Моравен нес небольшой кувшин, завернутый в ткань для сохранения тепла. Хотя лето еще не уступило место осени, ночь была холодная. Как Моравен и предполагал, Кирас Дейот сидел, скрестив ноги и положив поперек них меч, перед тем же надгробием, где они расстались. Моравен нарочно наступил на веточку и она с треском сломалась. Юноша вскочил было, но серркаи жестом попросил его оставаться на месте.

— Это была долгая и холодная ночь. — Моравен присел на корточки и поставил кувшин перед Кирасом. Он снял крышку, и в воздухе поплыл аромат тушеного цыпленка с приправами. — Присоединишься к завтраку?

Кирас покачал головой, хотя в животе у него бурчало.

— Прошу вас, Учитель, ешьте. Если что-нибудь останется, я доем.

— Хорошо. — Моравен уселся и снова закрыл кувшин. — У тебя есть ко мне вопросы?

— Нет, Учитель.

— Неужели? Твой желудок правдивее тебя. Мы встретились в первый день Празднества. Я согласился взять тебя в ученики. Ты рвался учиться, а теперь у тебя нет вопросов?

— Нет, Учитель.

— По-прежнему нет? Ты приехал из Тирата, чтобы найти учителя. Тебя отдали на мое попечение, а ведь ты хотел, чтобы твоим учителем стал серриан Ятан. И у тебя нет вопросов?

— Нет, Учитель.

Моравен отбросил шутливое выражение лица. Теперь он был серьезен.

— Если у тебя не будет вопросов, то я не смогу ничему тебя научить. Ты можешь прямо сейчас возвращаться в Тират. Тебе не хочется узнать, почему ты отправился со мной?

Юноша колебался лишь мгновение, а затем кивнул:

— Хочется.

— И?..

— И я полагаю, что Великий Мастер Ятан рассудил, что учиться у вас — лучше для меня.

— Прекрасно. — Моравен прислонился к надгробию какого-то поэта. — Ты ждешь подтверждения своему предположению?

— Нет… То есть, да… — Кирас смущенно пожал плечами. — Я уверен: вы знаете, что делаете.

— Нет, ты не уверен, но это и правильно. Я сам не уверен.

Кирас удивленно заморгал, потом опустил глаза, чтобы не выказать своих чувств. Моравен помолчал, позволив ему собраться с мыслями. Когда Кирас вновь поднял голову, воин продолжил с полуулыбкой на губах:

— Если у тебя возник вопрос по поводу решения дисейсерра Ятана, значит, есть и другие вопросы. Какие же?

Кирас открыл рот, потом закрыл его. Всю сонливость с него как рукой сняло.

— Учитель, не сочтите это за неуважение…

— Да?

Кирас развел руками, словно пытаясь охватить все кладбище, посреди которого они находились.

— Почему я здесь?

— А как ты сам полагаешь?

— Я не знаю. Вы велели мне ждать здесь. Я ждал. Я не сдвинулся с места ни на дюйм. Я был начеку. Я ожидал чего угодно — призраков, грабителей, расхитителей гробниц — но не увидел никого и ничего.

— Ничего?

— Конечно, кое-что я видел. — Кирас положил меч на землю и встал. Он помедлил, опершись о памятник, затем встряхнул по очереди обе ноги и сделал несколько нерешительных шагов. — Я видел родственников и почитателей, приносивших дары покоящимся здесь. Большинство были безмолвны; некоторые смеялись.

Моравен позволил себе широко улыбнуться.

— Смеялись, в самом деле? С чего бы это?

Кирас широко распахнул глаза.

— Разве вы не знаете, где оставили меня?

— Ну, расскажи мне.

Кирас легонько стукнул по камню носком сапога.

— Это могила стихотворца и создателя множества известных пьес, Яора Диркси. Вы знаете, кто это?

Моравен пожал плечами.

— Возможно, я когда-то видел одну-две пьесы.

— Он прославился тем, что высмеивал воинов. В своих стихах он издевается над нами и нашими делами. Его пьесы превращают нас в шутов. Некоторым нравится. Он все ставит с ног на голову. Крестьян ставит выше воинов, послушать — так сражение с саранчой на полях важнее защиты Империи от полчищ дикарей. Если бы он не был любовником правительницы Наленира, то ни за что не лежал бы здесь, а его стихов никто бы не помнил!

— Значит, тебе не понравилось, что над тобой смеялись — смеялись над воином, сидящим на страже на его могиле?

— Нет, не понравилось. — Кирас остановился. — Но лучше уж это, чем унижение, которому я подвергся вчера, когда вы велели мне стоять на страже во дворе «Трех Жемчужин»!

— Тебе не понравилось? — Моравен приподнял бровь, а потом снова открыл кувшин. — Я провел прошлый вечер там же, и остался вполне доволен.

— Но как вы могли? «Три Жемчужины» пользуются самой дурной славой по всему Морианду, нет, даже во всем Наленире!

— Да что уж там, во всех Девяти Княжествах.

— Тем хуже. — Кирас фыркнул. — Это даже не порядочный публичный дом, просто сборище распутниц. Они приводили посетителей прямо с улицы, и что это были за посетители! Сомнительного вида, нетрезвые, полуразорившиеся люди… Они дразнили меня, дотрагивались, нашептывали непристойности. Одна из них даже обслужила посетителя прямо у меня на глазах, она стонала, рычала и вообще издавала все мыслимые звуки, которые только в состоянии породить человеческое горло!

Моравен зачерпнул немного похлебки и проглотил, чувствуя, как внутри распространяется тепло.

— Я знаю. Я ей за это заплатил.

— Вы заплатили за мое унижение? — Глаза Кираса сузились, в голосе слышалась ярость. — Чего вы добиваетесь — хотите унизить меня? Или вы заставили меня сторожить двор в обмен на вознаграждение от хозяина этого заведения?

— А если бы и так?

— Это недостойно.

— Да? И почему же? — Моравен рывком поднялся и взялся за рукоять меча. — Если я — твой Учитель, и поручаю тебе работу, то твое вознаграждение принадлежит мне, не так ли?

Кирас растерялся.

— Да, но…

— Но что? Тебя не устраивает, что я воспользовался своим правом в притоне с распутными девками? Полагаю, ты не стал бы возражать, если бы я принял от какого-нибудь крестьянина еду в обмен на твою работу. Так почему же не принять от других то, что они могут дать?

— Но, Учитель, ведь вы же серркаи!

— И что из этого?

— Вы достойны большего! Так же, как я достоин большего, чем сидеть на могильном камне на кладбище, когда весь город веселится, отмечая Празднество. Я из благородной тиратской семьи. У нас есть средства. На второй день Празднества мы всегда устраиваем пышный прием для самых прославленных, богатых и мудрых граждан Девяти. Учитель, вас приняли бы с почетом на нашем празднике. Вам предоставили бы все, что душе угодно. Вам не пришлось бы иметь дело с девками. Мы нашли бы для вас лучших женщин на острове или даже привезли бы с материка. Моя семья с радостью сделала бы это для вас. С радостью.