Уильям встал рядом с сестрой, вместе они проводили глазами лорда Рокли и его камердинера. Когда те скрылись из вида, брат с сестрой переместились в столовую.

– Он обещал вернуться. Уверена, так и будет. Ты удивил меня, пригласив его остаться на обед. Что стало тому причиной? Я думала, ты хочешь быстрее от него отделаться.

У Уильяма задрожали губы, на глаза навернулись слезы.

– Нынче утром я получил письмо от Миранды. Она пишет, что покидает Лондон. Очень скоро мы с ней увидимся.

Вот, значит, что вызвало перемену.

– Понимаю. Если отец привезет ее в Оукбридж, будет трудно скрыть от них то, что здесь случилось, если только мы не положим этому конец до их возвращения. Лорд Рокли рассказал тебе о Марке, не правда ли?

Всем своим видом выказывая, как сильно встревожен, Уильям кивнул.

– Боже всемогущий, Кристина, я и понятия не имел, даже не помышлял, что Марк якобит. Можешь мне верить.

– Я-то верю, но ему позарез нужно было устроить в Оукбридже свое логово, так что разницы никакой.

– Я всегда подозревал неладное, но чтобы такое! Невероятно! Мне и в голову не могло прийти, что он католик.

– Марк обманул нас обоих. Ты ведь ничего не рассказал лорду Рокли?

– Нет, но очень хотелось.

Сгущающиеся послеполуденные сумерки отлично гармонировали с мрачностью Уильяма, но Кристина не обратила на это внимания. Всхлипывая, точно наказанный ребенок, брат направился к графину, чтобы налить себе порцию бренди.

– Это самое худшее, Кристина. Самое-самое худшее, – причитал он, заливая горе янтарной жидкостью. – Мне претит самая мысль о том, что он и его приятели задумали убить королеву, чтобы добиться желаемого.

Осознание этого вспороло сердце Кристины с точностью хирургического скальпеля. Будто впервые, она четко сознала, во что они ввязались, ей стало очень стыдно. Если для того, чтобы спастись, придется бросить вызов Марку, значит, так тому и быть. Она поделилась соображениями с братом, тот поразился ее ледяной решимости.

– Согласна с тобой. Вот почему нам нужно заявить Марку, что не хотим больше иметь с ним ничего общего.

– Я не могу! – в панике вскричал Уильям, энергично тряся головой и наливая себе еще выпить. – Не могу, Кристина. Ты отлично знаешь, он меня убьет.

Она вздохнула, понимая, что ему недостает мужества выступить против Баклоу. Ей и самой хотелось укрыться в каком-нибудь укромном уголке, куда не проникнет терзающий ужас. Вот бы кто-нибудь снял с плеч бремя, которое она несет так долго, указал путь, как некогда делали родители, а потом Уильям. Теперь брат ждет решительных действий от нее.

– В таком случае ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как самой все ему рассказать.

Уильям сверкнул глазами.

– Нет, Кристина, я запрещаю тебе это.

– Ну, так сделай это сам, – резко возразила она, потому что в глубине души сильно беспокоилась о безопасности брата. Для нее его жизнь превыше всего, а вот Марк легко найдет ему замену.

Уильям отвел глаза и тупо покачал головой. Руки у него дрожали, потому что он еще выпил.

– Он убьет нас, я знаю. Нам никогда от него не освободиться.

– Нет, если будет сидеть сложа руки.

– Все равно ничего нельзя поделать, и ему это отлично известно.

– Я подкуплю его деньгами, лишь бы оставил нас в покое.

– Но у нас нет денег.

– В этом доме еще остались некоторые стоящие вещи. Продадим их и выручим немного денег. Если Марк в отчаянном положении, может, и послушает меня. Давай пожертвуем моими украшениями, или несколькими картинами, или даже некоторыми твоими драгоценными лошадьми, – сухо предложила Кристина, думая о великолепном скакуне, которого Марк подарил Уильяму на заре знакомства, чтобы заручиться его преданностью до того, как брат, испугавшись связи с преступником, попытался выйти из игры, а Марк пригрозил ему расправой. – Уверена, мы сумеем выручить солидную сумму.

– Нет, Кристина, только не лошадей. – Уильям был удручен таким поворотом событий. – Ты ведь знаешь, как много они для меня значат.

– Нужно быть готовым пойти на жертвы, если хочешь собрать выкуп Марку.

Подавленная невыполнимой задачей, Кристина развернулась и понуро побрела к двери. Ее убежденность была порождена инстинктом самозащиты, пустившим глубокие корни в сердце. Она верила: если Марк Баклоу прежде не застрелит Уильяма, его повесят. Такой исход событий был ей ненавистен, поэтому на раздумья времени не оставалось. План действий предельно ясен.

– Как я понимаю, сделать в данной ситуации можно только одно. И это зависит от меня.

– Кристина, ты не можешь так поступить. Только подумай, что ты говоришь!

– Не хочу я ни о чем думать. Кто много думает, тот мало делает. Я уже все решила. Хватит жить так, как мы! Пора тайн и молчания миновала. Пришло время превратить слова в действия. У нас не осталось иного выбора, кроме как бросить Марку вызов. Ну а если не сработает, я все расскажу Рокли.

Саймон Рокли представлялся мощным лучом надежды, освещающим непроглядную тьму ее жизни. Уильям побледнел и недоверчиво уставился на сестру. На некоторое время между ними повисло напряженное молчание.

– Ты с ума, что ли, сошла? Это верный способ отправить меня на виселицу, ведь никто не поверит, что я Марку не сообщник.

– Мы должны пойти на этот риск.

Отголоски слов испуганного Уильяма все еще звучали в голове, пока она шагала прочь, не дав брату возможности протестовать дальше. Обычно в подобных ситуациях она придумывала для него слова утешения, но на этот раз блестящий ум отказывался функционировать, а язык словно прирос к нёбу. Ей было страшно не меньше Уильяма. Приняв решение, она обычно действовала без промедлений, не взвешивая плюсы и минусы. Сейчас все зависит от нее. Она не уверена, что справится с задачей, но попытаться определенно стоит. Она единственная, кто может противостоять чудовищу Баклоу.

Скача прочь от Оукбриджа, Саймон продолжал думать о Кристине. С тех пор как впервые увидел эту красивую молодую женщину и взглянул в ее голубые глаза в обрамлении черных ресниц, он понял, что без нее его жизнь никогда не будет полной. Эмоции пребывали в страшном смятении.

Разделенные ими интимные моменты научили его смотреть не только на привлекательную внешнюю оболочку, но проникать в самую суть натуры. Он с удивлением понял, что, невзирая на удовольствие, полученное от страстной интерлюдии, в сердце укоренилось иное, более глубокое и сильное чувство. Хотя он и не имел представления, что это такое, испытывал удовлетворение от того, что эмоциональная реакция Кристины схожа с его собственной. В душе расцветали надежды на светлое будущее, омрачаемые страхом, похожим на бездонный колодец.

Уильям Эфертон вел себя очень уклончиво, когда Саймон сообщил те же сведения, что ранее Кристине. При упоминании Баклоу молодой человек полностью замкнулся в себе, ни словом, ни делом не выдав собственного участия, но не сумел скрыть страх, когда Саймон заявил, что Марк Баклоу – ярый якобит. Рокли не сомневался, что Эфертон каким-то образом связан с Баклоу, но предстояло выяснить, где он познакомился с этим безжалостным бандитом и как втянул еще и сестру.