– Ну, если ты настаиваешь, – вздохнул Влад. – Ладно. Я обещаю остановиться вовремя, – взяв ладонь Юли, Невский прижал ее к своей колючей щеке. – Как только мой собственный клуб откроет двери, я немедленно скажу «стоп».

– Я люблю тебя, милый, – тихо и ласково сказала Юля.

– Я тебя тоже очень люблю, маленькая моя, – ответил Влад. Его руки нащупали упругую грудь Юли, и безумие совместной помывки в душе повторилось снова. Только теперь уже в ванне. Когда все закончилось, Невский позавтракал, оделся и, не тратя времени зря, поехал по указанному Георгием Константиновичем адресу, где находился спортзал легенды ленинградского культуризма. Роева в «качалке» не было, но в просторном, хорошо оборудованном полуподвале Влад неожиданно столкнулся со своим армейским приятелем Антохой Индейцем. Пожали руки, затем обнялись по-братски.

– Ты как здесь оказался?! – спросил удивленный Антон.

– Я решил зацепиться в Ленинграде, – сообщил бывшему сослуживцу Невский. В двух словах поведал, что умерла бабушка, что освободилась скромная квартирка на окраине и что латвийский тренер, старый знакомый Роева, дал адрес этого зала.

– Ништяк, брателло! – обрадовался Индеец. – Значит, теперь будем корчиться вместе! Я, видишь, не сачкую. Как обещал. Твоя заслуга. Ты ж меня на «железо» подсадил! Ты не торопишься?

– Да, в общем, нет, – пожал плечами Влад. – Есть сегодня пара дел, но не к спеху. А что?

– Я через пять минут заканчиваю, только пресс остался. Завалим по шашлычку? Здесь рядом абрек один классно готовит, из настоящей баранины. Для пролетариев дороговато, но мне по фигу. Так что угощаю, – не без удовольствия предложил Индеец.

– Договорились, – подумав секунду, кивнул Невский. Он мог запросто заплатить за себя сам, в любом кабаке, но говорить этого не стал, не желая обижать Антоху.

– Жди. Я скоро. Три подхода, – Индеец хлопнул Влада по плечу и ушел качать пресс в дальний угол зала, поднимая прямые ноги к перекладине турника. Закончив тренировку, Антон быстро принял душ, оделся и предстал перед Невским в таком специфическом прикиде, один взгляд на который не оставлял ни малейших сомнений в роде занятий бывшего морпеха. Окинув взглядом дорогой спортивный костюм, короткую кожаную куртку, мягкие кроссовки и болтающуюся на груди сослуживца толстую золотую цепь, Влад усмехнулся:

– Клевые шмотки. Фирма. Быстро ты устроился на гражданке, я смотрю. Молодца!

– Нормально, – вильнув взглядом в сторону в поисках чужих ушей, бросил Индеец. – Пошли на свежий воздух…

Шашлычная располагалась в соседнем доме. Сели за свободный столик, Антон сделал заказ, пристально взглянул на молчащего Влада и раскололся:

– Я, старик, с третьего дня на гражданке при делах. В братве, у Чалого. Слыхал о таком?

– Нет, – мотнул головой Невский. – Не успел. Крутой мэн?

– Круче не бывает. Мой старший брательник с ним когда-то на одном факультете учился. Пока Чалый на зону не загремел. Короче, с кооператоров бабки снимаю, как доктор прописал. Тачку вчера дали, «девятку». Экспортный вариант.

– Ты же хотел в ОМОН вербоваться? – напомнил Влад.

– Туфта это все, – поморщился Индеец. – Менты – козлы. В братве лучше. Я в бригаде за неделю зарабатываю столько, сколько легавым за год платят.

– Я слышал, в городе разборки чуть ли не каждый день, – словно между прочим, заметил Невский. – Ваши друг дружке горло рвут.

