Голос звучал благожелательно, передатчик брони огрублял его. Вид Ангела был воинственный, доспехи гудели. Удар его меча мог уничтожить Луиса.

— Почему ты, испытывая страх, не повернулся и не ушел к своему народу?

— Потому что страх — ничто, — дерзко сообщил Луис. — Я страшился много раз. Страх нужно преодолевать.

— Скажи, зачем пришел? — продолжал Араезон. — Хочешь сражаться, чтобы добыть славу? Или жить вечно?

— Нет, милорд. Никто не живет вечно, даже ангелы. Я хочу служить. Хочу служить Императору и через Него — человечеству.

Араезон окинул Луиса долгим оценивающим взглядом:

— Луис… Луис. Это имя мальчика. Ты из клана, члены которого не обращаются друг к другу по ангельским именам в повседневности?

— Нет, милорд. В смысле да, милорд.

Араезон издал звук, который мог оказаться смехом.

— Понимаю. Но все же тебе придется назвать имя, если хочешь быть выбранным.

Луис задержал взгляд на Араезоне, но краем глаза наблюдал и за Малафаилом.

— Мальчик, ответь ему, — буркнул Малафаил. — Назови свое ангельское имя.

Луис колебался. В его клане никто, кроме семьи, не знал ангельское имя человека. Оно было драгоценным словом, драгоценностью в мире жгучего солнца и едкой соли, среди нечистоты. Луис произносил его всего несколько раз в жизни.

— Меня……зовут Данте, — сказал он, и слово прозвучало.

— Твое мнение насчет Данте, брат? — спросил Араезон Малафаила.

Черный ангел кивнул.

— Группа Ареосто, — сообщил рабам жрец.

Они увели Луиса и усадили его с незнакомыми мальчиками. Через некоторое время там же оказался Флориан, широко улыбнувшийся своими черными зубами при виде Луиса. Лоренц присоединился к ним.

Их группа была меньше остальных. Луис переживал, не зная, хорошо это или плохо. Шло время, но им не предложили ни еды, ни питья. Приходилось довольствоваться тем малым, что они принесли с собой. Один из мальчиков упал в обморок из-за жары. Его вытащили из их рядов и отправили в другую. Наконец последнего мальчика определили в среднюю группу.

— Подготовка к испытанию завершена! Теперь приготовьтесь к первому отсеву, — сказал Араезон. — Группа Кайфа. Вы несовместимы с нашими дарами. Вне зависимости от личных качеств вы неспособны и не сможете служить вместе с нами. Покиньте это место и живите своей жизнью среди собственного народа. Уходите с честью, но не пытайтесь больше стать избранными.

Рабы в красных одеждах подняли мальчиков и повели их с площади.

— Тактическая группа Адриана. Ваших талантов недостаточно, чтобы войти в наше братство, но вы можете присоединиться к нам в качестве кровных рабов. Вы исключительные юноши с качествами, необходимыми для лидеров своего народа, поэтому решайте: отправитесь ли вы с нами, или вернетесь домой. Если вы решитесь служить, многие из вас станут шталмейстерами Ангелов Смерти и смогут достичь высокого положения среди слуг ордена. Не печальтесь, ибо лишь немногие станут Ангелами, и наше предложение — великая честь. Выбирайте.

Вторая группа поднялась. Решая, звезды или пустыня, они по большей части выбрали звезды, и таких тоже увели с площади.

Осталась третья группа, самая маленькая, насчитывавшая около пятисот юношей. Сердце Луиса подпрыгнуло. Он знал, что грядет, но не мог поверить, пока не услышал слова из уст самого Кровавого Ангела.

— Группа Ареосто, вы пройдете дальнейшие испытания. Вас выбрали в качестве потенциальных новобранцев. Теперь вы кандидаты ордена Кровавых Ангелов Адептус Астартес.

Луис потерял дар речи и не мог ликовать. Лоренц кивнул, словно был прозорливым старцем, имевшим право соглашаться с ангелом. Флориан безумно улыбался.

Сердце Луиса колотилось в груди. Он не улыбался, у него не было иллюзий насчет того, что его ждало.

998. М41

Стоянка на высокой орбите Асфодекса

Система Криптус

Лаватезериум со всех сторон ударил по броне и оружию Данте струями кипятка. Запах крови ксеносов проник сквозь отверстия дыхательной маски. Эта вонь раздражала Данте, поэтому пришлось загерметизировать маску и переключиться на внутренний запас кислорода боевой брони. Вода окропила его линзы. Барабанная дробь капель по золоту напомнила тот день, когда Данте впервые увидел дождь. Многого он уже не мог вспомнить — космодесантник или нет, он обладал человеческой памятью. И все же некоторое не забывалось. Он вспомнил, как стоял на прекрасном желтом мху под открытым небом, когда проливной дождь промочил униформу насквозь. Данте тогда открыл рот, позволяя теплой воде наполнять его. Подобие улыбки тронуло его губы при воспоминании о сержанте скаутов Галлилеоне, который заставлял их укрыться от дождя, награждая такими словечками, которых ангелам знать не положено. Все дары Императора, мощь его товарищей и учителей, сила техники, которую он видел, — все оказалось ничем по сравнению с водой, свободно падавшей с неба. Он не мог поверить в чудесное существование океанов и дождя.

Улыбка Данте исчезла. Все прочие скауты из его тренировочного отряда были мертвы. Последних убили сотни лет назад. Драгоценные воспоминания — вот то, что связывает людей. Никто ими больше не делился.

Лаватезериум издавал тихий звук. Вода перестала литься, последние капли падали на металлический настил. Грязная вода стекала. Лазер дезактивации размашисто двигался по броне, испаряя воду и сжигая все, что еще оставалось на поверхности. Повалил горячий пар. Данте не ощущал жара, на быстрое повышение температуры указывало лишь мигание индикатора на сенсориуме забрала. Дверь в армориум отворилась.

Очистка была неполной, а обеззараживание — бессмысленным ритуалом, который со временем утратил пользу. Доспехи все еще оставались грязными. Соки чужаков проникли в каждую щель, каждый рубчик гибких суставов, под инкрустацию декоративной мускулатуры на торсе. Усыпавшие броню драгоценности оказались залиты кровью. Мытье являлось лишь началом долгого процесса очищения.

Данте вышел. Дверь закрылась, очистительные машины лаватезериума остались позади. Лорда-командора окружало великолепие помещения.

Личный армориум Данте был оплотом мира. Тысячи красных свечей сияли тут мягким теплым светом. Тонко пахло воском, благоухали ароматные масла и порошки для полировки, сухо пахло стазис-полем и редкостными благовониями. Стояла тишина. В углах и закоулках лежали глубокие тени. Тридцати шести метров в длину и четырнадцати в ширину, армориум был одной из самых больших комнат, принадлежавших Данте. Искусство и война в равной мере по душе Кровавым Ангелам. Простые высокие своды таили в основе сложные математические закономерности. В стеклянных нишах, разделенных фигурами ангелов, хранились десятки видов оружия. Данте был экспертом по их применению и регулярно тренировался со всем, хотя редко сражался чем-то, кроме пистолета «Низвержение» и топора Морталис.