На втором этаже, где находилась общая кухня, я с удивлением обнаружила все двери нараспашку. Это было весьма подозрительно, если учесть, что корпоративными правилами предписывалось запирать кабинетную дверь на замок, даже если вы выходите на три минуты в туалет. А незапертая дверь после окончания рабочего дня карается штрафом. Что же произошло? Бунт на корабле? Все решили нарушить правила? Тогда почему на нашем третьем этаже никто не оставил двери открытыми? Какой-то плохо скоординированный бунт, не на всём корабле. Зато это дверное неповиновение на втором этаже предоставляет мне отличный шанс – я могу обыскать кабинеты и выяснить, кто пользуется одеколоном, запах которого остался на рекламной листовке. Ничего страшного, что я не выяснила его название. Ведь, как говаривал Гера, у меня нюх как у собаки, впору идти работать на таможню.

Я прошла вдоль коридора, внимательно изучая таблички. Отдел маркетинга, отдел кадров, отдел ИТ, бухгалтерия и финансовый отдел. Одеколон на рекламной листовке был мужской, соответственно, меня интересуют кабинеты руководителей–мужчин. Первым я вошла в кабинет начальника отдела маркетинга Нифантова А. К. Кабинет походил на сувенирную лавку: часы практически всех известных мне геометрических форм тихонько постукивали на стенах, штук двадцать разнокалиберных фигурок на подоконнике загораживали вид из окна, на двери шкафа были приклеены от разноцветных наклеек на дверях шкафа рябило в глазах, а на столе господина Нифантова был покрыт ровным слоем из визиток, календариков, листовок и буклетов. В ящиках стола царил не меньший беспорядок. Мною были обнаружены: брелоки в количестве пять штук, пакет с карандашами и ручками, половник, фляга для коньяка, две батарейки, плюшевый мишка, складной зонт, вязаные носки, обложка для паспорта, том Большой Советской Энциклопедии и, ура, флакон одеколона. Я сорвала крышечку и понюхала головку спрея: увы и ах, запах был не тот.

Вдруг я услышала шум чьих-то шагов и не придумала ничего лучшего, чем спрятаться под стол. Под столом меня встретила батарея остроносых ботинок под костюмы всех цветов мужской радуги: тёмно-коричневые, светло-коричневые, серовато-коричневые, просто коричневые, чёрные, чёрные лакированные, чёрные замшевые, коричнево-чёрные. Все они были начищены до блеска, причём операция по наведению лоска была произведена недавно, ибо они пованивали гуталином. И в отличие от беспорядка на столе, здесь царил удивительный порядок: ботинки были размещены ровно по линеечке, а разнокалиберные обувные ложки аккуратно висели по росту, каждая на своём гвоздике, прибитом к тумбочке.

Рядом с ботинками стояла коробка с надписью «Усы». Я не удержалась и приоткрыла крышку. В коробке лежали сложенные валиком носки, но не обычные чёрные, которые идеально подошли бы к чопорным офисным ботинкам, выстроенным в ряд под столом. Носки в коробке были всех цветов радуги, и сложены они были в той же последовательности: слева красные, потом оранжевые, жёлтые, зелёные, голубые, синие и, наконец, фиолетовые. Не могу сказать, что я была очень удивлена этой находке: люди, работающие в рекламе, известны своей любовью к эпатажу. Например, я знавала директора по рекламе одного крупного иностранного банка, который обожал жёлтые галстуки с картинками животных, которыми он всегда хвастался: то у него на галстуке маленькие мышки убегают от котиков, то ёжики обнимаются друг с другом.

Пока я изучала пространство под столом, в кабинет кто-то вошёл. Я стала судорожно думать, как объяснить своё присутствие. Наверняка, это сам Нифантов: решил прийти на работу пораньше, может, чтобы ботинки почистить или носки пересчитать. Сейчас глянет под стол – а там я скрючилась на полу. Что же придумать? Потеряла сережку? – не пойдёт, возникает вопрос, а что я вообще делаю в его кабинете. К счастью, ничего придумывать не пришлось.

– Подумаешь, пару кружек кокнула, ничего страшного. Возьму здесь, у него этих кружек как грязи, – послышалось приглушённое ворчание. – Не хочу я опять за эти раздолбанные кружки платить.

Послышался лёгкий скрип. Я пригнулась к полу и через щель увидела, что в кабинете была уборщица или, вернее, горничная, как она числилась в штатном расписании. Звали горничную Марина, и именно она с ворчанием вытаскивала из шкафа, стоявшего в углу, несколько кружек с логотипом «Златабанка». Всё понятно. Согласно корпоративным правилам из зарплаты сотрудников производится вычет за испорченное имущество банка, причём платит тот, на чьей территории произошла порча имущества. То есть если, например, сломается ножка стула в кабинете у Нифантова, то платить за её ремонт или замену будет Нифантов. Кухня – вотчина нашей горничной, а посему ей приходится платить за разбитые чашки, блюдца, сломанный чайник или убитую микроволновку. Видимо, сегодня Марина решила сэкономить и восполнить утерю кухонных кружек за счёт рекламных запасов из шкафа Нифантова.

Марина ушла, я вылезла из-под стола и заметила, что дверца в шкаф осталась приоткрытой. Я подошла, чтобы её закрыть. Естественно, предварительно, мне захотелось посмотреть, что находится в шкафу. Лучше бы я не открывала эту дверцу! На меня обрушился шквал печатных материалов и рекламных сувениров. Хорошо хоть кружки были на нижней полке и не упали мне на голову.

Убирать или не убирать образовавшийся бардак? Я поворошила ногой кучу листовок, прикинула, сколько времени уйдёт на возвращение всех этих бумажек на свои места, и решила оставить всё как есть. Может, их ветром сдуло. Я вышла из кабинета начальника отдела маркетинга и направилась в сторону кабинета начальника отдела кадров Винницкого. В его кабинете не обнаружилось ничего интересного. Вернее, интересного там было очень много: череп барана на стене, письменный набор с гусиным пером, комплект магических печатей и специальный сургуч, но относящегося к моему расследованию не было ничего. Одеколона в кабинете господина Винницкого не оказалось.

Я перешла в кабинет начальника отдела ИТ Максима Лапшина и сразу учуяла знакомый запах. В кабинете царил образцовый порядок. Два монитора на столе были повернуты друг к другу под сто двадцать градусов, клавиатура лежала ровно посередине, два ноутбука и три принтера располагались с одинаковым интервалом между собой. Все провода, тянущиеся от электронных устройств, были аккуратно упакованы в жгуты и прикреплены специальными скрепами вдоль стола. Я открыла верхний ящик стола: аккуратные коробочки были расставлены так, чтобы не пропадал ни один миллиметр пространства. Во втором ящике оказались зарядные устройства, скрученные так затейливо, что вверх торчали только разъёмы. Мне стало страшно открывать нижний ящик: вдруг я обнаружу там педантично сложенные по цветам диски, или выложенные по росту скрепки. Я тихонько выдвинула последний ящик и с облегчением выдохнула: в нём обнаружился галстук, упакованная в пакет белая рубашка, брючный пояс и полный набор для наведения мужского марафета: бритвенные