И только грозная Валентина решилась навести порядок.

– А ну-ка всем молчать!!! – рявкнула она во всю глотку.

Коровины и вовсе онемели. Кукла съежилась. Зато ни сама Люся, ни ее младые отпрыски на этот рев никак не отреагировали – семья была закаленной любыми криками.

– Я сказала молчать всем! – еще раз рявкнула Валентина и даже притопнула ногой.

– Правильно сказали, – согласилась Люся и сунула на руки Валентины орущую Дашу. Наташу она вручила Кукле. – У них сейчас индивидуальные занятия по режиму, займитесь. Пашка! Отлипни от компьютера и марш на кухню делать уроки! Сейчас вон та тетенька с Наташкой позанимается и будет проверять у тебя домашнее задание. Саша!.. Саша! Не лезь в тетину косметичку. Не трогай чужие вещи, я кому сказала!

– Ма, я не хочу, чтоб она у меня проверяла. Она ж блондинка, сама ни фига не знает.

– А я сказала, знает! Аркадий! Оставь в покое кошку! Тебе надо принимать лекарство.

– Тетя! Скойко у тебя колечков в гоёве! – уже рылась в прическе Валентины маленькая Даша. – Вся гоёва къюглая!

– Это… это не колечки! – растерянно таращилась на кроху Валентина. – Это у меня… можно сказать… кудри! Причем натуральные!

Наташа, соскочив с рук Куклы, где-то урвала ножницы и тут же забралась на колени Валентины. Та от ужаса только больше распахивала глаза, хотя, казалось, больше уже некуда.

– Даса, надо убъять каечки! – решила юный парикмахер и принялась щелкать ножницами в густой шевелюре Валентины.

– Что… что они там делают? – боялась пошевелиться та.

– Что делают… Стригут вас, – метнулась к деткам Люся. – А вы чего ж Тетерей-то сидите? Они ж себе все глаза выткнут! Наталья! Отдай немедленно ножницы! Я кому сказала?!

– А-а-а! Надо нозницы-ы-ы! – тут же завопила Наташа. – Да-а-ай!..

– Ма, чего она орет? У меня тут комп из-за вас виснет.

– А ну быстро за уроки! – рыкнула Люся и обратилась к Валентине: – Женщина, как вас звать-то? Вы сейчас берете Дашку и Наташку и укладываете их спать… Сашка! Уйди от компьютера, там сейчас девчонок спать укладывать будут. Ага, укладываете их спать. А потом… Нет, погодите, одна вы не справитесь. Девушка, чего к окошку-то прилипли? Идите, помогайте деток спать укладывать. У них же режим. Пашка, иди делать уроки, я сказала. Так… а мы… Машенька, Иван Михайлович, пойдемте чайку попьем, а то у меня все в горле пересохло. Пашка, иди уже в гостиную уроки свои делать! Пойдемте, Маша.

– Но… погодите… – стояла с ножницами в руках Валентина, а по ее спине, шее и даже голове ползали прекрасные близняшки. – А где же… где же мы будем спать?

– Так… – на минуточку задумалась многодетная мать. – Значит, в той комнате Дашка с Наташкой, в спальне…

– В спальне мы! – торопливо вставила Мария Адамовна. – Мы всегда там спим, мы уже привыкли.

– Ладно, поспите пока там… – разрешила Люся. – Тогда… мы с Пашкой и Сашкой на диване, а вы… вы на полу.

Это отчего-то сильно возмутило Валентину.

– С чего это мы на полу в гостиной? Мы что – бичи какие-то?

– Правильно, – мотнула головой Люся. – Вы не в гостиной, вы будете спать на полу у Дашки и Наташки. Девчонки ночью плохо спят. То одна проснется, то другая, прямо никогда с ними выспаться не могу. Поэтому вы рядышком, на полу. Чуть кто проснется, сразу же похлопайте по одеялу, они снова уснут. А то… с ними можно всю ночь носиться. Прямо такие неугомонные.

