Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кингстон, — задыхаюсь я. — Перестань пытаться отвлечь меня. Мне нужны ответы.
Он поднимает свое лицо от моей шеи и выпрямляет руки в позу планки.
— Я знаю. И я дам их тебе, когда придет время, — он закрывает мне рот рукой, когда я пытаюсь заговорить. — Жас, я даю тебе слово. Я знаю, что у тебя нет причин доверять мне, но мне нужно, чтобы ты все равно это сделала. Если ты будешь болтать без умолку, то подвергнешь себя опасности. Наши отцы — нехорошие люди. Они натворили много дерьма, и лучше чтобы ты не попадала в их поле зрения.
Мои глаза расширяются. Он прав; у меня нет абсолютно никаких причин доверять ему. Но убежденность в его голосе, тот факт, что он действительно выглядит напуганным, говорит мне, что я могу. По крайней мере, в этом.
Он убирает руку от моего рта, когда я киваю.
— Хорошо.
Кингстон смотрит мне в глаза.
— Хорошо?
— Да, — я толкаю его в грудь, пока он не слезает с меня. — Но я не буду ждать вечно.
— Это справедливо, — он достает свой телефон из кармана и проводит большими пальцами по экрану. Когда он заканчивает, на мой телефон приходит смс-оповещение. Как он узнал мой номер? — Мне нужно идти. У тебя есть мой номер, если тебе понадобится связаться со мной. Увидимся утром.
После его ухода я беру свой телефон и проверяю сообщения. Конечно, есть новое сообщение от неизвестного номера.
Неизвестный: Не будь дурой. Держи рот на замке.
Я ввожу его имя в свой телефон и быстро отправляю ответ.
Я: *средний палец эмоджи*.
Я открываю окно, когда он подходит к своей машине. Кингстон достает свой телефон из кармана и смотрит на экран.
Прочитав сообщение, он поднимает взгляд в мою сторону. Я не могу быть уверена с такого расстояния, но клянусь, он подмигнул мне, прежде чем сесть в машину и уехать.
Во что, черт возьми, я вляпалась?
***
Когда на следующее утро я выхожу на улицу, чтобы встретиться с Эйнсли, ее нигде нет. Вместо нее прямо перед входом припаркована матово-черная машина «мокрая мечта», к которой прислонился глупо сексуальный парень.
— Что ты здесь делаешь?
Кингстон оскалился в хищной ухмылке.
— Подвожу тебя до школы.
Я решительно качаю головой.
— Не-а. Ты, наверное, путаешь меня с Пейтон.
Он не спеша осматривает мое тело с головы до ног, прежде чем ответить.
— Поверь мне, милая, я никогда не спутаю тебя с Пейтон.
Я игнорирую то, что этот взгляд делает с моими трусиками, и достаю свой телефон, чтобы написать Эйнсли.
— Не беспокойся, — говорит Кингстон. — Машина Эйнсли проходит детальную проверку. Рид подвезет ее, и я сказал ей, что заеду за тобой.
Я засовываю телефон в рюкзак.
— Почему ты не мог отвезти ее, раз вы живете вместе? Я просто попрошу Фрэнка подвезти меня.
— Потому что я хотел, чтобы ты поехала со мной, а не с моей сестрой. И не повезло тебе, милая, но у Фрэнка выходной.
Я вздыхаю, понимая, что не выиграю этот спор.
— Откуда ты это знаешь?
Дьявольская ухмылка озаряет его лицо.
— У меня есть свои источники.
Кингстон открывает эту странную дверь. Она откидывается вперед, пока вся конструкция не оказывается вертикально над землей.
— Садись в машину, принцесса.
— Я лучше пройдусь пешком.
Это абсолютная ложь. Я действительно хочу поехать в этой машине, но у девушки должна быть гордость.
Он бросает на меня язвительный взгляд.
— Ты бы предпочла пройти десять миль пешком?
Я кладу руку на бедро.
— Может быть, я не доверяю тебе за рулем этой штуковины.
Кингстон любовно поглаживает верхнюю часть автомобиля.
— Эта штука Koenigsegg Agera RS. Она стоит два с половиной миллиона долларов и может разогнаться с нуля до шестидесяти за две с половиной секунды. Следи за тем, что ты говоришь о ней. Ты же не хочешь ранить ее чувства.
У меня отвисает челюсть. Я не могу представить, что заплачу столько денег за машину.
— Вау… ты придаешь новый смысл слову избалованный. Твой отец, должно быть, очень тебя любит.
Он сужает глаза.
— Вообще-то, это был подарок себе на восемнадцатый день рождения, — Кингстон берет меня за руку и притягивает к себе, прежде чем прошептать. — Для протокола, я бы не стал принимать дерьмо от этого ублюдка. Не то чтобы я должен объясняться с тобой, но моя мать оставила мне значительное наследство. Это старые семейные деньги с ее стороны. Я получу все на свой двадцать первый день рождения, но попечитель сделал исключение и выделил средства на покупку этого. Два миллиона — ничто по сравнению с тем, что у меня осталось.
Я отстраняюсь от него, подавляя дрожь от его горячего дыхания у моего уха.
— Это должно произвести на меня впечатление, богатенький мальчик?
Кингстон ухмыляется.
— Нет. Я знаю, что это не впечатлит тебя, поэтому я и сказал тебе. Это не совсем то, чем я хвастаюсь. Я не идиот — это значило бы напрашиваться на неприятности. Эта штука с доверием работает в обе стороны, Жас.
Черт. Мне нечего на это сказать.
Он смеется.
— Из-за тебя мы опоздаем, если ты не посадишь свою задницу в машину. А теперь садись в эту чертову машину.
Ненавижу, как мое тело реагирует на его командный тон.
— Ладно, — фыркаю я, — но я сама найду дорогу домой.
Когда он закрывает мою дверь, он говорит: — Продолжай говорить себе это, милая.
Кингстон обходит машину спереди и садится со стороны водителя.
Черт, вся машина пахнет кожей и его пряным одеколоном. Это делает все возможное с моими девичьими частями тела, и я ненавижу его за это.
Он нажимает на кнопку, чтобы завести двигатель, и пристегивает ремень безопасности.
— Ты готова?
Я держу свой рюкзак на коленях в качестве щита.
— Просто веди эту гребаную машину. Чем быстрее я смогу выбраться из этой штуки, тем лучше.
Я не могу удержаться от улыбки, когда он издаёт глубокий животный смех.
Кингстон заводит двигатель.
— Держись, милая.
Я приклеиваюсь к своему сиденью, как только Кингстон начинает вести машину, ориентируясь на холмах и поворотах дороги как профессионал. Я и представить себе не могла, что буду сидеть в такой прекрасной машине. Интерьер тоже матово-черный, за исключением хромированной центральной консоли, с тонкой оранжевой отделкой. Мне никогда не нравились броские машины, но, сидя в этой, чувствуя ее мощь, я, безусловно, вижу ее привлекательность. Я сжимаю бедра вместе, когда горловой
