– Я посмотрю… надо посмотреть, наверное, что ни будь есть, я же…, ну ты знаешь… – и Кот понял, что попал на тот же тонкий лёд и просто добавил. – Ну я посмотрю сейчас.

– И полотенце, и мне нужно в ванну. – Уже улыбаясь и без всякой комедии добавила торжествующая Дора.

Кот вышел, а она осталась наедине со своими мыслями, которые по правде сказать не были такими уж веселыми, ибо ситуация в которую она попала бала весьма щекотливая для любой юной леди. А Дора в глубине души считала себя именно такой. Полный дом малознакомых мужчин и она одна, да и в таком положение. «Как хорошо, что Кот оказался таким душкой. Не зря он мне всегда был симпатичен. Это правда, что я разбираюсь в людях, я всегда это знала». – Думала Доротея.

Кот, тем временем, выйдя за дверь отнюдь не чувствовал себя джентльменом. Он действительно плохо понимал, что ему теперь делать. Потому что в его кровати лежала девушка стоящая на пороге совершеннолетия, или только за него перешагнувшая. Дочь очень серьезного человека, с которым ссорится никак не входило в его планы, а это было неизбежно узнай он хоть половину из того, что собиралась осуществить Дора. Самым правильным было бы послать сейчас к Годфри одного из соседских мальчишек, кого ни будь из тех, кто помогал днем по хозяйству. Но он обещал этого не делать, и обещал такой симпатичной девушке, столь откровенно ему доверившейся. Поэтому он чувствовал себя полным идиотом, влезшим по неволе в очень липкую паутину, а учитывая его положение брошенного мужа и если вскроется то, что он тайно ночью возвращает домой сбежавшую накануне дочь главы гильдии воинов, то ситуация станет настолько скандальной, что он до последнего дня своей жизни не отмоется от сплетен, не говоря уже о гневе Годфри.

– Эх… – Сказал он в слух и махнув рукой пошел в низ по лестнице отыскивать полотенца, старые, забытые женой платья и все то, о чем просила его Дора.

На кухне он встретил Гаврила пытающегося найти воду сидя на стуле.

– Ну как? – Спросил тот почти уже безучастно, понимая по обреченному виду Кота, что он согласился на что-то неприятное.

– Дура любопытная. – Только и сказал в сердцах Кот присевший рядом с Гавриилом.

– Ты уверен, что мы просто не должны отвести её домой? По-моему, это было бы правильно.

– Она увидела тебя у бани и сразу поняла, что ты новый человек в городе, а поскольку еще никто из вне, не приходил сюда с момента основания этих стен то твое появление – это действительно грандиозное событие. Поэтому она не отвяжется от нас пока не узнает все до последней твоей истории. И отец её накажет… Но главное я уже пообещал.

Гавриил промолчал. Побелка и другая пыль осела, запутавшись в его кудрях и покрыв всю комнату ровным слоем. Пища стоявшая на столе была испорчена. Кот посидел ещё с пол минуты и со вздохом встал, направился искать все то о чем просила Дора. В потолке зияла черная дыра. Гавриил посмотрел в неё словно собираясь увидеть там ответ на все свои вопросы и явно не получив его направился к плите на которой стоял интересующий его чайник.

Когда Кот вернулся к Доротее нагруженный разным барахлом, нужным и не нужным. В порыве волнения он собрал практически все, что смог найти имевшее хоть какое-нибудь отношение к женскому гардеробу. Она сидела на кровати закутавшись в одеяло, но услышав стук в дверь успела принять интригующую позу, обнажив для своего посетителя восхитительную ножку. Он не был готов к такому натиску, но ему хватило самообладания проигнорировать предоставленную его взгляду прелесть и удержать на месте готовящуюся опустится челюсть. В последнем ему, правда, помогло подпиравшее её тряпьё.

– Вот все, что удалось найти. – Он вывалил целый ворох разного барахла на кровать.

– Кот, дорогой мой Кот, пожалуйста не губите меня. – Начала опять Дора, переходя почему-то на «Вы», возможно, это больше соответствовало её образу. – Я думаю не так часто Вам выпадает возможность спасти юную глупышку. Пусть я сама виновата в том, что со мной случилось. Но в вашей возможности сгладить для меня последствия моей глупости. Если Вы поможете мне, я навсегда стану Вашим преданным другом.

Кот не знал, что ответить и просто сел на кровать рядом с ней. Ножка начала двигаться привлекая внимание. Он делал вид, что не замечает её ухищрений. Но защитные барьеры его рушились и воды романтических чувств начали увлекать своим течением. Немного помедлив Кот все-таки согласился.

– Конечно, можешь рассчитывать на мою помощь. Я постараюсь, сделаю, что смогу. – Он провел в молчание ещё некоторое время. – Ладно не буду Вам мешать. – Встал и медленно направился к двери в створе которой оглянулся намереваясь сказать что-то. Дора смотрела на него большими доверчивыми глазами словно говоря я вся в Вашей власти и он не найдя слов просто вышел.

Когда Кот спустился на кухню Гавриил сидел неподвижный с задумчивым лицом. После того как расстояние между ними сократилось достаточно для того что бы не напрягать голос во время разговора он начал говорить.

– Я должен тебе кое-что сказать пока не стало поздно! – Гавриил поднял глаза на Кота и посмотрел таким спокойным и серьезным взглядом, что тому стало страшно. – Я чувствую в вашем городе живут очень добрые и отзывчивые люди. – Он сделал вздох и продолжил. – Меня преследовали пока я добирался сюда, и хоть, я уверен, что смог оторваться от погони, но все равно… – Тут входная дверь раскрылась и без стука в неё вошли Канат с Михаилом, молодым доктором недавно начавшим свою самостоятельную практику.

– Где ваша больная? – Михаил вопрошающи посмотрел на Кота с Гавриилом.

– Подожди. Она на верху. – Кот встал из-за стола и направился к Михаилу. – Миш, нам надо вначале поговорить. Дело это сугубо конфиденциальное, понимаешь, никто не должен знать о том, что здесь случилось.

– Вы, что её убили? – Михаил сделал круглые глаза и с наигранным ужасом посмотрел на окружающих. Возможно он предполагал услышать смешки в ответ, но последовавшее молчание напугала его, и он уже серьёзно спросил:

– Что вы с ней сделали? – Еще раз обвел присутствующих взглядом, осмотрел запыленную комнату, куски штукатурки и доски на полу, страшную черную дыру в потолке, и остановился на Гаврииле, который просто сидел с квадратным не выражающим ничего лицом и смотрел в стол, Михаил стал еще мрачнее.

– Нет дело не в этом, она жива, и ты сейчас её