— А как насчет гарпуна?

Индия презрительно вздернула подбородок и надменно произнесла:

— Я даю вам честное слово, что пойду с вами в Ла-Рошель.

— Честное слово? — задумчиво повторил он.

— Именно.

Постояв несколько мгновений, Джек повернулся, скрестил руки на груди и устремил взгляд вдаль, на мерцающее в лунном свете море. Индия изучающе рассматривала его широкие голые плечи, гадая, имеет ли отношение к доверию эта его поза солдата на посту.

И тут Джек произнес:

— Имейте в виду, у меня быстрая реакция и тонкий слух: я два года оттачивал эти навыки в племени туземцев.

— Тогда почему бы вам, мистер Райдер, не написать книгу о ваших приключениях? — Индия расстегнула широкий ремень на талии и принялась за бесчисленные пуговицы на блузке.

— Книгу?

— Да, книгу. — Поколебавшись, она стянула с себя мокрую жесткую блузку и облегченно вздохнула. Пряный ночной воздух приятно обдувал плечи. Дрожащим от возбуждения голосом Индия продолжила: — Миссионеры написали тысячи книг о племенах, в которых они побывали, но ваш опыт двухлетнего проживания среди людоедов в роли человека, скрывающегося от закона, поистине уникален.

— В то время я еще не скрывался от закона.

— В самом деле?

Джек стоял неподвижно, устремив взгляд в пространство и положив руки на бедра. Покачав головой, он продолжил:

— Меня и еще одного матроса по имени Тоби Дженкинс смыло волной во время шторма. Почти два года прошло, прежде чем британцы узнали, что мы живы, и выследили нас.

Индии не терпелось поподробнее расспросить его, однако напряженная спина и жесткие нотки в голосе Джека предупредили ее, и она не отважилась задать ему даже первый вопрос. Один быстрый опасливый взгляд, и Индия сбросила бюстгальтер, а затем принялась за крючки корсета. Она быстро с ними справилась, ведь это была привычная для нее работа — расшнуровывать так называемую тугую сбрую. Индия носила корсет вовсе не для того, чтобы лишний раз подчеркнуть соблазнительные округлости своего тела, а просто чтобы создать подобающий силуэт и не слишком выделяться. Это был своего рода щит, и теперь, сняв его, она чувствовала себя беззащитной, уязвимой и голой, несмотря на тонкую сорочку, все еще прикрывавшую ее тело.

— Почему бы вам не надеть мою рубаху?

Индия прижала корсет к груди и недоуменно воззрилась на неподвижного мужчину, являвшего ей свою голую спину.

— Что-что? — пролепетала она.

— Моя рубашка. Наденьте ее, пока ваше белье сохнет.

— Нет, я не могу.

— Может, вам помочь? — вежливо осведомился он.

Индия рывком схватила его рубаху, распластанную на ближайшем валуне.

— Ну нет, это совсем не обязательно.

С этими словами она повернулась к нему спиной, рванула за край своей влажной сорочки, вытаскивая ее из-за пояса юбки, и быстро стянула.

Теплый ветерок ласково коснулся ее обнаженной груди, пробуждая в ней незнакомые чувственные ощущения. Индия быстро просунула руки в рукава мужской рубашки и запахнула полы, как бы прогоняя соблазн.

Рубаха была теплая, сухая и все еще хранила запах Джека. Индия застегнула пуговицы и расстегнула пояс юбки. Тяжелая шотландская ткань отвратительно пахла мокрой шерстью, но Индия была полна решимости во что бы то ни стало надеть ее снова, как только избавится от нижних юбок. Джек Райдер ни за что не заставит ее расстаться хотя бы с одной юбкой, что бы он там ни говорил. Не долго думая она содрала с себя мокрые липкие трусики, и тут же полный экзотических ароматов ветер, прошелестев в густых ветках первозданного леса, мягко коснулся нежной кожи бедер, словно желая познать интимные тайны ее тела. При этом Индия все время ощущала молчаливое присутствие мужчины у себя за спиной.

Некоторое время Джек стоял не шелохнувшись, почти не дыша, затем сухо произнес:

— Поторопитесь, пока рыба совсем не сгорела.

Индия запрыгнула обратно в свою юбку, натянула грубую влажную ткань на бедра и поспешно застегнула ее поверх широкой рубахи Джека.

— Все, — пролепетала она и стала раскладывать белье на камнях. На своего спутника она так и не взглянула. Не смогла. Хоть он и стоял все время спиной к ней, все равно Индия не могла забыть, что минуту назад нагишом скакала всего в нескольких футах от него, ночью, наедине, в диких джунглях… Нет, подобная непосредственность до добра не доведет.

— Бог мой! — присвистнул Джек. — И все эти горы тряпок вы носите на себе?

— Я была бы вам чрезвычайно признательна, мистер Райдер, если бы вы не пялились так на мои вещи.

Он добродушно рассмеялся и присел к огню.

— Сколько вы еще будете носиться со своим бельем? И не пора ли нам перекусить?

— Ни с чем я не ношусь. — С этими словами Индия подошла и села напротив него, чувствуя, что мокрая ткань юбки ужасно раздражает ее кожу.

— Еще как носитесь. — Джек вручил ей кусок жареной рыбы на импровизированном блюде из листьев бамбука. — Так делают все старые девы.

— Терпеть не могу это выражение, — презрительно произнесла она, — «старая дева». Можно подумать, что женщина, которая не вышла замуж, всего лишь никчемное существо, влачащее жалкое существование и лелеющее мечты, которым не суждено сбыться.

Джек оторвался от разделывания следующего куска рыбы и медленно поднял на нее глаза.

— Да, как же, помню, вы решили никогда не выходить замуж. И почему, позвольте спросить?

— Что же здесь непонятного, мистер Райдер? Когда мужчина и женщина сочетаются браком, они соглашаются стать единым целым; на деле же женщина просто-напросто лишается всех прав. С какой стати я должна добровольно отказаться от собственной личности и полностью раствориться в мужчине? Он будет все решать за меня, указывать мне, как и что делать, а если что не по нраву, так еще и отлупит.

— Если вы именно так понимаете брачные узы, то ваш выбор меня не удивляет. — Джек подал ей еще один кусок рыбы и спросил: — А как на все это смотрят ваши родные?

— Согласно воззрениям преподобного Хэмиша Макнайта, жене следует почитать своего мужа как Бога, а любые попытки женщины обходиться без покровительства мужчины противоестественны и отвратительны.

— Насколько я понимаю, вы не оправдали надежд отца.

— Вот это уж точно. Правда, он ничего не знает, потому что уже умер.

— Простите.

— Мы никогда не были особенно близки. — Индия хотела, чтобы ее голос звучал небрежно, даже, может быть, дерзко, однако, встретив сочувственно-внимательный взгляд Джека, она поняла, что выдала себя.

— А ваша мать? — мягко спросил он. — Она согласна с преподобным отцом?

Индия почувствовала, как губы ее сами собой сложились в грустную улыбку. Покачав головой, она тихо сказала: