– Лежите спокойно, – распорядился Джекоб. – Мы быстро вывезем вас отсюда.

Несмотря на то, что солома щекотала ноздри и впивалась в кожу, Китти испустила вздох облегчения. Ей удалось ускользнуть от Кори Макрея! Мысль о том, как он будет разгневан, когда обнаружит, что его пленница сбежала, едва не рассмешила ее. Так, значит, он привык всегда и во всем добиваться своего? Что ж, пусть сам убедится в том, что с ней сладить не так-то просто.

Казалось, прошли долгие часы, прежде чем фургон, наконец, подскочил на ухабе и остановился. Джекоб и его сыновья разбросали сено, которым она была прикрыта, и, подняв ее на ноги, поставили на землю.

– С вами все в порядке, мисс Китти? – встревоженно осведомился старый негр. – Вы не устали?

– Я отлично себя чувствую теперь, когда вырвалась из когтей этого человека. Кто он такой, Джекоб? Что вообще тебе известно о нем?

Она отряхнула соломинки с платья и осмотрелась по сторонам. Кругом, среди болот, стояли жалкие лачуги. Человек десять негров сновали вокруг, с удивлением глядя на белую гостью.

– Мне много приходилось слышать о нем, – с горечью отозвался Джекоб. – Разъезжает по всей округе, скупая по дешевке земли за неуплату налогов. Вы знаете, наши южные деньги теперь не имеют иены, а у этого мистера Макрея много золота янки. Он даже приобрел бывшую плантацию мистера Аарона Коллинза – всю до последнего акра.

– Да – Обернувшись, Китти увидела мальчика четырнадцати или пятнадцати. – И кроме того, за мистером Макреем гоняется мисс Нэнси. Наверное, решила, что если не удалось заполучить этот чудесный дом, выйдя замуж за мистера Натана, она сможет попасть туда, став женой нового хозяина.

– Лютер, попридержи свой нахальный язык, – вспылил Джекоб. – Тебе никто не давал права говорить так о белой женщине.

Китти изумленно моргнула:

– Так это Лютер? Ты был совсем крошкой, когда я в последний раз видела тебя, а теперь стал большим.

Она обняла его за плечи, а мальчик смутился.

– Это было давно, мисс Китти. Теперь я уже взрослый.

– Однако не настолько взрослый, чтобы я не мог парой-другой затрещин сбить с тебя спесь, – пожурил отец. – Сейчас же принеси мисс Китти немного холодной воды и попроси Ноли подыскать для нее местечко где-нибудь в тени, чтобы она могла прилечь. Вряд ли эта поездка пошла ей на пользу.

Он смущенно потупил глаза, понимая, что в его словах содержался намек на положение Китти, но та улыбнулась и попросила не беспокоиться.

– Думаю, об этом уже известно всему городу. Я жду ребенка, Джекоб, ребенка Тревиса Колтрейна. Вчера вечером мне предложили покинуть госпиталь, и мне некуда пойти.

– Теперь у вас есть дом, мисс Китти. До тех пор, пока вы в нем нуждаетесь. Нас здесь немного – лишь кучка негров, собравшихся вместе, чтобы найти покой. Мы не хотим иметь никаких дел с янки, а белые южане по большей части ненавидят нас, потому что мы теперь свободные люди. Они хотят, чтобы мы умерли от голода. Но мы еще им покажем. Мы ждем, пока нам дадут мулов и землю, и тогда заведем фермы и будем сами зарабатывать на жизнь. Пусть видят, что нам не нужно работать на белых господ, чтобы прокормить себя и свои семьи. Мы добьемся своего своим собственным трудом.

Он проводил Китти к прохладному, покрытому мхом месту на берегу реки под развесистым ореховым деревом, и она села, чувствуя, что очень устала – и физически, и морально.