Ни Куколка, ни Валентина спать с девочками не желали и укладывать их у них тоже особенного желания не возникло, да только это вовсе не интересовало многодетную мамашу.

– Все, все! Коровины, идемте пить чай! А у вас, кстати, есть масло? Про хлеб я уже не спрашиваю – должен быть. А то чем же вы гостей будете угощать?

Коровины быстро переместились в кухню, а Иван Михайлович для верности даже дверь за собой запер. Правда, чтобы ору было меньше, кошку он все же прихватил с собой.

– Вот, Люсенька, маслице… Мажь побольше. А потом уже и деток покормишь, – потчевала Мария Адамовна.

– Да они уже ели. Мы перед тем, как к вам идти, поужинали. Это уж я так… воспитания для, – хихикала Люся. – Чтобы, значит, гостей ваших из себя вывести.

– Я бы уже не выдержала, – честно призналась Мария Адамовна. – Люся, и это они у тебя чего – все время так?

– Бывает и не так еще, – призналась Люся.

– Тогда… ты знаешь, тогда я где-то понимаю твоих мужчин, – вздохнула хозяйка.

– А чего их понимать? Когда ко мне кто приходит, я ж деток-то к маме – раз, и все дела. Она у меня в соседнем дворе живет. Ух и строгая баба! Я сама ее боюсь. Но зато детки у меня там шелковые. Веришь, нет – Пашка с Сашкой наперегонки сами за уроки бегут садятся. И Дашка с Наташкой в свои куклы сутками могут играть. И ведь не надоедает. А вот дома…

– Простите… – показалась в дверях Валентина, робко теребя пальцы. – Но… девочки никак не хотят ложиться спать.

– А вы там для чего? – уставилась на нее Люся. – Нет, ну если вы хотите… вы, конечно, можете еще часика четыре с ними поиграть. Только я вам не советую – тогда они разыграются и вовсе их потом не уложишь.

И тут в Валентине взыграло ретивое.

– А почему, собственно, я должна укладывать ваших детей? Вы тут, значит, чаи распиваете, я там с вашим выводком водись! Идите сами и укладывайте.

Люся не испугалась ни грамма. Она развернулась к бунтарке всем телом, весело на нее посмотрела и вдруг крикнула:

– Детки! Бегите сюда. Тетя хочет поиграть с вами в кораблики.

Тетя еще ничего не успела сообразить, а у нее на руках и ногах, виноградом, висели детки. Через минуту они ее уже волокли в ванную.

– Отцепитесь… пустите же ме… да отце… да что ж такое-то?! Пустите меня! Я сама!

Мария Адамовна посмотрела на Валентину с искренним уважением – столько держаться сама бы она не смогла!

В ванной раздавались детские крики, смех, шум воды, оханья и стенанья Валентины и еще какие-то непонятные звуки.

– Люся, они ее не утопят там? – осторожно спросил Иван Михайлович.

– Да нет, – спокойно отмахнулась Люся. – Вымочат, правда, всю, искупают… но сами и высушат. Зато спать сегодня будут как младенцы… Машенька, а вы говорили, что у вас материал какой-то имеется. Вот бы мне посмотреть.

– Да, я помню, – засуетилась Мария Адамовна. – Но только… как же я его достану? Он у мамы в комнате, а она уже задвинула к двери всю мебель.

– Да ничего, – отмахнулась Люся. – Нас же никто не торопит.

Отчего-то при этих словах у Марии Адамовны засосало под ложечкой. Но она тут же над собой посмеялась. Ведь и в самом деле – куда торопиться – Люся же живет в их подъезде.

Коровины с Люсей уже допивали чай, когда из ванной, шатаясь, вышла Валентина. Вода с нее текла ручьем, волосы прилипли к голове, мокрое платье некрасиво липло к ногам, а на руках и шее восседали детишки.