Андрей потерял сознание. Через пятнадцать минут, облитый бензином и заваленный, пропитанной горючим, одеждой, Сократ лежал на диване и колыхал синим пламенем. Не выполнил он последнее обещание, данное жене… сводить её в театр. Таковы мужчины…

Глава № 21

Обгоревший труп выгорел полностью, до черных обугленных костей. Стоящий дым от тлеющих обой и сплавленной мебели ещё не выветрился, не смотря на залитую пеной и водой квартиру. Пожарники сворачивали свои рукава, подшучивая над вымазанными сажей «операми». Железная дверь была вынесена вместе с железным косяком, и квартира теперь смотрелась, со стороны подъезда, ужасающи, что и привлекало соседей. Любопытные жители дома столпились на лестнице. Их тихие разговоры о произошедшем и версии о случившемся, так и сыпались, как из рога изобилия. Эта трагедия грозилась стать главной темой сплетен дома.

– Граждане, расступитесь! – раздался требовательный бас за спинами соседей. Те, беспрекословно прижались к стенкам, пропуская двух людей в белых халатах и с чемоданчиками в руках.

– Медэксперты!– важно прогнусавил старый дед с умным лицом.

Рядом стоящая бабушка, с уважением посмотрела на деда.

– Только ничего они не выяснят! – добавил старичок, поймав на себе взгляд старушки.

– Почему же? – заинтересовалась бабуля.

– Тут, видите ли, всё сгорело, и вряд ли следы или улики, остались… – многозначительно поставил ударение на последних словах, дед.

– А следы чего? – спросил кто-то из соседей.

– Ну как… если это убийство…

– Какое нафиг убийство? Нажрался, пьяный был, закурил и бац… заснул! – знающим тоном прервал рассуждения деда, мужчина с опухшим, щетинистым лицом.

– Валера, уж ты бы молчал! А то по себе всех судишь… алкаш чёртов!

– А что? Думаешь, я с головы взял? Это статистика! – виновато опустил голову Валера, видно женщина, сказавшая, была его жена.

– Вообще-то наш Андрей Иванович не пил, вроде…

– Как же, не пил… знаю я этих, новых русских… в тихаря глушат по-черному! – не унимался мужчина, но увидев брошенный колючий взгляд жены, примолк.

– Такой воспитанный был парнишка… проходит мимо, всегда поздоровается, улыбчивый такой… – плаксиво заговорила одна из женщин.

– А знаете, – произнесла бабуся, сделав паузу. Увидев, что многие поддались вперед во внимании, тихо, но с воодушевлением, продолжила: – его точно убили… в глазок я видела мужчину… он глазок мой чем-то прикрыл… но меня на мякише не проведешь!

После такой ошеломляющей новости, поднялся ропот среди столпившихся людей. Эта тема про пожар могла еще полгода обсуждаться, н дополнительная информация от старушки, всё кардинально меняла. Вопросы посыпались на старушку. Она, исполненная важности к своей персоне, деловито стала рассказывать дальше.

– Ну, значит, вижу я как к двери Андрея подошёл человек, судя по всему грузин или там армянин… короче аксакал какой-то. Оглядывается так осторожно по сторонам… я сразу смекнула, что-то тут не чисто! Прильнул, значит, он к двери Андрея, и что то там слушает… я думаю, ну вор точно! Он глянул на мою дверь, подошел к ней и бац! Закрыл глазок мой, жвачкой… я его потом кое-как отлепила… – все замерли на лестнице, боясь издать звук, на лицах читался вопрос – а что дальше? – а у меня то секрет есть в двери… вытаскиваешь, значит, ключ из скважины… и всё как на ладони! Ха!..

– Ах ты стерва… мегера! – неожиданно проревел Валера, прервав старушку, – а я всё думал, кто меня на прошлой недели моей Нюрке сдал… а эта старая клуша целыми днями сидит, пасёт всех со своего поста, нафиг!.. Сука!

– Заткнись, окаянный! – не выдержала рядом стоящая Нюра.

– Да я её!.. – не унимался Валера, от возмущения напрочь забыв про пожар.

– А ну, сволочь, закрой рот, герой херов.. пьянь поганая, – завелась теперь уже жена алкаша, – проститутку домой привёл… ещё и возмущается. Правильно Семёновна сделала, и впредь тебе неповадно будет! Сколько ты мне кровушки попил, болотная кикимора…

Не стесняясь стоящих людей, Нюра со всего маха лупанула по уху своего непутевого мужа.

– Так его, – поддержал женский коллектив стоящих соседей, умный дедушка, в солидарности с женщинами, удовлетворенно кивал головой.

– Ну ка шуруй домой… убила бы… – с горечью выдохнула Нюра и чуть не плача добавила, – на шлюх у него стоит, а на собственную жену на пол шестого! Козёл!

– Ладно, – покраснев от признаний жены, перед чужими людьми, огрызнулся Валера, потирая ухо, – сейчас наговоришь… а про свою фригидность молчишь? Дура!

Воцарилась тревожная тишина, от неожиданности Нюра опешила на несколько секунд, хватая ртом воздух. Валера напугался собственных слов и наглости, и весь сник.

– Ах ты чмо! – вырвался ужасный вопль из уст Нюры.

– Всё! Всё! – забормотал Валера, пятясь по ступенькам вверх, – Иду… иду, дура!

– Ну, козёл, теперь ты у меня попляшешь! – заорала женщина, пытаясь достать своего мужа руками. Валера ловко вывернулся и побежал вверх, по лестнице. Нюра припустилась за ним.

На скандал из сгоревшей квартиры вышли двое полицейских.

– Граждане, пожалуйста, разойдитесь по квартирам.. люди пытаются работать, а вы тут скандалите, – выговорил один из слуг закона, оттряхивая свои штаны. Другой стражник правопорядка вытащил сигаретку и закурил.

– Тут вам женщина про погибшего хочет что-то рассказать… – вкрадчиво сказал умный старикан, бросая на старушку виноватый взгляд.

– Ну и что? – безразлично выдавил полицейский, втягивая сигаретный дым в лёгкие.

– Как что? Вы же должны расследовать произошедшее… а вдруг это убийство?

– Да какое убийство? Вы тут детективы насмотрелись!? – попытался отмахнуться от назойливого старичка, курящий опер.

– А я говорю, вы обязаны расспросить эту женщину! Она кое-что интересное знает!..

– Слуша, дед, – психанул опер, – Сидел бы ты в своей комнатушке… ну чё?.. ну чё тебе надо?..

– Да как ты смеешь, молокосос? – лицо старичка покраснело от негодования, – Я ветеран Отечественной, прошёл пол России на своих двух, Польшу и Германию… до Берлина! И какая-та козявка, не дышавшая порохом на передовой… будет со мной так разговаривать?

На рассвирепевшего деда, курящий опер смотрел с раскрытым ртом, не в силах, что либо сказать. Сигарета выпала из пальцев.

– Дед… ты чего? – заискивающе спросил другой стоящий опер.

– Не смей со мной на «ты», я тебе в дедушки гожусь!

– Извините! Фахрат, иди за старлеем, пусть протокол составляет… будем опрос производить. Зря вы так дедушка на нас, всё равно чуть попозже опросили бы жителей… регламент такой!..

– Знаю я ваш регламент!

* * * * *

С утра Чача сидел на кухне попивая кофе с бутербродами. На столе перед ним лежали: большой тесак в самодельных ножнах, больше похожий на небольшую саблю, пистолет тт с вытащенной обоймой и патронами, и стальной кастет, блестящий от лучей восходящего солнца. Завороженным взглядом, Чача смотрел на раскиданное