– На меня вчера дважды напали, – произнесла она сухо. – Во второй раз меня выручил из беды Кори Макрей. Но едва он затащил меня в старый продовольственный склад, как уже больше не отпускал от себя. Видите ли, больше всего на свете он желал бы иметь меня своей женой. Ох, Джекоб, что же мне делать? Я могла бы уехать в Роли, пожить у доктора Холта и его семьи, пока ребенок не появится на свет, но что, если Тревис вернется?.. Ну, вот, опять… – Она покачала головой.

– Что опять, мисс Китти?

– Сказала «если», а не «когда», а мне даже мысли нельзя допускать, что Тревис не вернется. Наверное, его ранили, Джекоб. Я знаю, он поспешил бы обратно ко мне при первой же возможности. Он любит меня.

– Да, мэм. – Негр потупил глаза, считая неуместным высказывать свое мнение. Его это не касается. Он хочет лишь одного – помочь дочери человека, которого он любил и уважал. – Мы будем рады, если вы останетесь с нами, мисс Китти. Мистер Макрей не найдет вас здесь. Никто не знает эти болота лучше нас. Да он даже не заподозрит, что вы скрываетесь тут среди негров.

Она взяла старика за руку и крепко пожала ее.

– Тогда я останусь здесь, Джекоб. Я очень признательна тебе за то, что ты мне это предложил. Пусть твои сыновья и близкие, отправляясь в город, держат ухо востро, и когда Тревис вернется и станет меня разыскивать, они наверняка услышат об этом и дадут знать мне. Ребенок должен родиться к Рождеству. Но я уверена, известия о Тревисе дойдут до нас раньше. Он бы никогда меня не бросил.

– Да, мэм. – Джекоб снова опустил глаза.

Он сомневался в том, что солдат-янки возвратится, но, разумеется, не стал об этом говорить бедной женщине. Ей нужна надежда, чтобы выдержать долгие месяцы отчаянной борьбы за существование, которые ей предстояли.

Перед ними предстала дородная чернокожая женщина в выцветшем, но чистом платье из бумажной ткани, белом фартуке, завязанном вокруг талии, и ярком тюрбане на голове. Она улыбнулась, обнажив ряд ослепительно белых зубов, и передала Китти жестяной тазик с прохладной водой.

– Меня зовут Ноли, – представилась она. – Вы, наверное, не помните меня. Я когда-то служила кухаркой на плантации мистера Аарона и была на барбекю в тот день, когда вы запустили кувшин с водой в голову мисс Нэнси. – Она засмеялась, заколыхавшись всем пухлым телом. – Кроме того, я видела, как вы отняли кнут у Люка Тейта. Вернее, когда до меня донесся шум, я вместе со всеми бросилась бежать из дома вам на помощь и увидела, как он вырвал у вас кнут и потащил вас в лачугу. Потом появился мистер Натан…

Китти закрыла глаза, раскачиваясь из стороны в сторону и словно заново переживая происшедшее. На пикнике она разозлилась из-за постоянных язвительных замечаний Нэнси Уоррен Стоунер и наконец, не в силах больше сдерживаться, потеряла самообладание и стукнула девушку кувшином по голове. Затем она направилась домой, решив проделать весь путь пешком. Услышав звуки побоев и отчаянные женские вопли, Китти пробралась через кусты к хижинам рабов и застала там надсмотрщика Коллинзов Люка Тейта, избивавшего кнутом молодую беременную рабыню.

Китти бросилась вперед, выхватила кнут из рук изумленного надсмотрщика и огрела его им. Однако Люк Тейт без труда отобрал кнут, подхватил ее на руки и поволок в одну из хижин для рабов. К счастью, в хижину ворвался Натан, отнял у Люка кнут, избил его и приказал немедленно покинуть поместье. После Натан накинулся на Китти, укоряя за вмешательство. Не важно, что юная рабыня была беременна. Натан твердо верил в «правила приличия» и считал, что Китти не должна защищать простую рабыню.