золотистая башня, завитки у висков? Как когда-то у первой моей школьной любви – красное платье и завитки…

Приятель с Тамарой танцевал постоянно, мне лишь один раз досталось, но… Почувствовал я: что-то происходит между мною и ею, и ничего не поделаешь… Всеми силами я, тем не менее, старался помочь приятелю – нельзя же бесстыдно хватать чужое! Дисциплинированно танцевал с эффектной приятной хозяйкой, а потом, когда решили сделать перерыв и в кресла уселись – с подругами на коленях, – я старательно обнимал эту вполне послушную милую девушку – гладил, как и положено, и пару раз, кажется, даже поцеловал слегка.

А приятель на кресле напротив то же самое пытался делать с Тамарой. Но у него не очень-то получалось… То есть, не вперяясь, естественно взглядом, но так, искоса, я засек: ни разу даже поцеловать себя она ему не позволила.

Так мы посидели чуть-чуть и вдруг:

– Ну, хватит, ну, давайте же поменяемся, – сказала внезапно Тамара.

И тотчас встала с колен моего приятеля, с усилием даже выпуталась из его цепких объятий.

И подошла к нам.

Ничего не осталось и моей даме, как послушно встать.

И вот Тамара опускается на мои колени…

Произошло непонятное. Только что на моих коленях было великолепное, стройное женское тело, даже более стройное, более эффектное и молодое, чем у Тамары. Только что я механически обнимал его и думал, честно говоря: скорее бы это кончилось. И вдруг… Словно огонь полыхнул в нас с Тамарой мгновенно. Словно выключатель-тумблер повернул кто-то, и лампочки прямо-таки ослепительно засветились.

Каждая клеточка ее существа, кажется, излучала сладость и стремилась ко мне – точно так же, как и все мои клеточки. Мы с Тамарой поплыли в едином, совместном блаженстве… Лишь на какой-то миг вспыхнуло во мне чувство вины перед приятелем – он ведь так стремился «обработать» ее, поделился со мной, предупредил. А я, козел этакий…

Но я тут не при чем, вот ведь какое дело! Как ему объяснить?

Меня неудержимо тянуло целовать, ласкать это лицо, руки, грудь, – все, все ее драгоценное, и – совершенно родное тело! Расслабленная, абсолютно покорная и готовая, кажется, на все, она тянулась ко мне и словно обтекала своей плотью, своей сладостью, мы сливались губами… И ничего важнее нашей внезапной близости теперь не существовало.

Да, сколько уж у меня к тому времени было всякого, а такое вот, внезапное и совершенно неосознанное – в первый раз.

Расстроенный приятель немного понаблюдал за нами с печалью – надо отдать ему должное, он вроде бы даже и не обиделся на меня, – и вскоре ушел.

Очевидно мы с Тамарой со стороны выглядели как малые дети, потому что и хозяйка без обид и претензий оставила нас на всю ночь и даже уступила свою тахту целиком – сама благородно ушла спать на кухню.

Ну и было у нас ясно что. То есть абсолютное просто слияние, один горячий слиток, сгусток, клубок, одно блаженное облако. То есть мы просто никак насытиться не могли, и утро как-то неожиданно наступило…

– Откуда эти африканские страсти? Вы же мне всю ночь спать не давали, – недоуменно сказала утром хозяйка.

Но что интересно: без всякого раздражения она это сказала, с искренним удивлением и даже как бы с сочувствием.

Им с Тамарой надо было идти на работу вместе. Они начали приводить себя в порядок – причесываться, краситься. А я вскоре ушел.

Я, конечно, оставил Тамаре свой телефон – она своего не давала, сказав, что так будет лучше. И обещала звонить.

Я не шел по утренней улице – я плавно и мягко летел, хотя ночь мы ведь почти не спали. Тело мое было легким, воздушным, усталости не было абсолютно! И что еще интересно: на встречных девушек я смотрел с особой симпатией. Они все мне нравились! Ко всем я испытывал нежность… И словно в каждой из них была частичка Тамары…

Разумеется, я ждал ее звонка, еще как ждал. Но вот чудо: не расстраивался от того, что она не звонит. Мой приятель сказал, что вообще-то она замужем. За капитаном дальнего плавания. Он был в отъезде, когда мы встретились, а теперь как будто приехал. Потому, наверное, она и не звонит.

Я и это воспринял совершенно спокойно. Печаль моя, как говорится, была светла. Благодарность – вот, пожалуй, главное чувство.

Так мы с Тамарой больше никогда и не виделись. И я абсолютно не помню ее лица. Но вот того, что было тогда, разумеется, никогда не забуду.

Особенно меня удивляет начало. Ну ведь такое же тело, такая же женская плоть, как у милой хозяйки, хозяйка моложе и, кажется, даже красивее… А разница просто космическая.

Вот она, Тайна-то где! Вечная загадка…

Путешествие

Предисловие

Однажды я прочитал замечательную книгу. Она называлась так: «Путешествие с Чарли в поисках Америки». В ней американский писатель Джон Стейнбек рассказывал, как он вдвоем с пуделем Чарли проехал несколько тысяч километров по дорогам Соединенных Штатов на автомобиле.

И я подумал: а почему бы и мне не сделать то же самое? Только по дорогам не Америки, а своей страны. И не с пуделем, которого у меня не было, а в одиночестве? И не на автомашине, которой у меня тоже не было, а на велосипеде? Ведь у меня велосипед есть, и я его очень люблю – езжу по городу, в пригород, километров по 40-50 в день запросто. А что если ехать несколько дней в одном направлении?

Идея!

И я отправился из Москвы в Одессу, прокладывая маршрут не только по шоссейным дорогам, но и по проселочным, ночуя главным образом у местных жителей, купаясь в каждой встречной речке и в озерах, крутя педали и глядя во все глаза.

До Одессы я доехать не смог по причине того, что погода испортилась, а свободное время мое кончалось. Но я доехал до Винницы!

И это были одни из самых счастливых дней моей жизни! Две недели, которые я провел в пути, остались в памяти как бесконечный, солнечный, насыщенный разнообразными событиями праздник.

В этом путешествии я, кажется, понял, какой может и какой должна быть жизнь человеческая. Узнал цену времени, отпущенного нам судьбой. Догадался о том, как важно быть в жизни внимательным. И добрым. К тем, кто живет с тобой на земле. И не только к людям…

Потом были еще путешествия, экспедиции, дальние