Ирьяса недоверчиво прищуривается, но, поняв, что я говорю правду, качает головой:

—  Стесняюсь спросить зачем. Пфф! Нет, избавь, не желаю слышать.

Я любовно провожу по боку котелка:

—  Достаточно один, самый первый раз, качественно приготовить зелье, а дальше память кристаллической структуры будет делать большую часть работы за меня. Разве плохо?

Ирьяса насмешливо цокает:

—  Размер, Иветта, размер. Пока ты в своём “умном” котле приготовишь пять порций, я за то же время сделаю пятьдесят пять. Чувствуешь разницу? Тебе придётся готовить с утра до ночи.

По-своему Ирьяса права, но у меня иной план.

—  О, нет, я не собираюсь. Ирьяса, не откажите? Постойте, пока я переношу котлы в подвал? Кстати, вы давно были на первом этаже?

На завуалированный упрёк Ирьяса реагирует предсказуемо:

— Уберись. Во флигеле. Или из флигеля. Как тебе больше нравится, Иветта.

— Меня всё устраивает, —  улыбаюсь я, невзначай подталкивая разговор в нужное мне русло.

Следующий вопрос тоже весьма предсказуем:

— Тогда на что же ты жалуешься?

— Я не жалуюсь, Ирьяса, я прошу разрешение на ремонт. Кстати, а за какую сумму вы готовы продать мне флигель? А дом целиком?

Я перехватываю котелок поудобнее. Спрашивается, зачем я его сейчас держу? Сама не знаю.

—  Ха?!Девочка без галитоа в кармане, ты окончательно сошла с ума. Ремонт делай, разрешаю, даже если он будет такой же сумасшедший, как ты. Продать… Иветта, ты веришь в свой успех?

К чему этот вопрос?

—  Ирьяса, вы же знаете, что да.

—  Предлагаю тебе пари, Иветта. Я согласна продать тебе дом, флигель и прилегающую территорию за семьсот галиот, при условии, что ты принесёшь деньги до праздника Пика лета. Если ты не успеешь достать нужную сумму, то три года будешь моей ученицей.

—  Вы хотели сказать бесплатной чернорабочей? —  хмыкаю я.

Ирьяса легко соглашается:

—  Да.

И протягивает мне ладонь.

Я не девочка, чтобы вестись на слабо. Ирьяса презрительно усмехается, начинает медленно опускать ладонь. Я всё ещё взвешиваю риски. Три года —  это не шутка, но я уверена в себе, а право на покупку дома по приемлемой цене приз слишком соблазнительный, чтобы от него отказываться. Азарт подстёгивает. Я решительно обхватываю её руку пальцами, крепко пожимаю. Кожу тотчас обжигает огнём, по глазам ударяет вспышка золотистого сияния. Я не вижу, но отчётливо ощущаю, как на моей ауре закрепляется невидимая печать долга. Точно такая же печать должна появиться на аруе Ирьясы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я первой разрываю рукопожатие. Ирьяса неопределённо хмыкает. Я же подхватываю второй котелок и переключаюсь на дело —  котлы надо как можно скорее перетаскать во флигель. При этом девать их во флигеле некуда. Работать я, как и положено, буду в подвале, но там сейчас грязь. Как и на первом этаже. А поднимать котлы на второй этаж —  это лишняя беготня. В результате я нагромождаю прямо на лестнице.

—  Спасибо за помощь, —  я забираю последний котелок.

—  С нетерпением жду Пик лета.

—  Ирьяса, ждать ещё долго, два месяца.

—  Полтора, —  педантично поправляет она и уходит.

Я заношу котелок, на ходу прикидываю ближайшие планы. Хотя денег у меня осталось немного, кое-что ещё нужно докупить. Но в этот раз никаких извозчиков, пешком до рынка и пешком обратно.

Заодно выносливость потренирую.

Домой —  поразительно, как быстро я стала считать съёмный флигель домом —  я, нагруженная всякой всячиной, начиная с касторового масла и заканчивая брикетами пчелиного воска, возвращаюсь ближе к вечеру. Ноги отламываются, голова гудит, спину ломит.

—  А-апчихи!

Чернозём за время моего отсутствия никуда не исчез. Но кое-что разительно изменилось. Я понимаю, что вижу что-то не то, но прорваться сквозь пелену усталого отупения получается не сразу.

На нижних ступенях ведущей наверх лестницы громоздится колонна котелков ровно так, как я их и оставила. Но рядом почему-то гора кульков и бумажных пакетиков, которым взяться неоткуда. Ступени засыпаны настолько, что ступить некуда.

Взвивается туча пыли.

—  А-а-апчихи!

Хлопая крыльями, на перила приземляется пернатый негодник, сеньор Сквозняк собственной персоной. Поймав мой взгляд, попугай указывает на кульки и гордо объясняет:

—  Орешки.

Не похоже. Я с сомнением подбираю первый попавшийся кулёк. На пакет прицеплена бумажка. Аккуратным бисерным почерком выведено, что в пакете корни небесной фиалки.

—  Орешки? —  переспрашиваю я.

—  Твои орешки, ведьма.

—  Подарки-и-и…, —  перевожу я. —  Сквозя, ты просто чудо!

Подумать только, он действительно ограбил Ирвина. Надеюсь, мажор-шпагоносец не явится обвинять меня в краже. Сколько же здесь всего… Сквозя не скупился.

Честно говоря, гложут меня сомнения…

Сквозя перебирается ко мне на плечо:

—  Ведьма, тебе орешки. А мне?

—  Сквозя, ты не чудо, ты пернатый вымогатель.

—  От ведьмы слышу!

На рынке я предусмотрительно закупила жареный кешью, нутром чуяла, что одним визитом Сквозя не ограничится. Я не успеваю достать пакетики, как Сквозя ловко перехватывает его у меня лапкой и, шумно хлопая крыльями, взлетает на второй этаж вместе с добычей.

Меня окутывает облако взбитой им пыли. Я бросаю корешки небесной фиалки, бросаю свою поклажу и, зажав нос рукавом, поднимаюсь следом.

—  Сквозя! Сквозя, ты ведь настоящий мужчина? Ты сам говорил

—  Кар!

Я шлепком ладони выбиваю из подола облачко пыли.

—  Сквозя, как настоящий мужчина и претендент на мои руку и сердце ты просто обязан спасти меня от грязи внизу.

—  Кар? Ка-ар.

—  А что делать? —  пожимаю я плечами.