– С сахаром и сливками, – заканчивает за него Уорнер и сухо улыбается. Глаза его в этот момент просто-таки смеются, как будто Уорнер только что весьма удачно сострил. – Именно так. Но я сахар бы не стал класть, мне кажется, что особая его прелесть как раз и заключается в горчинке. – Он внимательно смотрит на меня и добавляет: – Выбор остается за тобой.

– Что тут происходит? – Я ничего не понимаю.

– Завтрак, – поясняет Уорнер, хотя глаза его по-прежнему ничего не выдают. – Я подумал, что ты, возможно, проголодалась.

– А это ничего, что он здесь, с нами? – шепчу я, прекрасно понимая, что Делалье отлично меня слышит. – И он в курсе, что я тоже нахожусь на базе?

Уорнер кивает, но на этом его объяснения и заканчиваются.

– Хорошо, – согласно киваю я. – Я, пожалуй, попробую кофе.

Я ползу по кровати к чашке, и Уорнер следит за моими движениями. Я вижу, как его взгляд скользит от моего лица по всей моей фигуре, затем переходит на смятые подушки и простыни у меня под ладонями и коленями. Когда наконец он передает мне чашку, то тут же отворачивается в сторону, и между нами теперь образуется пропасть величиной с целую комнату.

– И многое известно твоему Делалье? – спрашиваю я, поглядывая на старшего мужчину.

– Что ты имеешь в виду? – Уорнер удивленно приподнимает брови.

– Ну, он знает, например, что я собираюсь покинуть это место, так сказать? – Теперь уже я приподнимаю брови. Уорнер пристально смотрит на меня и молчит. Тогда я продолжаю: – Ты же сам пообещал, что поможешь мне выбраться отсюда, и, как я понимаю, Делалье явился сюда именно с целью помочь тебе в этом. Хотя, если это чрезвычайно затруднительно, я могу воспользоваться окошком. – Я наклоняю голову набок. – Помнится, в прошлый раз этот план сработал превосходно.

Уорнер щурится. Губы его становятся похожими на прямую тонкую линию. Глаза его все так же сверкают, и в этот момент он кивает в сторону тележки для подачи завтраков, стоящую неподалеку.

– Сегодня вот таким образом мы вывезем тебя отсюда.

Я чуть не давлюсь первым же глотком кофе от неожиданности.

– Что?!

– Это самый простой и самый надежный способ, – кивает Уорнер. – Ты маленькая и легкая, поэтому легко поместишься в крохотном пространстве, а ткань, свисающая по всем сторонам тележки, защитит тебя от посторонних глаз. Я часто тружусь у себя в кабинете, – добавляет он, – и Делалье время от времени прикатывает ко мне эту тележку, чтобы я смог перекусить, не прерывая работы. Вот почему никто и не заподозрит ничего странного.

Я смотрю на Делалье, словно ожидая от него какого-либо подтверждения.

Он тут же понимающе кивает.

– Но как ты привез меня сюда, кстати? – интересуюсь я. – Может быть, проще использовать тот же самый метод?

Уорнер принимается рассматривать какую-то тарелку на тележке.

– Боюсь, что во второй раз эта уловка уже не пройдет.

– Почему? Что ты имеешь в виду? – Все тело у меня почему-то напрягается. – Каким образом ты доставил меня сюда?!

– Ты, в общем, находилась без сознания, – он пожимает плечами, – и нам пришлось… подумать хорошенько. Так сказать, применить фантазию, стать исключительно креативными.

– Делалье.

При звуке моего голоса пожилой мужчина поднимает голову. Он удивлен тем, что я обращаюсь именно к нему.

– Слушаю вас, мисс.

– Как вы доставили меня сюда, в это здание?

Делалье переводит взгляд на Уорнера, а тот в это время внимательно изучает стену. Делалье смотрит на меня и виновато улыбается.

– Мы… мы привезли вас на тележке, – просто объясняет он.

– Но как?

– Сэр… – Делалье бросает на Уорнера молящий взгляд, ища подмоги.

– Мы принесли тебя сюда, – выдавливает через силу Уорнер, подавляя вздох, – в мешке для трупов.

Мои конечности застывают и леденеют от ужаса.

– Что?!

– Ты была без чувств, любовь моя. А выбора у нас не оставалось. Было бы небезопасно внести тебя на базу на своих собственных руках. – Он бросает в мою сторону быстрый взгляд. – После боя было много убитых. С обеих сторон. И один лишний мешок для трупа никого бы не удивил.

Я только открываю рот и заглатываю воздух, не в силах что-либо ответить.

– Не волнуйся, – с улыбкой добавляет он, – я заранее проделал в мешке несколько отверстий для воздуха.

– Как же ты предусмотрителен! – злобно бросаю я.

– Да, он все сумел предусмотреть, – подтверждает Делалье. Я смотрю на него и вижу, что такое мое поведение он явно не одобряет. – Наш командир спасал вам жизнь.

Я вздрагиваю.

И смотрю в чашку с кофе, сознавая, что сейчас у меня начинают пылать щеки. Никогда еще раньше никто из посторонних не присутствовал при наших с Уорнером беседах. Интересно, а как наши с ним отношения смотрятся со стороны?

– Все в порядке, лейтенант, – успокаивает его Уорнер. – Она становится сердитой, только когда начинает чего-то бояться. Это всего-навсего защитная реакция организма. Скорее всего, взглянув на такое тесное пространство, она поняла, что в ней просыпаются замашки страдающего клаустрофобией.

Внезапно я поднимаю взгляд и вижу, что Уорнер смотрит прямо на меня. И в его глазах светится глубокое понимание.

Я все время забываю, что Уорнер способен на большие эмоции и всегда может сказать, что я испытываю в тот или иной момент. И он знает меня достаточно хорошо, чтобы уловить мое настроение, учитывая все обстоятельства данной ситуации.

Я для него прозрачна и понимаема. Я для него раскрытая книга.

И иногда – как вот, например, сейчас – я благодарна ему за это.

– Конечно, сэр, – соглашается Делалье. – Приношу свои извинения.

– У тебя есть время, чтобы принять душ и переодеться, – сообщает мне Уорнер. – В ванной я оставил тебе кое-что из одежды. Сегодня никаких платьев не будет, – добавляет он, едва сдерживая улыбку. – Мы подождем тебя здесь. Нам с Делалье осталось обсудить еще кое-какие детали.

Я киваю, выпутываюсь из простыней и, пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Потом тяну вниз свою футболку, чтобы сделать ее чуточку длиннее. Сейчас я кажусь себе чересчур взъерошенной и растрепанной в присутствии сразу двух военных.

Какое-то время я тупо смотрю на них.

Уорнер жестом показывает мне, чтобы я прошла в ванную.

Я забираю с собой чашку с кофе, раздумывая по пути о том, кто такой этот Делалье и почему Уорнер, как мне кажется, целиком и полностью доверяет ему. Мне помнится, он говорил, будто все его подчиненные только и делали, что желали ему смерти.

Мне бы очень хотелось послушать их разговор, но они были достаточно осмотрительны и молчали до тех пор, пока за мной не закрылась дверь в ванную комнату.