Тем временем на борту «Дублина» стало тепло и даже жарко. Зависшее на безоблачном небе солнце нещадно палило. На первых порах эмигранты радовались такой перемене погоды, но теперь, по прошествии почти восьми недель путешествия, настроение пассажиров резко ухудшилось. Если холод первых недель делал людей скорее апатичными, то жара и душный воздух кают их по-настоящему раздражали.

Пассажиры средней палубы начали ссориться друг с другом и заводиться из-за всякого пустяка. Дело дошло до первых драк между мужчинами, в том числе между пассажирами и членами судовой команды. Чаще всего стычки возникали, когда кто-то считал, что его обделили едой или водой. Судовой врач не скупился на джин, которым он промывал ссадины и приводил пассажиров в более спокойное расположение духа. Почти из всех семейных кают целыми днями слышались крики; вынужденное безделье действовало людям на нервы. Лишь Хелен удавалось сохранять спокойствие и поддерживать порядок среди своих воспитанниц. Она, как и прежде, занимала девочек бесконечными уроками, обучая их навыкам, которыми должна владеть прислуга знатной семьи. У Гвинейры голова шла кругом, когда она слушала подробные объяснения Хелен.

— Господи, как же мне повезло, что я не стала хозяйкой огромного дома! — в шутку поблагодарила она судьбу. — С этой ролью я бы точно не справилась. Я бы постоянно забывала половину обязанностей! И у меня язык бы не повернулся, чтобы ежедневно приказывать служанкам начищать все серебро! Ведь это совершенно напрасный труд! И зачем, спрашивается, нужно так идеально ровно складывать салфетки? Их же все равно каждый день используют...

— Это вопрос красоты и этикета! •— строго ответила Хелен. — Кроме того, тебе очень скоро придется за всем этим следить. Потому что, как я слышала, тебя в Киворд-Стейшн ждет большой особняк. Ты сама сказала, что мистер Уорден приказал построить его в английском стиле, а оформлением интерьеров занимался специалист из Лондона. По-твоему, он отказался от столового серебра, подсвечников, подносов и фруктовых ваз? А столовое белье наверняка является частью твоего приданого!

Гвинейра вздохнула.

— Лучше бы я вышла замуж за фермера из Техаса. А если серьезно, я думаю... я надеюсь... что мистер Уорден все преувеличил. Он пытается выглядеть джентльменом, но под всем этим внешним манерничаньем скрывается довольно грубая натура. Вчера он обыграл мистера Брюстера в блек-джек. Хотя точнее было бы сказать, что Джеральд обчистил его как липку! В итоге остальные господа обвинили Уордена в мошенничестве, после чего он вызвал лорда Баррингтона на дуэль! Говорю тебе, сцена вышла хуже, чем в портовом кабаке! В конце концов самому капитану пришлось просить джентльменов успокоиться и не доводить дело до кровопролития. Так что, вероятнее всего, на месте вымышленного особняка посреди Киворд-Стейшн стоит обычный деревянный дом и мне придется самой доить коров.

— Да, такая жизнь тебя бы устроила! — засмеялась Хелен, которая за эти недели хорошо изучила характер подруги. — Но не тешь себя иллюзиями. Ты была, есть и останешься леди, даже если тебе — в чем я очень сильно сомневаюсь — придется каждое утро и вечер проводить в коровнике. Тебя, Дафна, это тоже касается! Необязательно ходить разболтанной походкой и так широко расставлять ноги, как только я отворачиваюсь от тебя. Вместо этого ты могла бы заняться прической мисс Гвинейры. Видно, что ей не хватает хорошей горничной. Серьезно, Гвин, твои волосы вьются так, словно над ними поработали раскаленными щипцами. Ты что, никогда их не расчесываешь?

Под руководством Хелен, которое время от времени дополнялось замечаниями Гвинейры о последних тенденциях моды, Дороти и Дафна довольно быстро превратились в умелых камеристок. Обе девушки вели себя учтиво и научились помогать леди одеваться и делать различные прически. Однако порой Хелен сомневалась, можно ли отправлять Дафну в комнаты Гвинейры одну, поскольку не доверяла девушке. Гувернантке казалось, что Дафна могла при первой же возможности что-нибудь стащить у хозяйки. Но Гвинейра успокоила подругу.