– Без риска нет лавэ, – нахмурился Антоха. – Ленинград город большой. Жирных кусков много. Но все заканчивается. Год-другой братва повоюет, пока долю не поделит. Потом успокоится. Жить все хотят, даже последние отморозки. И хлеб с маслом и с икрой жрать.

– Понятно, – согласился Влад.

– А ты чем думаешь заняться?

– Пока не решил, – слукавил Влад. – Оглядеться надо. Погулять месячишко. В форму войти. Хороший у вас зал.

– Хочешь, скажу слово? – предложил Антон. – Ты пацан правильный. Бывший боксер, «качок», морпех. В братве такие нужны.

– Я не хочу в бандиты, – сказал Невский. – Извини, старик. Нам не по пути.

– Ну гляди, – хмыкнул Индеец. – Базаров нет. Если передумаешь – обращайся.

– Это вряд ли, – покачал головой Влад. – Меня сейчас гораздо больше спортивная карьера интересует.

– Карьера – это в Америке. А у нас так, хобби, пляжный вариант, – отмахнулся Индеец. – Короче, дело твое. Роев в зале по вечерам торчит, с пяти до десяти, – сообщил Антоха, взглянув на часы. – Приезжай часа через три, не ошибешься. Боря тебя возьмет. Ты же чемпион!

Смазливая официантка принесла горячий шашлык, салат, графин с томатным соком и, развратно виляя бедрами, удалилась. Мясо оказалось вкусным и сочным, салат тоже не подкачал, но разговор совершенно не клеился. Прощальное рукопожатие Индейца было заметно ленивее и слабее, чем во время неожиданной встречи в зале. Вот и пообщались…

Из телефонной будки Невский позвонил Финику, в Красносельский РОВД. Нужно было срочно решать вопрос с пропиской.

– Лейтенанта Хиляйнена нет, он на выезде, – угрюмо сообщил дежурный. – Что передать?

– Передайте привет, – сказал Невский и повесил трубку. До вечера он успел заехать на почту и в три газетные редакции, где дал объявления о поиске фармацевта, вместо номера телефона указав для обратной связи абонентский ящик. Затем вернулся в клуб, представился тренеру, получил «добро» на бесплатные занятия в обмен на данное Роеву твердое обещание готовиться к весеннему чемпионату Ленинграда, еще раз перезвонил в РОВД – узнал, что Витька уже ушел домой.

Едва Хиляйнен открыл дверь квартиры, Влад сразу же понял: опер пьян в стельку. Предложив Невскому жестом выйти на лестницу, подальше от скандалящих, визжащих во все горло домочадцев женского пола, Финик жадно приложился к горлышку бутылки и заплетающимся языком признался:

– Нервы лечу. У нас сегодня три мертвяка. Две «бытовухи» и один криминальный. Первому потерпевшему голову топором надвое раскололи по пьянке, второй – наркоша, сам из окна на асфальт сиганул. А третий… ребенок. Девочка, двенадцать лет. В подвале на Нарвском шоссе нашли. Сначала ее изнасиловали, толпой, по-всякому, куда можно и неможно. А потом засунули между ног бутылку из-под пепси-колы и разбили. Так вся кровью и вышла. Без анестезии никак нельзя, иначе не усну. Такие дела, старик. Весело на районе. Дамы приглашают кавалеров, твою дивизию!

– Обхохочешься. Ладно, я понял. Отдыхай. Завтра созвонимся, – кивнул Невский и собрался уже уйти, но Финик придержал его за рукав.

– Стоять, Казбек! Короче… по твоему делу. Думаешь, забыл? Витек ни хрена не забывает. Я с паспортисткой базарил. Прописку в Ленинграде тебе, вражине прибалтийской, оформят, но бесплатно не получится. У бюрократов нос, как у ищейки. Мигом смекнули, откуда ветер дует, и заломили пятнадцать штук. Нашими. Или соглашайся, или придется сдать квартиру государству. Три дня на размышление. Такой расклад, земеля. Тугрики есть?