Какую профессию выбирали мужчины, одержимые страстью убивать? Ответ напрашивался сам собой. Учитывая благородное происхождение и высокие моральные качества, присущие де Пейнам, они, скорее всего, выбирали для своих сыновей военную карьеру. Еще бы! Только в этом случае и овцы были целы, читай — голова, и волки сыты. А отказаться от этой проклятой головы ни один из де Пейнов, несмотря на свое благородство, так и не смог. Я была в этом уверена абсолютно. Не было бы столько трагедий в семье, если бы благородство хотя бы один раз взяло верх над привычкой получать все желаемое на блюдечке с голубой каемочкой.

«Однако вернемся к нашим баранам», — одернула я себя и продолжила свое повествование. Для удобства мужчину с фотографии я окрестила Гуго II. Итак, Гуго II был отцом Алекса, но с его матерью не жил, скорее всего, он был женат и менять один диван на другой не хотел. Диван был из другой моей теории, по которой мужчина прикипает к своему дивану, и, меняя семью, он просто переходит с одного дивана на другой, не видя большой разницы в диванных аксессуарах, в число которых входила и новая супруга. Элен Миро же, напротив, сохраняла теплое чувство к отцу своего ребенка до самой смерти.

Десять лет назад в семье Миро что-то произошло, что кардинально изменило жизнь матери и сына. После этого события Алекс перебрался в Париж и поселился в одном из самых престижных районов в собственном особняке. А мадам Миро стала владелицей роскошного замка в Кассисе. «Кстати, последнее надо будет проверить в первую очередь», — взяла я себе на заметку.

Несмотря на то что в жизни Алекса произошли такие перемены, семейной реликвии у него не было. Иначе зачем молодому человеку пропадать целыми днями в библиотеках и вести какие-то изыскания, не написав при этом ни одной научной статьи? Про научные статьи я знала точно. Еще в Провене, блуждая по Интернету, я поинтересовалась этим вопросом и выяснила, что никакого ученого-медиевиста по фамилии Миро во Франции, как, впрочем, и за ее пределами, не было. Из этого следует, что в библиотеках он двигал не науку, а свой личный интерес. За десять лет, что Алекс прожил в Париже, его поиски ничего не дали — не нашел он золотой рыбки, которая являлась де Пейнам с тем самым блюдечком с голубой каемочкой. Доказательства? Да пожалуйста! Никаких взлетов ни в карьере, ни в материальном положении Алекса не наблюдалось. И самое главное — он жил тихо и мирно, не став ни героем, ни кровавым убийцей.

Алекс был одержим своими поисками — это очевидно. Об этом говорил и его приятель Жан Леблан. Похоже, что вся жизнь Алекса была подчинена одной-единственной цели — найти эту проклятую голову. А из этого следует, что и поездка в Россию была не случайна. И не просто в Россию, а именно в Тарасов. Это подтвердила Анатолию барышня из брачного агентства. Так что же выходит? Алекс напал на след семейной реликвии, и он привел его в Тарасов? А в Тарасове на улицу Ленинградскую, дом 15? Квартиру 50 я не добавила к адресу сознательно — в моей квартире была только одна голова — моя собственная. Алекс приходил к кому-то, кто жил в моем подъезде, ведь видела же Лена, как он в него заходил. И этот кто-то, возможно, жил на моем этаже.

Я попыталась представить соседей героями своего «паровоза»: Терентьевы и Анастасия Федоровна с сыном-программистом если и были героями, то явно другого романа. А вот Ирина Александровна с ее квартирой-музеем идеально подходила на одну из главных ролей. И отчество у нее было, как у матери Алекса, — Александровна. Я попыталась вспомнить фамилию соседки, но нельзя вспомнить то, чего никогда не знала. Мой «паровоз» летел на всех парусах, как ему и полагалось, но из-за моей невнимательности ко всему, что не касалось работы, мог сойти с рельсов.

— Толя, мне надо срочно позвонить в Россию, — сказала я, подойдя к Аверьянову, который сидел в каюте и что-то сосредоточенно искал в Интернете.

