— Он думал о тебе в ночь перед смертью, — вмешалась Кэтрин. — Вина перед тобой лежала на нем слишком тяжким грузом.

— Так и должно было быть, — сказал Этан.

— Согласен, — ответил Лютиен. — И я совсем не пытаюсь оправдать тот мир, из которого тебя изгнали. Но того мира больше не существует, клянусь. Теперь Эриадор свободен.

— Какое отношение все мы имеем к вашей маленькой перебранке? — скептическим тоном поинтересовался Асмунд. Насколько Лютиен успел понять этого человека, тот просто опасался, что Лютиен может добиться некоторого успеха. — Ты говоришь о Гринспэрроу и Эриадоре так, словно это не одно и то же. Для нас все вы просто демдже-алфер, и ничего больше!

Демдже-алфер. Лютиен знал это слово, на языке островитян обозначавшее любого, кто не являлся хьюготом.

— А я — хьюгот, — решительно заявил Этан, прежде чем Лютиен смог что-либо сказать насчет крови эриадорцев, текущей в его жилах. Этан взглянул на одобрительно кивнувшего Асмунда. — Хьюгот навеки и до смерти.

— Ты — хьюгот, который понимает всю важность того, о чем я говорю, — поспешил уточнить Лютиен. — Эриадор свободен, но если вы продолжите свои набеги, вы поможете Гринспэрроу, лелеющему мечту вновь окутать нас своими зловещими крыльями.

Впервые Лютиену показалось, что он пробился сквозь крепкую броню, которой мысленно окружил себя его брат. Он знал, что Этан, какие бы заявления о своей верности другому народу он ни делал, был поражен известием о том, что Эриадор освободился от власти Эйвона. К тому же младший Бедвир понимал: мысль о том, что действия хьюготов, собственные действия Этана служили во благо человеку, который, наслав чуму, убил их мать и сломил отца, являлась для Этана поистине мучительной.

— И о чем ты просишь меня? — спросил старший Бедвир после короткой паузы.

— Прекратить набеги, — заявил Оливер, выступая вперед. Лютиену захотелось пристукнуть хафлинга, влезшего в разговор в столь серьезный момент. — Забирайте свои идиотские лодочки и отправляйтесь туда, откуда заявились. У нас восемь десятков больших военных кораблей…

Лютиен отшвырнул Оливера в сторону, а когда хафлинг попытался сопротивляться, Кэтрин сгребла его за воротник и, волоком оттащив в сторону, окинула таким взглядом, что хафлинг послушно уселся на пол рядом с женщиной.

— Присоединяйтесь к нам, — воскликнул Лютиен, повинуясь внезапному импульсу. Он понял, насколько глупо это прозвучало, едва слова успели сорваться с его губ, но понимал также, что ничего не могло быть хуже в разговоре с хьюготами, кроме попытки задеть их гордость, что только что сдуру позволил себе Оливер. Угрожать королю Асмунду восемьюдесятью галеонами означало вынудить свирепого воина немедленно объявить войну.

— С почти восемью десятками кораблей и вашим флотом мы могли бы…

— Ты просишь об этом меня? — произнес Этан, ударив себя кулаком в грудь.

Лютиен выпрямился.

— Ты — мой брат, — сказал он горячо. — И был эриадорцем, кем бы ты ни объявлял себя ныне. Я хочу, чтобы ты попросил своего короля прекратить набеги на побережье Эриадора. После всего, что произошло в нашей стране, мы с вами больше не враги!

Этан фыркнул и даже не потрудился оглянуться на Асмунда.

— Не возлагай слишком больших надежд на мою возможность повлиять на братьев-хьюготов, — сказал Этан. — Король Асмунд, а не я решает, как им поступать.

— Но ты с охотой шел с ними, — обвиняюще заявил Лютиен, и его лицо невольно исказилось от ярости. — Пока эриадорцы умирали, Этан Бедвир сидел сложа руки!

— Этан Бедвир мертв, — ответил человек, которого называли теперь Виндальфом.

— А разве Виндальф забыл все то хорошее, что было у них с Лютиеном Бедвиром в юности? — спросила Кэтрин.

На мгновение широкие плечи Этана сгорбились, и это можно было счесть свидетельством того, что слова Кэтрин угодили в цель. Этан, однако, поспешно выпрямился и устремил тяжелый взгляд на Лютиена.

— Я буду просить короля о милости по отношению к вам, — ровным голосом произнес Этан. — Повинуясь могущественному слову Асмунда, мы сохраним вам жизнь и даже отвезем тебя, Кэтрин и вашего напыщенного и потешного друга назад, на берег залива Колтуин, к югу от Гайби.

— А остальные? — хмуро спросил Лютиен.

— Останутся у нас, — ответил Этан.

Лютиен выпрямился и покачал головой.

— Всех, — настоятельно произнес он. — Каждый мужчина, каждая женщина вернутся в Эриадор, к себе домой.

На долгое мгновение все умолкли, почувствовав, что зашли в тупик. Затем Реньер, который, похоже, откровенно наслаждался всем происходящим, пересек комнату и протянул Этану «Ослепительный». Этан окинул долгим и внимательным взглядом меч, самую важную реликвию своей бывшей семьи. Спустя мгновение он хмыкнул и, глядя на Лютиена с откровенным вызовом, засунул прославленное оружие себе за пояс.

— Ты сказал, что не принадлежишь больше к роду Бедвиров, — заметил Лютиен, пытаясь отыскать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации и при этом не позволить выплеснуться наружу вскипавшей в нем ярости. Видеть Этана, нет, Виндальфа, прицепившего к поясу этот меч, было слишком, этого Лютиен уже не мог вынести.

— Верно, — небрежно ответил Этан, словно это не имело ни малейшего значения.

— И все же ты готов носить меч Бедвиров?

Теперь пришла очередь Этана расхохотаться. К нему присоединились Асмунд, Реньер и все остальные хьюготы.

— Я готов носить меч, отнятый у побежденного врага, — поправил Этан. — Выигранный, бесспорно, как и люди, которые станут рабами. Прими мое предложение, бывший братец. Уходи и забирай Кэтрин. Я не могу гарантировать ей безопасности здесь. Что же касается твоего маленького дружка, уверяю тебя, его ожидает еще более ужасная судьба в руках людей с Айсенленда, они ведь не любят слабаков.

— Слабаков? — взревел Оливер, но Кэтрин заткнула ему рот прежде, чем он напросился, чтобы его прикончили.

— Всех, — твердо сказал Лютиен. — И еще я заберу меч.

— Почему я вообще должен тебе что-то давать? — поинтересовался Этан.

— Не должен! — взревел Лютиен так, что заставил весельчаков заткнуться и шагнуть к нему поближе. — Я ничего не прошу у человека, столь трусливого, что он отказался от наследства. Но я получу то, что желаю, пролив кровь, которая больше не является кровью моего родича!

Этан резко откинул голову назад, услышав такой откровенный вызов.

— Мы уже сражались прежде, — сказал он.

Лютиен промолчал.

— Я выиграл, — напомнил Этан.

— Я был моложе.

Этан взглянул на Асмунда, но тот не шевельнулся.

— Рабы не твои, ты не можешь их отдавать, — вмешался Реньер. — Пленников взял я.

Этан кивнул, признавая возражение справедливым.