— Не знаю, честная ли она, но глупой Дафну точно не назовешь. Если она что-то здесь украдет, это выплывет наружу. Ведь кто, кроме нее, мог это сделать? Да и где ей прятать краденое? Пока все мы здесь, на корабле, она будет вести себя как следует. В этом я нисколько не сомневаюсь.

Третья из старших сирот, Элизабет, тоже была услужливой, любезной и вдобавок к этому кристально честной девушкой. Однако особо умелой и ловкой горничной она не оказалась. Ей больше нравилось читать и писать, чем работать руками. Попытки сделать из нее хорошую служанку доставляли Хелен много хлопот.

— Ей скорее нужно было бы продолжать и дальше ходить в школу, а потом, как мне кажется, поступить в учительский институт, — заметила она по поводу Элизабет. — Ей бы это больше пришлось по душе. Она любит детей и отличается терпением. Но кто заплатит за ее обучение? И есть ли в Новой Зеландии подобные институты? Хорошей служанки из нее не выйдет. Если ее попросят помыть пол, она наверняка затопит половину комнаты, а о другой половине попросту забудет.

— Возможно, из нее получится неплохая няня, — задумчиво произнесла практичная по натуре Гвин. — Которая, вероятно, в скором времени понадобится и мне...

Хелен от этого замечания сразу же залилась краской. О детях и, в первую очередь, о том, что предшествует их появлению, она, вспоминая о предстоящем браке, старалась не думать. Одно дело — восхищаться отточенным стилем писем Говарда и таять от его обещаний вечной любви... Но мысль о том, что ее будет обнимать совершенно незнакомый мужчина... Хелен смутно представляла, что происходило ночью между мужчиной и женщиной, и ждала этого скорее с ужасом, чем с радостью. А вот Гвинейра с такой беззаботностью говорила о рождении детей! Всегда ли она столь спокойно относилась к этой теме? Может, она знает о ней гораздо больше Хелен? Девушка задавалась вопросом, как, не выходя за рамки приличий, подойти к этому вопросу. Разумеется, заговорить об этом Хелен могла лишь в том случае, если никого из ее воспитанниц не будет поблизости. Со вздохом облегчения гувернантка заметила, что Рози играет с Клео прямо у их ног.

Однако и в противном случае Гвинейра не смогла бы ответить на волнующие Хелен вопросы. Она открыто говорила о появлении детей, но никогда не задумывалась о предстоящих ночах с Лукасом. Девушка понятия не имела, что ее ждало, а ее мать лишь смущенно намекнула, что в обязанности жены входит покорно сносить все это, чтобы потом, если угодно Богу, быть вознагражденной детьми. И хотя порой Гвин спрашивала себя, можно ли рассматривать кричащего краснощекого младенца в качестве награды, иллюзий на этот счет она не питала. Джеральд Уорден хотел, чтобы невестка как можно скорее родила ему внука, так что Гвинейре в любом случае придется в ближайшем времени обзавестись ребенком — даже если она совершенно не знала, как это делается.

Путешествие затягивалось. Пассажиры первого класса изнывали от скуки; все уже давно успели познакомиться, обменяться любезностями и рассказать друг другу все, что можно, о себе и своей жизни. А вот эмигрантам со средней палубы приходилось бороться с настоящими тяготами жизни на корабле, которые с каждым днем становились все обременительнее. Скудное однообразное питание приводило к болезням и истощению, каюты вследствие своей тесноты и постоянной жары кишели насекомыми. Тем временем за бортом начали периодически показываться дельфины, крупные рыбы и акулы. Мужчины со средней палубы пытались добыть их на ужин с помощью гарпунов и других рыболовных снастей, но подобные попытки редко бывали удачными. Женщины тосковали по возможности поддерживать хотя бы минимальный уровень гигиены и собирали дождевую воду, в которой купали детей и стирали одежду. Однако Хелен результаты этих стараний казались малоутешительными.