- Чтобы создать привязку, я должна обратиться к частице Энне-аша и почувствовать всю ее необъятную ширину. Она подобна волне, и катится вперед, позволяя ощутить искомый объект, владельца вещи. Привязка происходит тогда, когда волна возвращается обратно. Мое сердце связывается с сердцем того, кого мы ищем.

- Идите, - видимо, мой ответ вполне удовлетворил мастера Шиниас, - ты вполне готова. Я, честно говоря, удивлена тем, как быстро ты все усваиваешь, но… видать, есть в тебе что-то…

И умолкла задумчиво. А я подумала, как хорошо, что никто не знает о том, что Винсент мне помогает, иначе неприятностей не миновать.

Ригерт учтиво распахнул передо мной дверь в проволочную клетку, и я храбро шагнула вперед, навстречу опасностям.

Сразу же стало сумрачно, проволочное плетение было настолько густым, что сквозь «крышу» проглядывали только мелкие осколки летнего неба. Я невольно обхватила себя руками, когда Ригерт прикрыл проволочную дверь.

- Зачем это, мастер Шезми?

- Что – это?

- Почему это все в колючей проволоке?

Он понимающе улыбнулся и размел руками.

- Видите ли, случалось, что вслед за сноходцами и хорши увязывались. Да там и помимо хоршей интересные твари бывают, такие, что залюбуешься. А проволока их сдерживает, до тех пор, пока помощь не подойдет.

Наверное, в этот момент выражение моего лица было весьма красноречивым и полностью отражало все то, что я могла подумать о Долине, хоршах и необходимости в эту Долину лезть, потому что Ригерт рассмеялся.

- Не бойтесь, я ж с вами пойду. А я кое-что умею, - и похлопал себя по перевязи, на которой висела тяжелая шпага, - ну, идите сюда, ближе.

Он, решительно тряхнув рыжей челкой, достал из кармана плоскую коробочку и, держа ее на ладони, раскрыл. Я потянулась ближе, заглядывая: на дне коробки лежал перстень-печатка из серебра с чернением. Все было по-честному: именно его я часто видела на пальце Рокрета Шезми.

- Приступайте, Ильсара, - твердо сказал Ригерт.

Я потерла стремительно леденеющие пальцы. Великие Все! Мой первый выход в Долину Сна. Страшно, так страшно, что под ребрами хрустко и колко, а ноги и руки немеют. Перед глазами серые мурашки. А вдруг не получится? Что мне скажут?