Наконец, когда чашка показала дно, я поставил посуду на стол и кивнул Невскому.

— Идемте, Емельян Сергеевич, закончим побыстрее.

Он поднялся на ноги и улыбнулся.

— Вот такой настрой мне нравится больше. Идем, княжич, нам потом еще к государю на прием нужно показаться с отчетом.

* * *

Михаил II выслушал нас спокойно. Наконец, когда Невский закончил давать отчет, государь кивнул нам обоим.

— Молодцы, из вас получается отличная команда, — похвалил он с усмешкой. — Дмитрий, может быть, все же подумаешь, не стать ли правой рукой Емельяна Сергеевича? Карьера в Царской Службе Безопасности — дело престижное и прибыльное.

— Прости, государь, — покачал я головой. — Нет у меня тяги к такой работе. Да и если бы хотел стать опричником, не передавал бы никому «Оракула», а его результаты выставлял бы за собственные гениальные способности. В этом случае я бы показывал лучшую раскрываемость любых дел, которые попадают ко мне на стол, и легко обошел вышестоящее начальство, в конце концов заняв пост куратора ЦСБ. Но у меня другие интересы.

Царь хмыкнул, после чего заговорил, обращаясь к Невскому.

— Записки перехвачены, доказательства заговора получены, допросы проведены. Когда думаешь производить арест Меньшиковой?

Великий князь Московский кивнул.

— Мои люди еще с ночи дежурят в оцеплении. Мы держим территорию Иоанно-Предтеченского монастыря под полным контролем, государь. Но так как в деле замешана церковь, нужно договариваться с Патриархом. А это уже не моя епархия.

Михаил II медленно кивнул.

— С Патриархом я договорюсь. Он тоже кровно заинтересован в расчистке своих рядов. Слишком жирный кусок отхватила Меньшикова, пора призвать к ответу эту ряженую игуменью.

Я выждал, когда он закончит, и задал вопрос, ради которого, как мне казалось, меня и приплели к этому делу.

— А что будет с монахиней Аглаей, государь? — спросил я, глядя на своего биологического отца. — Очевидно, что она не остановится и будет и дальше пытаться влиять на политику Русского царства. Сегодня она сливает врагам имена твоих детей, завтра что сделает?

Государь взглянул на меня из-под нахмуренных бровей, а Невский на едва уловимо дернул губами, сдерживаясь от довольной ухмылки.

— У тебя есть реальные доказательства, что это была она, Дмитрий? — спросил напрямую Михаил II. — Или только голые домыслы? Потому что наш «Оракул» не смог установить связь между бывшей царицей и списком царевичей. Может быть, ты чего-то важного не сказал мне?

Я пожал плечами.

— Кроме нее это больше никому не выгодно, государь, — заговорил я. — Все Рюриковичи по умолчанию исключены из игры. Ты сам прижал этим фактом Соколова, когда тот пытался возмутиться назначению Емельяна Сергеевича губернатором Москвы и куратором ЦСБ. Понимает это и царица — она с самого начала была одна в Кремле, вела свою тихую войну с твоим кланом родственников. И прошу заметить, она выжила.

Царь все еще смотрел на меня хмуро, но кивнул:

— Продолжай.

— Ничего удивительного нет в том, что она избрала себе фаворита, с помощью которого в любом случае правила бы нашей страной. Найти этого избранного ей сына можно. Против техники допроса он вряд ли сможет что-либо противопоставить. Однако все эти наши действия ведут к одному результату — мы раскроем недостающих в списке детей, и за ними придут.

Молчание установилось на несколько секунд, после чего я продолжил:

— Если тебе нужны доказательства, государь, и ты хочешь, чтобы все прошло действительно тайно, — произнес я, глядя на Михаила II, — тебе нужно сделать так, чтобы мы допрашивали не каких-то простолюдинов, искавших способ быстро и не совсем законно разбогатеть на непыльной работе. Я должен допросить царицу лично. Без записей и слежки. Один на один.

— А кто мне подтвердит, что ты все сделал правильно? — с сомнением в голосе спросил государь. — Как я смогу без весомых доказательств узнать, что ты не назвал фаворитом царицы другого человека? Или даже так — почему ты уверен, что допрашивать будешь ты, а не монахиня Аглая. Она была куратором, и техникой допроса владеет гораздо лучше тебя.

Я развел руками.

— В любом случае, мы оба с тобой знаем, что иного выхода нет. Можно развязать войну с Британской империей, можно даже победить в ней. Но пока ты, государь, будешь демонстрировать милосердие, твоя бывшая супруга не станет миндальничать. Она уже наносит удары по твоей стране, стараясь причинить как можно больше вреда. Ты читал эти записки, ты знаешь, что она планировала сделать. Она уже отдает распоряжения об убийстве лишних твоих сыновей. И ты готов спустить это на тормозах?

Невский все это время сидел молча, стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать внимание царя. А Михаил II, несмотря на строгий вид, всего лишь играл. На самом деле его не раздражали ни мой тон, ни мои слова.

— Ты опять выдаешь желаемое за действительное, — подвел итог государь. — Но я согласен с твоей идеей, Дмитрий. Ты поедешь в Иоанно-Предтеченский монастырь вместе с Емельяном Сергеевичем. Вместе встретитесь с игуменьей Авдотьей, и ты проведешь допрос. А куратор тебя подстрахует.

Я склонил голову.

— Как прикажешь, государь. Ты царь, тебе и править.

Он усмехнулся, глядя на мое смиренное лицо.

— А я в это время побеседую с монахиней Аглаей. А теперь покиньте мой кабинет, мне предстоит серьезный разговор с Патриархом Московским и Всея Руси.

Мы поклонились и оставили Михаила II в одиночестве. Но далеко уходить, разумеется, не стали. Емельян Сергеевич первым разместился на диване, а когда я сел рядом, куратор Царской Службы Безопасности попросил.

— Поставь свой купол, княжич.

Я повел рукой, создавая защиту от прослушивания. И великий князь Московский заговорил спокойным, равнодушным голосом.

— Ты опять горячишься, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Чтобы так дерзить государю, нужно иметь в рукаве не один козырь. А ты играешь с огнем и делаешь вид, будто не понимаешь, где нужно остановиться и молчать, пока взрослые не разрешат говорить…

Я кивнул, демонстрируя, что услышал его слова.

— Взрослые не могли наладить систему безопасности в собственной стране, обладая безграничными ресурсами и временем. Взрослые допустили появление тысяч предателей в самых критически важных структурах страны и даже не подозревали об этом, — произнес я, не глядя на собеседника. — Взрослые плели интриги среди своего же клана, при первой же возможности вырезая друг друга целыми семьями. Давайте смотреть правде в глаза, Емельян Сергеевич, царская фракция