Только он нащупал ногой край вентиляционной шахты, как на него вновь прыгнуло это существо, и лишь резкий уход в сторону спас Саргана от крупного паука, который изучал его восемью холодными, застывшими глазами, медленно кружа по потолку. Сарган в ужасе уставился на животное, тело которого, покрытое черными волосами, в диаметре составляло целый аршин, если не больше. У гигантского членистоногого были также покрытые волосами сильные лапы и крупные хелицеры. Во время движения паук тихо царапал по поверхности шахты. Неожиданно тварь вновь прыгнула вперед, и, хотя Сарган смог увернуться от укуса паука, твердая лапа все же зацепила лицо и оцарапала щеку. Было такое ощущение, словно по коже прошлись дюжиной гвоздей, и человек вскрикнул от боли и отвращения. Но времени заняться раной не было, так как паук зацепил за рубашку и потянул вперед, прямо к своим блестящим от слюны хелицерам.

Лишь отчаянный удар кинжалом, который хотя и не достиг цели, заставил паука отскочить, спас Саргана от укуса, который, как пить дать, был ядовитым. Однако Сарган потерял опору. И прежде чем он смог вновь обрести равновесие, тут же споткнулся о край шахты и сорвался в темноту.

В отчаянии он пытался затормозить падение о грубые стены шахты и закричал от боли, когда камень истер сначала одежду, а затем и кожу, разодрав в кровь плечи и бедра. Наконец лазутчик завис посередине шахты, кашляя и постанывая. «Нет, Сарган, — саркастически подумал он. — У них нет собак. Естественно, нет, зачем? Они им не нужны, ведь у них есть проклятые монстры-пауки, ты, идиот!»

Он осторожно ощупал раны и поморщился, обнаружив кровь. Он мрачно взглянул наверх, и тут неожиданно ему в голову пришла ужасная мысль: а не могли ли эти твари ползать по всей вентиляционной системе?

Он напряженно прислушался, но не уловил никакого движения и звуков. На мгновение он всерьез задумался, не следует ли ему слезть вниз, чтобы найти другой выход из вентиляционной системы, но потом передумал. В его состоянии любой долгий подъем мог превратиться в мучение, да и не мог он знать, какие опасности скрывают другие выходы. Поэтому ему придется пройти мимо паука и его паутины. К счастью, паутина казалась не настолько липкой, чтобы удержать человека, иначе дела обстояли бы совсем безнадежно.

Пока он думал об этом, ему неожиданно вспомнилась картинка из детства: его мать зажигала драгоценный огарок свечки, чтобы сжечь паутину в углах их крошечной комнаты. И на губах лазутчика заиграла коварная улыбка. Он решительно начал карабкаться наверх, пока ниша с пауком не оказалась в поле видимости. Тогда он уперся плечами и ногами в стены шахты и достал из сумки лампу, кремень и трут. Затем старательно поработал кремнем, пока трут не загорелся, а потом загорелся и фитиль лампы. При этом человек слегка обжег кончики пальцев и, тихо ругаясь, выронил тлеющий трут. Затем он сложил все вещи в сумку, кроме лампы, которую он бережно удерживал в руке.

Оставшаяся часть пути была невероятно трудна, но Сарган, сжав волю в кулак, шаг за шагом взбирался наверх, к свободе. Когда лазутчик оказался под самым отверстием, он открыл лампу и поднес полыхающее пламя к липкой массе паутины. Огонь мгновенно перебежал на стену, и скоро тесную шахту осветило яркое пламя.

Сарган немного подтянулся и выждал мгновение. Над ним потрескивал огонь, а затем он услышал еще один звук, похожий на дикий скрип, который, однако, затих вместе с пламенем; оно тоже вскоре совсем затухло, столь же быстро, как и разгорелось. Шахту наполнил едкий дым, и Сарган закашлялся, задыхаясь, но сквозняк здесь был такой сильный, что очень скоро дым вытянуло.

Человек осторожно полез вверх, пока не поравнялся с нишей. Здесь он присмотрелся. Стены ниши были черными от сажи, а везде на стенах висели обгоревшие кости и прочие останки добычи паука.

В углу лежало большое, жалобно подергивающееся существо, которое когда-то было безжалостными хищником.

— Что, ты был слишком жирным, чтобы выбраться, а? Думаю, ты съел слишком много беззащитных существ, попавших в шахту, — язвительно процедил Сарган и продолжил карабкаться.

Когда он наконец выбрался на свет божий, то, несмотря на холод, который здесь царил, некоторое время просто лежал, тяжело дыша. Лишь через время он привстал и осмотрел себя. Одежда была изорвана в клочья. Те остатки костюма, которые как-то пережили подъем, были окончательно изорваны во время падения. На руках и ногах сочились болезненные раны, напоминающие ожоги, они были покрыты грязью. Повсюду на него налипли противные нити паутины, грязь вообще покрывала его с ног до головы, да и чувствовал он себя так, словно попал под мощные жернова мельницы. «В общем и целом тебя довольно хорошо потрепали. Собственно, ты уже слишком стар для таких приключений», — насмешливо подумал Сарган.

Затем он огляделся по сторонам, чтобы понять, где оказался. Очевидно, он был где-то в Ардолии, высоко в горах. В тени выступа все еще лежал снег, а из растительности был только мох и редкие кустики, которые отчаянно цеплялись за твердую скалу. В долине, в нескольких сотнях шагов ниже, в солнечных лучах кристальным блеском сверкало озеро.

В такой местности почти негде укрыться, а маленький народец наверняка захочет выслать патрули на поверхность, чтобы изловить шпиона.

Несмотря на свои раны и незавидное положение, Сарган улыбался. Он занялся обработкой ран, намереваясь как можно скорее отправиться в путь, чтобы у него было преимущество в случае возможной погони.

С обнаженным оружием Стен осматривал лес, но в темноте ему почти ничего не удалось разглядеть. Рядом возвышался Друан, который, слегка нахмурив брови, также вглядывался в ночь. Впереди послышался голос Парда:

— Ба! Эльфы!

В качестве ответа слева раздался звонкий смех, а следом просвистела стрела, она вонзилась в землю прямо перед Пардом.

Здоровяк остановился и презрительно плюнул на стрелу.

— Покажись, эльф! — вызывающе прокричал он.

Снова раздался смех, но на этот раз справа. Стен ошеломленно обернулся на звук, подняв оружие для защиты, но эльфов все равно не заметил. Уголком рта он спросил Друана:

— Что будем делать?

— Он один, — тихо ответил тролль, — подождем, послушаем, чего он хочет.

— Чего я хочу, тролль? — спросил эльф.

На этот раз его голос, казалось, прозвучал где-то позади группы, в густом подлеске. Стен знал много невероятных историй об этом таинственном народе, но все равно был удивлен: эльф услышал слабый шепот Друана, значит, его уши должны быть удивительно чувствительными.

— Это наша земля и наш лес, тролль. И вопрос не в том, чего хочу я, а в том, чего хотят чужаки, которые отравляют мой лес своей вонью, — снова прозвучал голос эльфа.

— Мы хотим попасть в город людей, — спокойно ответил Друан, и Пард мрачно добавил:

— И ничто нас не остановит!

Вновь раздался этот презрительный смех.

— Большие слова из большого рта!