К тому времени армия Ирса отделилась от общей колонны и ушла на восток, и с Дорлом осталось только два брата со своими людьми – Улан и Ваар. Тала во время очередной остановки нарочито громко рассказывала о злоключениях своего несчастного животного, пока альфы находились где-то далеко впереди, и Али, стараясь выглядеть естественно, изъявила горячее желание лично удостовериться, что с лошадью все будет хорошо. Стражники, как тени, бесшумно двинулись за ней. Они не приближались слишком близко, но все время держали ее в поле зрения. Этого было достаточно, чтобы поговорить с кем-либо без лишних ушей, но она все равно очень боялась.

Бывший кучер, благодаря стараниям Талы, находился в нужное время в нужном месте, и по счастливой «случайности» возле него и лошади больше никого не было. Он заметил приближение Али и склонил голову в полупоклоне.

– Здравствуй, Эльо, – проговорила она, окидывая его взглядом с головы до ног и заставляя себя не вертеться по сторонам в страхе. Ее нервозность сразу бы привлекла внимание.

– Здравствуйте, госпожа.

– Эльо… твоя рука…

Он грустно улыбнулся.

– Нельзя трогать чужих омег. Мне уже не больно, госпожа, не волнуйтесь.

– Прости меня! – Алиен не хотела плакать, но сдержаться не смогла. – Прости, я не хотела, чтобы так получилось, если бы я только знала… я бы никогда…

– Госпожа, вам нет нужды извиняться.

Она подошла к животному, чтобы погладить его по густой, блестящей гриве, но движения ее были рассеянными. Эльо на всякий случай сделал несколько шагов назад, потому что стражники хоть и находились на отдалении, но зорко следили за каждым его движением.

– Что я могу для тебя сделать? – прошептала Али, наконец справившись с нахлынувшими эмоциями.

– Вы очень добры, но мне ничего не нужно. Меня оставили при лошадях, я за ними ухаживаю, мне достойно платят. И лекарша госпожи Талы за мной приглядывает. Вам не о чем волноваться.

– Это все Дорл! – она сжала руки в кулаки от бессилия. – Он настоящий зверь!

– Что вы, госпожа, он наш Верховный, – Эльо даже попятился от нее, словно она сказала нечто ужасно кощунственное. – Спасибо Предкам за то, что послали его нам…

– Что? – Али оторопела. Кучер говорил совершенно искренне, даже с придыханием, будто речь шла о каком-то Боге. – Спасибо? О чем ты говоришь, Эльо?! Он ведь наказал тебя ни за что!

– Как это ни за что? Я же коснулся вашей руки!

Они смотрели друг на друга с нескрываемым удивлением, только удивлялись по разным причинам: Эльо недоумевал, как можно не понимать таких очевидных вещей, а Алиен – как можно защищать человека, который сделал тебя калекой, не имея на то никаких оснований.

– Но это же чудовищно, – прошептала она. – Его решения, его наказания… Он бесчеловечный варвар!

– Нет, не говорите так, госпожа! Он не варвар. Мы все должны быть ему благодарны…

– Благодарны?! Как ты можешь быть ему благодарным, Эльо? За что? – она старалась не повышать голоса, чтобы их не услышали, но возмущение закипело в ней с неистовостью Тарианы. – Почему вы все всё время хвалите его? От страха?!

Эльо молчал какое-то время, а потом начал говорить, тихо, спокойно и неторопливо, но его слова гремели для Алиен, как гром, пробирали насквозь, расшатывали изнутри.

– Нет, госпожа, не от страха. Вы просто не знаете, каким запад был до него. Здесь был мор. Люди вымирали целыми поселениями… все дети, женщины, старики… а тех, кто выживал, добивали соседи. Это было страшное время. Очень тяжелое. Разбой, грабежи… еще болезни и голод. А Верховный… он сумел объединить кланы, прекратить междоусобицы и навести порядок. Только сильный, жесткий человек способен на это. Да, его законы суровы, но по-другому тогда было нельзя. И нельзя сейчас. Он крепко держит в руках свой народ и никому не позволит нарушать установленные им правила. Где-то он жесток, это правда, но он такой, какой есть. Если бы он был другим, то не смог бы добиться всего этого. Никто не хочет другого вождя, потому что никто не хочет возвращаться в тот хаос, из которого он нас вытащил. Вы правы, люди его боятся, но и любят в то же время.

– Любят?! – ужаснулась Алиен. Почему-то именно это слово резануло ее слух больнее всего.

– Они ему благодарны за достаток и спокойствие, которые он установил на наших землях.

Он замолчал и Алиен не знала, что на это ответить. Тала тоже постоянно говорила, какой он замечательный – их Верховный, но Али упорно видела в нем только садиста и убийцу. Может быть она и правда чего-то не понимает? Как-то слишком резко от беззаботного существования в тихом северном поселке за рекой она окунулась во взрослую жизнь, где оказывается есть разбой, болезни и голод. И это страшное слово – «мор».

– В моей деревне были достаток и спокойствие, пока туда не пришел Дорл. Теперь моей деревни не существует, – тихо сказала она.

– Мне очень жаль, – проговорил Эльо, опустив глаза. – Но может быть вы сумеете найти счастье здесь.

– Сомневаюсь, – Алиен глубоко вздохнула. Ей хотелось выговориться, хотелось хоть кому-то объяснить, как ей тяжело называться женой человека, которого она ненавидит, какой раздавленной и сломленной она чувствует себя, когда он к ней прикасается, и как же ей невыносимо страшно, когда он рядом. Но нагружать всем этим Эльо, который и так уже натерпелся из-за нее, она бы не стала ни за что. – Я точно не могу ничем тебе помочь?

– Нет, госпожа, у меня все есть, – откликнулся Эльо, а потом, немного подумав, несмело добавил: – Разве что… Спасибо вам, что вы пришли, но это очень опасно. Если Верховный узнает…

– Да, да, извини, Эльо, я не должна была подвергать тебя… я больше тебя не побеспокою… прости.

Не сумев поднять взгляд и посмотреть ему на прощание в глаза, она провела рукой по длинной гриве лошади, пропуская ее сквозь пальцы, и, понурив плечи, поплелась обратно. В голове царили хаос и смятение, а на душе было темно и тоскливо. Алиен казалось, что она бредет на ощупь с завязанными глазами в густом лесу, никак не может найти дороги и все время натыкается на препятствия, а вокруг только опасности – будь то крутой овраг или дикий зверь. И нет никого, кто мог бы ее взять за руку и вывести из этого ужасного места.

Али успела недалеко отойти от Эльо, когда до слуха донеслось тихое: «Госпожа». Она заозиралась, пытаясь определить, не послышалось ли ей.

– Госпожа, – уже более отчетливо донеслось где-то рядом.

Обернувшись, она увидела, как из-за стоявшей рядом телеги, груженной провиантом до самого верха, вышла девушка – слишком хрупкая и изящная, чтобы быть бетой. Али только сейчас вдруг поняла, что с того момента, как Дорл увез ее из родного дома, она не видела ни одной омеги, кроме Талы и Вие. То, что единственные альфы, которым Верховный позволяет ходить по своей земле, его собственные братья – вполне объяснимо. Других он просто убил. Но где же остальные омеги?