Вадим Ситковский, произведенный в 1920 году в корнеты и прикомандированный к эскадрону, ефрейтор Филипп Халепа и Николай Ломаковский. Ситковский, «видя, что его пулемет не может следовать в лаве по болоту, выдвинулся по собственной инициативе на фланг, был атакован красными и, несмотря на сильный ружейный и пулеметный огонь, без выстрела подпустил красных на 500 шагов и начал расстреливать их в упор, отбил их атаку и ликвидировал фланговых в обход эскадрона». Халепа и Ломаковский «были посланы, каждый с разъездом в 5 коней, на оба фланга атакующего эскадрона и, заскочив со своими разъездами за фланги красной лавы, врубились в ее ряды, чем облегчили атаку эскадрона» (Приказ по Отдельному Добровольческому корпусу от 22 января 1920 года № 26, станция Каял).

В течение этого боя конница Барбовича взяла 11 орудий и 38 пулеметов, из которых 3 были захвачены кавалергардами в красной лаве, и более 500 пленных.

До 28 января полк простоял в Койсуге. За эти дни удалось отправить в запасную часть, в Крым, 25 кавалергардов, нуждавшихся в продолжительном отдыхе после ранений и тифа. Вместе с ними туда же переправили несколько лошадей.

28 января красные вновь перешли через Дон и повели наступление на Батайск крупными силами 9-й, 15-й, 31-й и 40-й стрелковых дивизий. Бригада Барбовича была срочно вызвана к Батайску, где полки спешились и совместно с корниловцами и марковцами развернулись в Донских плавнях.

Красные наступали очень вяло, ограничиваясь ведением редкой перестрелки. С темнотой и она прекратилась, и обе стороны отошли в исходное положение.

2 февраля полк снова, поздно вечером, седлал по тревоге. Красные, перейдя Дон у Аксайской переправы, вновь заняли станицу Ольгинскую. Ввиду очень плохой погоды, первоначально предполагалось отложить выступление до утра, но сведения, поступившие из района Ольгинской и с Маныча, были настолько тревожны, что бригада Барбовича выступила после полуночи на Ольгинскую.

25-верстный переход до Ольгинской, при 30-градусном морозе и леденящих порывах ветра, был очень тяжел. Конница шла всю ночь, часто спешиваясь и ведя лошадей в поводу. Все же за этот переход в полках было много обмороженных. В предрассветной мгле бригада подошла к Ольгинской и, охватив ее с двух сторон, атаковала ее в конном строю, без всякой артиллерийской подготовки, совместно с казаками. В станице было взято около 800 пленных, спавших по хатам, и много пулеметов. Красные пехотинцы не оказали никакого сопротивления. Преследуя отступающих в полном беспорядке красных, полк дошел до Аксайской переправы, где попал под обстрел красных бронепоездов и отошел на Ольгинскую. Поздно вечером бригада вернулась в район Батайска. Полк стал на старый бивак в Койсуге.

9 февраля бригада генерала Барбовича получила очень крупное пополнение и была вновь развернута в четырехполковую дивизию.

13-го, на поле у Батайска, состоялся смотр Добровольческому корпусу генералом Деникиным, а в ночь на 14-е красные перешли Дон у станицы Елисаветинской. Развивая свой успех, они заняли на левом берегу дона Азов, станицу Кулешовку и хутора Усть-Койсутский и Шведов. Последний в 7 верстах от бивака полка.

Дивизия Барбовича немедленно выступила из Койсуга в сторону Кулешовки, по пути очистив от красных хутор Шведово. Авангард дивизии развернулся и совместно с подошедшими алексеевцами и дроздовцами выбил красных из Кулешовки. Преследовать красных был послан из резерва дивизии гвардейский полк.

Полк настиг красных в Донских плавнях, где им было взято около 500 пленных, 5 орудий, из которых одно кавалергардами, и много пулеметных тачанок, застрявших в плавнях. В Конно-гвардейском эскадроне был смертельно ранен штабс-ротмистр граф Стенбок-Фермор[132]. Уланы Его Величества потеряли убитым штабс-ротмистра князя Волконского[133].

15-го дивизия была вновь вызвана в Ольгинскую, которая была опять занята красными. Мороз по-прежнему был очень сильный, но день солнечный и без ветра, и переход до Ольгинской был совершен гораздо легче.

Подходя к станице, вся дивизия развернулась и под прикрытием огня своих батарей атаковала Ольгинскую с запада. То же сделали казаки с юго-востока, и Ольгинская была занята почти без потерь.

За конницей генерала Барбовича утвердилось навсегда данное ей в армии прозвище «пожарной команды». Простояв очень короткое время в Ольгинской, дивизия вернулась на свои биваки.

На полях у станицы лежали груды сложенных трупов людей и лошадей – следы частых боев. Земля так глубоко и крепко промерзла, что хоронить эти тысячи трупов было невозможно и некому. Чтобы предохранить местность от заразы разложения, все трупы, людские и конские, обливались водой и постепенно превращались в ледяные горы.

Утром 19-го в штабе дивизии была получена диспозиция наступления на Ростов. По этой диспозиции корниловцы должны были выступить вечером и, перейдя Дон, подойти к станице Гниловской и захватить ее коротким ударом. После чего взорвать железнодорожные пути в сторону Таганрога и Ростова, обеспечив образовавшийся тет-де-пон от подхода броневых поездов.

Вслед за корниловцами выступала дивизия генерала Барбовича, имея в голове гвардейский полк и 1-ю гвардейскую батарею. После занятия Гниловской дивизия должна была наступать на Ростов, где ей надлежало связаться с частями 3-го Донского корпуса генерала Старикова, который наступал на Ростов через Нахичевань. Со стороны Батайска, в лоб на Ростов, наступление вели алексеевцы. Дроздовцы наступали из Азова с целью занять железную дорогу Ростов—Таганрог и прикрыть тыл и левый фланг частей, наступающих на Ростов из Гниловской. Марковцы оставались в резерве Добровольческого корпуса.

К 22 часам гвардейский полк подошел к сборному месту дивизии, на западной окраине Койсуга, и через час, вместе с 1-й гвардейской конной батареей, выступил в авангарде через Донские плавни на Гниловскую.

Сильный мороз и ветер с пургой в достаточной степени замедляли и вместе с тем скрывали движение полка. Перейдя через замерзшие реку Койсуг и Орчасов ерик, полк задолго до рассвета, соблюдая полнейшую тишину, подошел с батареей к главному руслу Дона и остановился в прибрежных камышах.

Уже близился рассвет, когда со стороны Гниловской послышалось несколько выстрелов, короткая пулеметная строчка, и вновь все погрузилось в тишину. Корниловцы успешно выполнили свою задачу. Незамеченные красными, они захватили станицу врасплох. Появление корниловцев было настолько неожиданным, что большинство пленных было ими захвачено спящими в хатах.

Начало светать, и в утреннем тумане постепенно выплывали очертания Ростова. Полк перешел рысью Дон, втянулся в Гниловскую и скрытно расположился за ее домами. На площади у церкви стояла незапряженная красивая батарея, без выстрела захваченная корниловцами.

Стало уже совсем светло, когда со стороны Ростова раздались первые выстрелы. Красные стреляли по подходившей во взводных колоннах дивизии. По мере ее приближения огонь красных все усиливался. К разрывам полевой артиллерии присоединился огонь морских орудий