Грызет мне сердце в тишине, И отдаленное страданье Как тень опять бежит ко мне; Когда, людей повсюду видя, В пустыне скрыться я хочу, Их слабый глас возненавидя, — Тогда, забывшись, я лечу Не в светлый край, где небо блещет Неизъяснимой синевой, Где море теплою волной На пожелтелый мрамор плещет, И лавр и темный кипарис На воле пышно разрослись, Где пел Торквато величавый, Где и теперь во мгле ночной Далече звонкою скалой Повторены пловца октавы. Стремлюсь привычною мечтою К студеным северным волнам Меж белоглавой их толпою Открытый остров вижу там. Печальный остров — берег дикой Усеян зимнею брусникой, Увядшей тундрою покрыт И хладной пеною подмыт. Сюда порою приплывает Отважный северный рыбак, Здесь невод мокрый расстилает И свой разводит он очаг. Сюда погода волновая Заносит утлый мой челнок.

Прочтением этого стихотворения мы обязаны Б. В. Томашевскому, который в 1934 году сумел «расшифровать» многократно перечеркнутые, поправленные, часто сокращенные, неразборчивые строки черновой рукописи. Беловая не сохранилась. Ясно, К что это отрывок, а не законченное стихотворение, которое еще в начале нашего столетия окрестили «загадочным». Б. В. Томашевский сделал, казалось, невозможное… Он дал связный текст и объяснил, что отрывок стихотворения «…не разгадывается до конца, и все-таки оно красноречиво, как известная строка «И я бы мог, как шут», над рисунком пяти повешенных»{50}. Это следует понимать так, что вторая часть стихотворения адресует нас на Соловецкий остров, куда предполагалась ссылка поэта в 1820 году. Ученый ограничился лишь догадкой, не развивая обоснования ее, но это интересное сображение Б. В. Томашевского и служило комментарием ко всем публикациям этого отрывка.

Однако в 1963 году Анна Ахматова в статье «Пушкин и Невское взморье» предложила следовать за мыслями поэта в этом стихотворении не на Соловки, а на остров Голодай, на окраине Петербурга, где, по преданию, были тайно погребены тела казненных декабристов»{51}.

Это поэтическое предположение А. А. Ахматовой очень интересно, но текстологическое обоснование его недостаточно. Ведущим аргументом Анна Андреевна выдвигает сходство описания северного острова в приведенном отрывке с островом в описании Невского взморья в «Медном всаднике»:

…Остров малый На взморье виден. Иногда Причалит с неводом туда Рыбак на ловле запоздалый И бедный ужин свой варит, Или чиновник посетит, Гуляя в лодке в воскресенье, Пустынный остров.

Да, сходство есть. Но есть и противоречия. В отрывке: «Сюда порою приплывает отважный северный рыбак» (подчеркнуто мною. — И. С.). Но какая нужна отвага для плавания на остров, который свободно может посетить праздный чиновник, «гуляя в лодке в воскресенье»?

Если внимательно просмотреть литературу, относящуюся ко времени написания этого отрывка, — с ним можно сопоставить стихотворение К. Н. Батюшкова «Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», в котором есть строки:

Стремился по зыбям холодным океана К необитаемым, бесплодным островам И мрежи расстилал по новым берегам.