Бригг жестом остановил его.

– Она этим живет.

Улыбка соскочила с лица Таскера.

– Она… проститутка?

– Верно, – подтвердил Бригг, одновременно и радуясь, что поделился с кем-то своим секретом, и жалея об этом.

– А в каком смысле она у тебя есть! – с неожиданным пылом заспорил Таскер. – Эта девчонка принадлежит не только тебе, но и половине армии, и половине судоремонтных мастерских, и каждому грязному матросу, что заходят в порт.

– Это не совсем обычная девушка, – туманно пояснил Бригг.

– О небо! – простонал Таскер. – Ты хочешь сказать, что она – твоя личная шлюха и что она дожидается тебя, хлопая ляжкой об ляжку, чтобы посильнее возбудиться к твоему приходу?!

– Я видел ее только один раз, – с жалкой улыбкой выдавил Бригг. – До того как нас отправили в Баксинг.

Таскер с облегчением засмеялся.

– Пожалуй, тебя следовало бы отправить домой и…

Он не закончил, потому что в двери танцевального зала вошли женщины. Правда, это были всего-навсего девицы из ЖВС и с ними – три сиделки из гарнизонного медпункта, но зато их было целых двадцать человек. Солдаты устремились к ним навстречу с горячностью, с какой пожилые люди торопятся увидеть выезд королевской семьи.

Таскер бросил Бригга на произвол судьбы и ринулся вперед, словно выпущенная из лука стрела. Бригг видел, как он ловко ввинтился в плотную толпу своих товарищей, в чьих душах снова ожила надежда, и спустя несколько секунд появился в центре зала, держа за руку молодую женщину с толстыми ногами и тугим бюстом, на лице которой сразу же появилось затравленное выражение. Поставив жертву перед собой, Таскер повел ее в функциональном фокстроте. На его губах играла улыбка рептильного довольства.

Филиппа Раскин прибыла в клуб в сопровождении родителей. Отец и мать первыми вошли в распахнутые двери, и она последовала за ними, робко прячась за широкой спиной старшины Раскина. На танцы Филиппа надела любимое розовое платье с блестками, старшина облачился в полную парадную форму со всеми медалями, а миссис Раскин удовлетворилась чем-то желтеньким, с разбросанными по всему полю букетиками мелких роз.

По контрасту с розовым шелком загорелые руки и шея Филиппы выглядели не особенно черными, что было совсем неплохо. Что касается отца, подумала она, то он всегда выглядел представительно, стоило ему нацепить эти свои побрякушки. Серое лицо и серые волосы над оранжерейно-канареечным платьем матери являли собой куда более жуткое зрелище.

Между тем старшина Раскин сунул дочери стакан джина с оранжадом и прошептал:

– А теперь иди и развлекайся. И постарайся быть естественной. Пусть не думают, что ты какая-нибудь герцогиня…

– Или лесбиянка, – поддела Филиппа. Лицо старшины сердито покраснело, но он сдержался.

– Не будем больше об этом, – сказал он, неуверенно оглядываясь по сторонам. – Не принимай слишком близко к сердцу… В конце концов, ничего особенного в этом нет.

– Для меня – есть! – твердо отрезала Филиппа.

Отвечавший за организацию вечера артиллерийский капрал с синими угрями на лице объявил белый танец. Он сразу почувствовал себя увереннее, когда после удручающего начала многочисленные кавалеры расслабились и принялись наперебой ухаживать за гостьями.

Как только Филиппа услышала его призыв, она двинулась вперед, несмело, но решительно. Старшина Раскин, решивший, что дочь движется к дверям с намерением сбежать, попытался загородить ей дорогу, но вовремя остановился, сообразив что Филиппа идет к высокому, худому рядовому, с несчастным видом стоявшему в десятке ярдов от нее.

Старшина Раскин был удивлен, но не так, как Бригг. Бригг поначалу растерялся и решил, что девушка ищет туалет.

– Да, – с дрожью в голосе ответил он, разобравшись, чего хочет от него Филиппа. – Да, конечно. Разумеется.

– Может ты для начала поставишь свою кружку? – предложила Филиппа, которой пристрастие к пиву не нравилось в солдатах едва ли не больше всего.

– О, да, конечно… – спохватился Бригг и, повернувшись на каблуках, сунул свой кубок прямо в руки удивленному Лонтри, который случайно оказался позади него. Бриггу очень не хотелось упустить словно с неба свалившееся счастье. Лонтри поначалу опешил, но, увидев, как Бригг ведет Филиппу в круг, с удовольствием поднес пиво к губам.

А Бриггу все не верилось, что его руки сжимают нежные женские пальцы, что черные волосы Филиппы почти касаются его щеки и что стоит ему набраться храбрости и опустить взгляд, и он увидит тенистую ложбинку в вырезе ее платья. Двигаясь как можно небрежнее, он нарочно направил партнершу в ту часть зала, где скопилось больше всего танцующих, надеясь, что в толчее им придется крепче прижаться к друг другу. Странный жар волнами накатывал на него, и в конце концов Бригг раскалился, как кочерга. Краем глаза он заметил Таскера, отплясывавшего со своей толстушкой, и довольно улыбнулся.

Но Филиппа не желала поддаваться его чарам. Вторично споткнувшись о правую ногу Бригга, она сделала пресное лицо и сказала:

– Зачем ты все время подставляешь мне свой башмак?

Бригг был хорошим танцором, он знал это и был уверен, что его ошибки тут нет.

– Отсутствие практики, – сообщил он со всей галантностью, на какую был способен. – Извините.

Бригг вел партнершу уверенно и быстро, но и это послужило поводом для придирок.

– Не нужно меня подталкивать, – капризно заметила Филиппа и надулась. В результате Бригг сбился с ритма и, зацепившись ногой за ее туфлю, озадаченно пробормотал еще одно извинение. Филиппа продолжала рассеянно жаловаться то на оркестр, то на толпу, то на пропахший пивом воздух. И каждый раз Бригг соглашался. Еще до того как танец кончился, он упросил Филиппу подарить ему еще один тур. Когда музыка зазвучала снова, они успели сделать по залу целых три круга, прежде чем Филиппа, нарушив напряженное молчание, попросила ее извинить и удалилась, оставив Бригга одного под градом широких, понимающих ухмылок.

Разглядев в углу Лонтри, Бригг направился к нему, но по пути споткнулся и чуть не упал.

– Где мое пиво? – хмуро спросил он.

– Я допил его за тебя, – пожал плечами Лонтри. – Мне показалось, ты за ним уже не вернешься. К тому же я решил, что ты не станешь поднимать шум из-за какой-то полпинты.

– Ты ошибся, – отозвался Бригг. – Так что теперь тебе придется возместить мне ущерб.

Лонтри вскинул голову и пронзительно посмотрел на Бригга.

– Хорошо, – неожиданно согласился он и первым пошел к бару. – Как она?

– Кто? – не понял Бригг.

– Ну, не притворяйся, – хихикнул Лонтри. – Разве я ослеп, и их здесь полным полно?

– Настоящая корова, – высказал свое суждение Бригг, пригубив пиво.