— Боюсь, что позвонить куда бы то ни было у нас не получится. Свой телефон я оставил в целях конспирации, а купить новый нам тоже не удастся. Для этого нам надо как минимум предъявить удостоверение личности. А чем тебя не устраивает Интернет?

— Толя, ты гений! Я тебя обожаю! — Я не смогла скрыть своих эмоций.

— Хотелось бы, чтобы твое обожание наконец-то материализовалось, — хитро взглянув на меня, сказал Анатолий.

— Всему свое время. А пока ты — рыцарь, а я — твоя прекрасная дама. А у них сам знаешь — охи, вздохи и подвиги во славу прекрасной дамы. Один ты только что совершил. И достоин награды.

Я наклонилась и чмокнула его в щеку. Затем бесцеремонно взяла у него ноутбук и выбежала с ним на палубу.

Угнездившись с ноутбуком на коленях на насиженном месте, я хотела открыть страничку «Одноклассников», но мое внимание привлек сайт, открытый Анатолием, — покупка и продажа антиквариата. «Подумаю об этом позже», — сказала я про себя. Однако интерес Анатолия к старинным вещам почему-то очень встревожил меня.

Я открыла «Одноклассников» и с радостью увидела то, что хотела увидеть, — Ленкина аватарка мигала оранжевым квадратиком. Это означало, что подруга в Сети. «А где же ей еще быть! Она в Тарасове умудряется часами пропадать в «Одноклассниках», а в Рябиновке сам бог велел. Умница!» — похвалила я подругу. «Лена, привет», — написала я и тотчас получила ответ: «Привет!!! Ты где?» «Лена, я тебе потом все расскажу, а пока выполни одну мою просьбу. Поезжай в Тарасов и узнай фамилию моей соседки из 49-й квартиры». Я представляла, как Ленка на другом конце эфира сгорает от любопытства, но удовлетворить его не могла. Поэтому, не дав ей возможности как-то прореагировать на просьбу, добавила: «Сделать это надо аккуратно, чтобы никто ни о чем не догадался. Если не получится у самой, разрешаю обратиться за помощью к Андрею, только ничего ему не рассказывай. Скажи только, что это мне очень надо. До связи» — и ушла с сайта.

А теперь посмотрим, чем занимался Анатолий без присмотра — с этой мыслью я развернула страницу с сайтом, которая была открыта им. Сайт принадлежал интернет-салону, который специализировался на продаже и покупке антиквариата. Я стала просматривать каталог и вдруг обнаружила на одной из фотографий старинную бабушкину лампу. Вернее, ее двойника, потому что бабушкина лампа стояла на письменном столе в бабушкиной квартире в Тарасове. «Ну, и сколько же эта близняшка стоит?» — поинтересовалась я и кликнула по фотографии. Оказалось, что эта лампа, рядом с которой было написано, что она была сделана во второй половине XIX века, стоит 68 тысяч. «Ничего себе! — изумилась я. — Я себе диван купила за пятьдесят тысяч. Через сто лет за него гроша ломаного не дадут, а эта лампа сто лет назад стоила не больше ста рублей, а сейчас за нее богатенькие буратины готовы такие деньги отвалить!» Размышляя об истинной ценности вещей и легковесности современной жизни, я чуть было не пропустила сообщение, которое мне пришло в «Одноклассниках». Я развернула страничку — сообщение было от Ленки: «Фамилия твоей соседки Миронова». Я чуть было не подпрыгнула на своем шезлонге. «Ленка, ты не ошиблась? Как ты так быстро все разузнала?» — написала я подруге, не веря своей удаче. «Таня, это у тебя там нет мобильной связи, а я позвонила Андрею, сказала, что тебе позарез нужна эта информация. Вот он и расстарался». — Я представляла, как Ленка счастлива, что так быстро справилась с моим поручением. Нет, теперь паровоз с рельсов точно не сойдет, а прибудет на конечную станцию точно по расписанию, потому что хоть мы и живем в забытом богом городе Тарасове, но у нас есть такие замечательные друзья, которые… «Стоп! — остановила я себя. — Телячьи нежности потом разводить будем, когда в Тарасов вернемся». Я поблагодарила Ленку и выключила компьютер.