Одним из самых безответственных деятелей того времени был адмирал Тирпиц. В 1897 году он обратился к Бисмарку с идеей создания большого германского военного флота, но Бисмарк отказался поддержать идею адмирала. Получив отказ, Тирпиц обратился к кайзеру и возбудил в последнем честолюбивое желание войти в историю создателем могущественного военного флота Германии. Тирпиц сыграл на комплексе неполноценности Вильгельма, считавшего вопрос о флоте вопросом германского престижа.

В 1907 году вице-адмирал К. Гальстер опубликовал книгу «Какой морской войны хочет Германия?». В целом адмирал соглашался с Тирпицем, но считал, что для морской войны против Великобритании не нужны большие корабли, достаточно будет легких крейсеров и торпедных катеров. 18 марта 1909 года кайзер говорил, что предложения Британии по поводу ограничения вооружений оскорбительны и что Британия получит войну в любой момент, если она этого хочет. В 1913 году немецкий историк Плен сказал: «Почти вся нация придерживается того мнения, что мы можем обрести свободу и развязать себе руки в мировой политике только в результате большой европейской войны». Историк Ганс Дельбрюк говорил в 1912 году, что задача германского флота – не защита немецкой торговли, а обеспечение доминирования Германии в мировой политике. Германия должна сокрушить морское превосходство Великобритании – ни больше ни меньше.

Бисмарк недвусмысленно указывал, что после его отставки политика Германии взяла опасный курс, который уже невозможно было изменить. Р.Э. Май, проницательный гамбургский торговец, писал в своей изданной в 1897 году книге предупреждений: «Как вы можете представляться другим народам такими зверями? Разве не объединятся они, чтобы убить зверя?» Но немцы никогда не прислушивались к предостережениям, исходящим из их же среды. В 1912 году генерал Бергарди издал книгу «Германия и следующая война», в которой утверждал, что без войны «низшие или деморализованные расы смогут легко подчинить себе здоровые расы» и поэтому немцы не только имеют право, но и обязаны «добыть себе войной новые территории. Право остается не за тем, кто владеет, а за тем, кто победит в войне. Сила – вот наивысшее право». Гитлер говорил то же самое в «Моей борьбе». Сэр Уинстон Черчилль говорил в 1912 году, что у Великобритании не было агрессивных намерений в отношении Германии, но большой флот для Британии – необходимость, а для Германии – непозволительная роскошь.

Громкий шум, поднятый пангерманистами, не мог укрепить доверие Великобритании. Еще в 1890 году первые поборники пангерманизма объявили немцев расой господ и кричали: «Германия, проснись!» Вождь пангерманистов Генрих Класс утверждал в 1933 году: «Я всегда ратовал за войну, за большую войну, как за лучшее средство избавить Германию от того положения, в каком она сегодня оказалась, и за последние годы число моих сторонников стремительно возросло». В 1912 году он – под псевдонимом Дэниел Фраймен – опубликовал сенсационную книгу «Если бы я был кайзером», после прочтения которой у Гитлера сложилось впечатление, что «в ней содержалось все, что важно и необходимо для Германии». В книге действительно было все, что Гитлер начал проповедовать десять лет спустя. «Необходим сильный лидер, – говорил Класс, – человек, способный на меры, которые приведут к нашему выздоровлению. Всеобщее избирательное право – это идея преступника Руссо, который пропагандировал идею о всеобщем равенстве людей. Эта идея, несомненно, разрушительна для любого государства. Все враги Германии должны быть изгнаны без всяких сантиментов. Спасителем рейха станет человек, всеми силами сопротивляющийся демократизации государства. Великобритания с ее демократией – не пример для Германии, а скорее предостережение. Возможно, придет день, когда мы станем учителями Великобритании».

Обратившись к внешней политике, Класс сетовал на то, что германские дипломаты думают только о сохранении мира. Но Германии необходимо расширение сфер влияния, она снова испытывает голод – голод по территориям. Такие маленькие государства, как Голландия и Бельгия, не имеют права на существование, а Германия не имеет права отдать устье Рейна франко-британцам. Добыть же новые территории можно только в результате победоносной войны, ибо ни Франция, ни Россия не отдадут нам из филантропических побуждений ни пяди своей территории. После победоносной войны Германия будет вправе потребовать себе пустующие территории как на Западе, так и на Востоке. Кроме того, прежнее население многих районов можно будет просто эвакуировать. Нам следует предупредить другие нации, и пусть они вовремя принимают решение: предпочтут ли они добровольно уступить нам необходимые Германии территории, или им придется уступить нашей силе. Всякий, кто любит свою нацию, выступает за войну, потому что она пробудит в нас все самое доброе, здоровое и сильное.

Обращается Класс и к антисемитизму. Как он выразился, ему «пришлось разбередить причиненную евреями рану, которую они продолжают причинять – ежедневно и ежечасно – нашей нации». Относительно евреев необходимо безжалостно издать особые законы, и ни один немец не должен патетически воздевать руки к небу, возмущаясь такой «холодной жестокостью». Читайте Гобино, говорил немцам Класс, и в истории других наций вы увидите то, с чем вам приходится сталкиваться в повседневной жизни. Раса – вот корень всякой опасности. Девизом Класса был старый куплет:

Настанет день, когда германцы снова спасут мир.

Заглядывая в будущее, Класс говорил, что не будет большой беды, если Германия проиграет грядущую войну, ибо воцарится хаос, подавить который сможет лишь железная воля диктатора. Несомненно, Гитлер отнес к себе это пророчество. Великий австрийский поэт, сатирик и актер Карл Клаус однажды написал «Песню пангерманиста», которую пел под варварскую мелодию, в которой герой, ярый националист кайзеровской эпохи, говорил, что Германия культурнее всех на свете и что новые немцы станут героями, сражаясь во имя Бога и Круппа за отечество, и пойдут в окопы, чтобы захватить для Германии место под солнцем.

Через год после выхода в свет зловещей книги Класса началась война, к которой он и многие пангерманисты так стремились. Так как и сегодня многие немцы говорят о невиновности Германии, мы должны вспомнить некоторые наиболее важные события, происшедшие между убийством кронпринца Австрии и началом Первой мировой войны. Когда немецкий посол в Вене доложил в Берлин, что серьезно предостерег австрийские власти от необдуманных шагов, кайзер написал на полях донесения: «Кто его на это уполномочил? Это очень глупо, так реагировать. Надо смести с лица земли этих сербов, и чем быстрее, тем лучше». Австрия объявила войну Сербии, в ответ Россия начала мобилизацию вооруженных сил. Немецкие политики окончательно потеряли голову: от России потребовали прекращения мобилизации, а от Франции разоружения и сдачи крепостей Тулона и Вердена. Оба этих безумных требования, естественно, не были выполнены, и 1 августа 1914 года Германия объявила войну России.

Следующим важным событием стало нарушение Германией бельгийского нейтралитета, и ее войска вторглись в Бельгию, в ответ на что Великобритания объявила войну Германии, решив тем самым ее судьбу.

Когда кайзер Вильгельм в первые дни войны сказал, что ее выиграет та нация, у которой более крепкие нервы, писатель Герман Гессе расценил эти слова как «мрачный предвестник грядущего землетрясения». Кайзер обожал «набившую оскомину сказку о порочных французах и добродетельных немцах с их многодетными семьями», но для знающих людей это высказывание прозвучало ужасно. Все понимали, что у Германии нервы не крепче, а, наоборот, слабее, чем у ее противников. Слова лидера нации произвели впечатление страшной и роковой надменности, слепо ведущей к катастрофе.