— Что такое?

— Смотрите! — выпалила она, указывая куда-то вперед, в заросли камыша. Из зеленых зарослей виднелись чьи-то ноги в красных сапогах. Человек тот явно лежал телом в воде и не двигался. Рядом появился и мужик с телеги и когда Мирон раздвинул камыши, все невольно увидели мертвого молодого парня. Довольно крепкого телосложения с серым лицом и странными кровавыми порезами по всему телу. Синюшная шея говорила о том, что парня явно задушили.

— Утопленник! — вымолвил мужик.

— Не похож на утопленника, — сделал вывод Мирон, наклоняясь к неподвижно лежащему парню и прикладывая руку к его горлу, надеясь, что он все же жив. — Более похоже, что его убил кто. Вон сколько порезов и кровищи по телу.

— Мужиков все время таких и находят, всех израненных и избитых, — пояснил мужик. — Только, отчего у реки непонятно? Вот мы и думаем, что это водяной творит свои делишки.

— Места у реки тихие, да и камышей много, не всегда видно, что тут у реки, — сделал вывод Мирон.

— И все время мужиков находят? — спросила Людмила.

— Ну да. Только мужиков. И не только простых крестьян, но и дворян или купцов иногда. Вот этот, явно чей-то богатый сынок был, — добавил мужик. — Одежа больно дорогая.

— А где, именно, находят? Здесь, в этом месте? — спросил Василий.

— Нет, в разных местах у реки, но обычно в заводях, да в камышах, — пояснил мужик. — Сначала, это все рыбаки мертвые были, так они, теперь, на заре не ходят к реке. Боятся. А только, когда уже светло станет, сети ставят и ходят по несколько человек.

— Странно все это, — сказал Мирон. — Отчего, наместник городской не велит найти душегуба?

— Кого искать то, яхонтовые? — опешил мужик. — Все же знают, что это водяной делает.

На это заявление мужика Сабуровы переглянулись и промолчали.

— Подсобите мне, братцы. Отнесем горемычного ко мне на телегу, — попросил мужик. — Я его в приказ городничий доставлю, пусть там разбираются, кто он такой.

— Хорошо, — кивнул Мирон и уже подошел к убитому с головы, как заметил, что Людмила наклонилась и что-то подняла с земли. — Нашла чего? — спросил ее Мирон, видя в ее руках что-то алое.

— Лента девичья, наверное, река прибила сюда, — сказала девушка, показывая недлинную мокрую ленту.

Сабуровы переложили мертвого парня на телегу к мужику. Далее оставаться у реки никому не хотелось и Василий спросил мужика, который уже уселся на сено:

— Скажите, любезный, а не знаете ли Вы какую-нибудь гадалку в вашем городе?

— Гадалку? И зачем вам она? — спросил мужик.

— Зачем? Про будущее узнать хотим, — ответил Василий.

— Есть парочка теток, — кивнул мужик. — Женка моя уж больно охоча до этих гадалок, оттого и знаю о них. Все моя Аленка наперед знать хочет. А по мне, так врут они только.

— И Вы можете показать, где они живут? — поддержал брата Мирон.

— Одна старуха на отшибе живет. Ведьма старая. Моя женка к ней часто ходит. Она хорошо ей предсказывает. Если поедете со мной, покажу ее дом.

— И все? Больше не знаете? — спросил Мирон.

— Отчего же? Еще одна есть, — продолжал мужик. — Девка молодая, но она юродивая не в себе немного, с родственниками своими живет. Только, она не гадалка, а как бы это сказать… на руку смотрит. И что там, на руке разглядеть можно? Не пойму. Моя женка один раз у нее была, так та ей ничего толком не сказала. Потому Аленка моя к старухе то и ходит.

— Тогда покажите нам дом старухи?

— Покажу. Я, как раз, мимо избы ее проезжать буду.

Сабуровы и Людмила последовали верхом за телегой. Едва они отъехали от реки, Василий, чуть притиснув своего жеребца к вороному брата, тихо спросил Мирона:

— И что, брат, ты в водяного этого веришь? Странно все как-то.

— И не говори, — кивнул младший Сабуров. — Не думаю, что водяной такие порезы на коже оставляет. И видно, что руки у парня все в крови. Словно, он дрался кулаками с кем-то.

— То-то и оно, — добавил Василий. — И непонятно, отчего, только мужики гибнут и этот парень очень крепкий был. И видно, что руки у него сильные. И дрался, мне думается, тоже с каким-то сильным мужиком, а может и с двумя. Раз они его порешить смогли. Нет, не водяной это точно...

6.4

Спустя час, мужик указал им на нужный дом, и Сабуровы и Людмила, привязав лошадейй у ворот, прошли в избу. Старуха встретила их подозрительным взглядом, прямо с порога спросив:

— Чего вам, касатики?

— Говорят Вы, бабушка, гадать умеете? — первым нашелся Мирон, держа руку на рукояти палаша и зная, что, если эта ведьма связана с нечистью, то надо быть наготове и действовать очень скоро. Старческая немощная внешность старухи не могла усыпить его бдительность, ибо старик – колдун, которого он убил, бился с ним не хуже любого искусного воина.

— Умею, — кивнула старуха. — Если серебром заплатишь, погадаю.

Достав из мешочка пару серебряных полушек, Мирон протянул их старухе.

— Ох, касатики! Проходите, всем погадаю, — обрадованно проскрежетала бабка.

Старуха прошла в конец избы и достала с высокой полки вырезанную из дерева фигурку. Налив в берестяную миску воды и поставив ее на стол, она велела сесть Мирону первому, напротив нее. Опустив деревянную фигурку в воду, старуха начала мешать воду рукой, что-то приговаривая. Мирон подозрительно смотрел за гадалкой, так и не убирая ладони с палаша. Он видел, что старуха живет очень бедно и где искать самоцвет или обруч золотой было непонятно. Остановив руку, старуха посмотрела в упор на Мирона и сказала:

— Воином ты будешь всю свою жизнь долгую и помрешь в девяносто три года.

— Ух, бабушка, — опешил Мирон. — Вот так сразу и всю жизнь мне и предрекли. А еще, что скажете?

— Детишек у тебя много будет, да женка одна. Все это вижу.

Еще задав пару вопросов, Мирон отошел от ведьмы, осматриваясь по сторонам. Его так и подмывало спросить в лоб гадалку о Чаше, но он опасался того, что, если старуха не состоит в “схороне”, то он откроет ей тайну, которую она не должна знать.

— Иди, гадай, я пока покумекаю, что делать, — велел Мирон Василию.

К младшему Сабурову подошла Людмила, которая до этого молча сидела на лавке в стороне.

— Это не она, — тихо сказала девушка, Мирону на ухо.

— Правда?

— Аура у нее бледно-золотистая, не бордовая. Ведьма она просто и врядли про “схорон” ведает. Да и по глазам ее видно, что не делает она людям зла.

— Ты уверена, девка? — нахмурился Мирон.

— Да.

Они быстро покинули дом гадалки, едва Василий закончил свое гадание и тоже вышел к ним.

— Поедем, наверное, прямо и спросим, где Кузнечная улица, мужик про нее сказывал, — сказал Мирон. Спорить с ним никто не стал.