Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Визг прекратился. Октор с Октошем с интересом наблюдали за происходящим. Нравятся мне местные, любое действие превращается у них в футбол, так что сейчас они ждут, кто первый забьет. Пока выигрывает ящерица.
Октор хозяйственно убрал стаканы со стойки, и это правильно, нечего зря посуду бить, она тут вся привозная.
Ящерица метнулась на третий круг, но не завершив его, слетела на пол и вскочила на мой стол. Я не успел увернуться и получил по руке то ли хвостом, то ли лапой (больно!), зато успел пришпилить хвост ножом к столу. Думал, она сбросит хвост или растворится, но не произошло ни того, ни другого, вместо большой ящерицы образовалась маленькая ящерица и продолжила забег. Она спрыгнула со стола, метнулась к двери и проскочила между ног у Рамзеса.
— Куда? — заорал Рамзес и идущий за ним Берт, и оба рванули за ней.
Мы выскочили на улицу всем дружным коллективом и увидели убегающую ящерицу. Берт испарил ее выстрелом Термита.
— Она была одна? — внезапно спросил Котий.
Об этом никто не подумал, и Октор с Октошем метнулись на кухню проверить. Быстрый осмотр ничего не показал, и мы взяли по второму стакану компота.
— Часто такое? — поинтересовался я.
— Нет, но бывает, — ответил Рамзес. — Вот перед прошлым новым годом залетел сюда туманный шар, как мы его назвали, не помните? Я тоже забыл. Красивый такой, и плавал под потолком, и все радовались как дети, будто мыльных пузырей не видели, ну выпивши были все, понятно, и кому-то пришла идея играть этой штукой в волейбол. И отлично получилось, даже хотели гирлянду со стены перевесить поперек зала вместо сетки.
— Идиоты, — прокомментировал Берт.
— Да, — подтвердил Рамзес, — а потом пришел он.
Рамзес показал на Котия, который так и сидел на за столом в котиной форме. Наверное, устал меняться.
— И лопнул наш мячик.
— А потом лечил ваши обожженные ладони, — напомнил Берт.
— Все так, — вздохнул Рамзес. — Иногда нас посещают чертовски плохие идеи. И волейбольную площадку мы так и не сделали.
— Надо подождать, пока у нас тут нарисуется море с пляжем, — на полном серьезе предложил Котий. — Там и сделаем. Будет пляжный волейбол.
Рамзес с Бертом захохотали.
— Ты прям веришь в это море. Щас тебе обновление по требованию произведут, — скептически прокомментировал Берт.
— Ну а что? Ты же веришь, что твои странные штуки продадутся. В прошлом году они продались.
— Благодаря тебе. Я хоть и расстроен из-за дисконта, но все помню. А, кстати, не поговоришь с бабушкой? У меня будут ромбы, их можно и на дорожки, и в стену, и форма гораздо более универсальная, в прошлом году я и правда перестарался.
Котий начал интенсивно облизывать усы, что могло значить все что угодно. Пауза затянулась, и тогда слово взял я:
— Берт, а что у вас за хитрая коммуникация? Почему ты сам не можешь поговорить с бабушкой Котия?
— Кстати, да, — оживился Котий. — Она еще тогда хотела пообщаться, сказала, ну хорошо, хоть один нашелся, кто использует такой ценный материал по делу.
— Да ну вас котов, — вспомнил о своем отношении Берт.
— Ну ты даешь, — развеселился Котий. — Продавать хочешь, а разговаривать не хочешь.
— Я хочу разговаривать о прекрасном!
— Моя бабушка — идеальный вариант. Она художник. И я сразу тебе скажу, что в панно, которое она делает в этом году, не включает в себя никаких ромбов, там что-то растительное, поэтому не надо задавать ей дурацких вопросов, не нужны ли ей ромбы для панно. Для панно не нужны, но возможно они пригодятся где-то еще. Ну сам подумай, кто кроме тебя найдет фиррию действительно интересное использование? Мы ведь не собираемся заменять земную нефть, еще чего. Мы и сейчас продаем немассовый продукт, и серии наши хоть и стабильные, но маленькие. Надо просто придумать, что еще мы можем, пока Домино себе даже море не прирастило.
— Надо подумать, — пробормотал Берт.
— Так, — потерял интерес Котий. — Я пришлю тебе адрес, просто напомни ей кто ты такой и поговори.
— А кто я такой?
— Ну кааак же, — заорали все присутствующие, и Рамзес продолжил:
— Ты Роберто Греко, который производит фиррий в странных формах и поет Nessun Dorma в пещере. Это все знают.
Берт покраснел, а остальные окончательно развеселились.
В общем я не понял, будет он писать или нет, его дело, в конце концов. Но мост я перекинул.
На обратном пути Котий со страшной силой благодарил меня и за историю, рассказанную на встрече, и за предложение связаться напрямую с бабушкой.
— Истории всегда отлично работают, — вздохнул я. — Даже если б я точные цифры привел, так бы не вышло.
— Вот это не укладывается у меня в голове, — мрачно ответил Котий. — Я им в прошлый раз час втирал, сколько мы потеряем, если не будем обеспечивать стабильное качество внутри поставки, они только что в носу не ковыряли, хорошо хоть выслушали. А ты за четверть часа перевербовал всех. Не те я курсы брал в университете.
Некоторое время ехали молча.
— Так, — озаботился Котий. — Чужих-то ящериц мы погоняли, а свою пещеру не проверили. И машину забрали, значит, Драк туда не ездил.
— А слетать он не мог?
— Далековато для него, да и не любит он летать-то. Огнем плеваться любит, а летать нет. Если бы он был побольше, тогда б ему обязательно надо было летать, чтобы форму поддерживать, а так обходится зарядкой.
— Ах, вот зачем он с мечом скачет!
— Да, физкультура, ты, кстати, можешь составить ему компанию, он будет рад, — Котий осторожно покосился за меня.
— Я и сам так думаю, растолстел за последний год сидя за столом.
— Я не это имел в виду, — как будто обиделся Котий.
Но я только пожал плечами, какая разница. В любом случае спорт — это потом, а пока я свернул к пещере. Раз уж мы узурпировали машину, дела надо делать.
Снаружи было все в порядке, защита мерцала, фиррий сох, из пещеры никто не лез. Разумеется, это ничего не значило, так что мы аккуратно забрались внутрь. Я опять взял только копье в надежде, что его хватит.
Ожидания не оправдались, над озерцом, в котором в прошлый раз сидел Ластырь, висели летучие мыши. Висели, правда, тихо, никто никуда не летал.
— О, это что-то новое! — оживился Котий. — Такого у нас еще не было. Ну что, будем их пугать и сгонять,
