Взгляд вроде и не мешал, но после Арены и её феерического с неё побега, с тех мрачных личностей, что звались Теневыми Владыками, сталось бы нанять наёмных головорезов. Хотя вряд ли её сейчас легко опознать в дорожном платье и в украшениях. Последний образ, оставленный ею зрителям, выглядел совсем иначе. К тому же, она распустила свои волосы, до этого собранные в хвост, а ванна, пускай и не такая, как в заведении мастера Пренто, вернула ей почти «человеческий» облик. С другой стороны, женщин в зале было немало, чтобы чувствовать себя единственным камнем преткновения. Паола решила не испытывать судьбу и, покончив с едой, отправилась в приготовленную ей комнату. Заведение специализировалось не на качестве, а на количестве, поэтому комнатки были небольшими. Обстановка в них была сведена к минимуму – шкаф, кровать, ящик для вещей и стол со стулом. Однако, сейчас ей было всё равно. Раздевшись, она упала на кровать, но, несмотря на накопившуюся усталость, не смогла с ходу уснуть. Ворох мыслей в голове гнал сон.

Едва её разум стал проигрывать в этой неравной борьбе, за окном послышался шорох. Паола моментально подобралась. Если бы это было на первом этаже, можно было бы списать на крыс или ласку. Но её комната была аж на третьем, и шуршать за окном мог только недоброжелатель. Ложась спать, она погасила все свечи, и в комнате разливалась положенная временем темнота. Но, видно, шуршащих это не останавливало. Неожиданно за дверью тоже послышалось шуршание и тихий лязг, словно кто-то подбирал в темноте ключи. Такой интерес к своей персоне проигнорировать было нельзя, и вампирша решилась на игру. Вместо того, чтобы вытащить из сумки тьягу, она продолжила лежать на кровати, прикрытая лишь одеялом.

Жаждущие более тесного знакомства, видимо, не впервые работали вместе. Окно и входная дверь распахнулись почти одновременно, впуская припозднившихся ухажёров. В комнату скользнули гибкие, проворные тени, двое через окно, еще двое ворвались в двери. С неприятным чувством Паола услышала звук взводимого арбалета. Последние надежды, что это хотя бы простые похитители женщин для восточных сералей, рухнули. Зажглись потайные фонари, и Паола, играя роль испуганной женщины, вскочила, прикрываясь одеялом.

– Закричишь – умрёшь. – Произнес неприятный скрипучий голос одного из визитёров и добавил, – Аэдаль Коварная.

Значит, ищейки Владык Арены её всё-таки нашли. Быстро. И слишком профессионально, для такого-то захолустья. Она сменила облик, но этого оказалось недостаточно. Единственный козырь – её истинная природа. Она могла справиться со всей четвёркой, не смотря на арбалет, но интерес перевесил:

– Кто вы такие?! Что вам нужно?! Я простая путешественница, – зачастила она, пытаясь заглянуть в лица ворвавшихся, но тщетно. Плотные маски не давали ни малейшего шанса для опознания.

– Хватит ломать комедию, – произнёс знакомый голос, и одна из фигур, шагнув вперёд, стянула маску. Кыст! Собственной персоной. Ох, как не прост оказался он для простого зазывалы. – Я опознал тебя, едва ты вошла в таверну.

– А что ж не напал сразу? Побоялся, что какая-то девчонка отделает тебя на глазах у всей публики?! Кыст Великолепный, – добавила она с издёвкой, и «зазывала» зарычал, шагнув вперёд.

– Назад! – Произнёс еще один из безликих. – Сначала вопросы, потом уже развлечения.

Картина вырисовывалась преинтереснейшая. Подобрав колени к подбородку, на кровати сжалась испуганная женщина, окруженная четырьмя громилами. Сцена, словно из бульварного балагана. Не хватает только рыцаря на коне, явившегося, чтобы спасти несчастную из лап злодеев. Паола, кажется, даже вжилась в роль, столь натурально у неё дрожали губы, ресницы едва сдерживали рвущийся наружу поток слез.

– Теперь ты не столь проворна, без своей зубочистки! – Рыкнул один из безликих, шагнув вперед, собираясь сдернуть прикрывавшее женщину одеяло. Но, назвавшаяся Аэдалью, вцепилась в него так, что побелели костяшки. Стало ясно, что стащить одеяло будет стоить затраты ненужных усилий. Хочет упрямица сидеть под одеялом, пусть её. Когда придет время, ей уже ничего не поможет.

Вперед выступил еще один из головорезов:

– Владыки требуют себе твою голову. Но от всего тела тоже не откажутся. Наигравшись с тобой, тебя бросят словно, сгнившую кость, на арену. Где ты восславишь своих богов ошеломительной смертью. Но прежде ты расскажешь все о своём побеге: кто помогал тебе, куда делся баргач? Можешь ответить сейчас, а можешь в казематах арены, выбирай.

Паола решительно натянула одеяло на глаза, чтобы скрыть улыбку:

– Охотно бы поделилась этим знанием, но и у меня есть вопросы. И на них я также хочу получить ответы, – не ожидавшие подобной дерзости от застигнутой врасплох женщины, бандиты неуверенно переглянулись. Взгляды сходились на фигуре, резко одернувшей Кыста. Значит, вот кто у них главный, остальные – пешки, и не стоят ровным счетом ничего. Как и положено главному, он стоял позади своих головорезов, чем облегчил вампирше задачу.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, женщина, – подал он голос. – Взять её!

Паола ждала этого момента и, едва первый из бандитов сделал шаг к кровати, скрытые одеялом Когти вспороли его от паха до шеи. Не успел он издать крик боли, а обнаженная вампирша уже ворвалась в толпу. Не скрывая своей сущности, она бросилась на арбалетчика. Отдавая ему должное, неизвестный стрелок успел сделать выстрел, но когти отбили болт. Вонзив клыки в его шею, Паола насладилась ужасом, что пронесся порывом ветра по комнате. Оставшиеся на ногах Кыст и предводитель отступали к дверям, понимая, что как только покажут спину – умрут. Она не стала торопиться, давая возможность рассмотреть себя в свете фонарей и ночного неба. Каждый шаг, что делали её длинные ноги приближал их смерть. Фиолетовые отблески Когтей, делали её похожей на демонессу, о которых любили говорить жрецы Саретиса.

– Пос.…, – начал было говорить Кыст, но метнувшись вперед, Паола разорвала ему горло, не сводя горящего взгляда с последнего актера этой короткой драмы.

– Не интересно, – отрезала она, сосредоточив всё своё внимание на оставшемся ночном визитере. – Теперь ты, мой таинственный друг. Почему бы тебе, для начала, не открыть своего лица, чтобы мы могли спокойно побеседовать.

– Ты же всё равно убьешь меня, – ответил он.

– Конечно. Но ты же знаешь, что может быть смерть и Смерть. А я, не хуже твоих хозяев, могу превратить последние мгновения жизни в непередаваемый калейдоскоп боли и страданий.

Он заколебался. Руку, державшую короткий, широкий клинок, чуть повело в сторону. Паола шагнула вперед, и несчастный, понимая, что обречён, нанес удар. Когти отрубили руку в кисти, и крик боли разнёсся над спящей таверной. Наверное, здесь за всё время слышали и не такое, потому как криков и беготни не последовало. Вампирша ударила его по лицу, отбросив в угол комнаты, и нарочито медленно подошла. Склонившись над сжавшимся в углу, она вонзила клыки в кровоточащую культю. Новый крик боли сотряс таверну:

– Говори! – Рявкнула она. – Кто эти Владыки?! Что они хотят от Аэдали, кроме подробностей дурацкого побега?