- Какой подъезд, первый или второй? - уточняет друг, остановившись напротив дома, где снимает жильё Машка.

Район неплохой, новенькая панельная многоэтажка, с забором вокруг дома, двор оборудован большой детской огороженной площадкой, стоянка для машин под номерами.  Видно не вооружённым глазом не все квартиры заселены, но нет ни шлагбаума, ни охраны видимо не успели ещё поставить, и это радует, мы легко попадаем на территорию.

- Первый подъезд, седьмая квартира, второй этаж. Она в это время должна быть дома, Тим сказал, она устроилась в ночной клуб администраторам, время работы с восьми вечера до пяти утра, - говорю Тохе.

- Тогда пошли, нечего тянуть, чем быстрее разберёмся, тем быстрее вернёмся домой, - кивает головой в сторону дома, говорит друг.

Дверь в подъезд нам открыл парнишка, выходящий гулять с собакой. Поднялись на нужный нам этаж, Тоха встал в стороне, чтобы его не было видно в дверной глазок. Нажимаю на звонок, через минуту за дверью послышались шорохи, но нам не открыли. Знаю! она видит меня, и скорее всего, пытается понять, как я её нашёл, и в каком я настроении.  И стоит ли открывать дверь?

- Маш открой, пожалуйста! - стараюсь держать себя в руках, нужно быть спокойным иначе не откроет.

- Зачем ты здесь? - голос сонный, спала - значит.

- Маш я дурак, прости меня, - иду на хитрость.

А самого выворачивает наизнанку, от сказанных слов, но это сработало и дверь начинает открываться. Я делаю шаг назад, пропускаю Тоху вперёд, позволяю другу принять участие, если начну сам, боюсь, не сдержатся и придушу эту сука раньше времени.

- Ну здравствуй, Мааашшша!

14.2

Друг держит дверь рукой, не позволяет её закрыть.

- А он, что здесь делает? - визжит, дёргает дверь, в попытки закрыть её.

- Золотце моё! Ты разве не знала? Я по выходным, священнослужителем подрабатываю, исповедь твою буду слушать! - скалится Тоха.

Если бы не был в ярости, то посмеялся бы над его словами.

Друг толкает Машку в квартиру, заходит сам, следом прохожу и я. Тоха хватает гадину за локоть и ведёт в первою ближнюю комнату, конечно же, она пытается вырваться но, увы силы не равны. Прохожу вглубь комнаты, передвигаю кресло стоящие в углу, и ставлю его напротив дивана, на который Тоха посадил даму. Сам он расположился рядом с ней, свою руку он закинул на плечи Машки, таким образом, обнял её за шею, словно в тески. Она же вцепилась своими руками в его руку, пыжится до красноты на лице, оттягивая лапищу друга, но попытка проваливается.

Я же прожигаю её ненавистным взглядом, сжимаю и разжимаю кулаки, стараюсь сдержать внутреннего зверя.

- Ну, что Мааашенька! Будешь сама правду рассказывать, или мне помочь тебе? - спрашивает Тоха, показывает свои тридцать два.

И все эти слова он говорит громко, на ухо Ермаковой, она дергается в сторону от такой выходки, но Тоха не позволяет вырваться.

- Какую правду? Я не понимаю, что вам от меня надо? - распахивает глаза, строит из себя невинную овцу.

- Ну, как же Мушунь? - друг проводит, пальцем по её скуле, заправляя прядь волос за ухо.

Я очень хорошо знаю друга, такая манера общение говорит только об одном - он сдерживает свою злость.

- Мне нечего вам рассказывать, - вздергивает подбородок вверх, разводит руки в стороны.

И всё-таки я не выдерживаю.

- Дрянь, я тебя убью сейчас! - вскакиваю с кресла, сжимаю кулаки нависаю над ней.

- Мот, Мот спокойней друг! - хохочет Тоха, на реакции этой швали, которая сжалась от испуга.

Друг садится ровно, упирается мне в плечо рукой, толкает обратно в кресло, при этом не выпускает из захвата Машку.

- Машенька сама нам расскажет, - сжимает её шею сильнее, - что подсыпала тебе в чай? И, как узнала, что Арина готовит сюрприз в тот день четыре года назад? Правда, Манюня? - через-чур, сладким голосом говорит Тоха.

Глаза этой самой Манюни округлились, как-то неестественно.  Лицо побледнело, руки стали подрагивать.

- Думала, мы не узнаем? Ну! Мы ждём ответа, - в голосе друга проскакивает рычание.

- Снотворное! Про сюрприз узнала случайно, подслушала разговор этих, двоих не разлучных подружек, - произносит, даже с каким-то превосходством Маша.

Такого я не ожидал! Признаться так легко. От того, как она это рассказывает, переворачивается всё внутри, она ни капли не жалеет о своём поступке. Тоха брезгливо отстраняется от неё.

- Зачем ты это сделала? - яростно требую ответа.

- Ты серьёзно? Зачем? - подаётся в перед, - я любила тебя, и сейчас люблю, а эта дрянь встала между нами. Думала, ты поиграешь с ней и бросишь, как ты обычно это делал! - визжит на всю комнату, - скольких девок в твоей постели я простила, а скольких убрала, - заходится хохотом сумасшедшей.

В памяти всплывают моменты, когда девушки бросали меня, не объясняя причину своего поведения. Тогда я думал, что достоин только барышень лёгкого поведения, раз нормальные все бегут от меня, пока не встретил Арину.

- Но у вас всё зашло слишком далеко! - продолжает говорить, - надеялась до последнего, что ты бросишь её, - растянула губы в широкой улыбке, - а когда твоя мама приехала в гости к мамаше, этой. Я была у неё в гостях, спустилась попить водички на кухню, вот тогда я и услышала, что ты собрался делать предложение этой курице, - шипит словно гадюка.

С каждым её словом, ярость внутри закручивалась смерчем, зверь рвался наружу.

- Тогда я и поняла, пора вмешиваться. И ты должен сказать мне «спасибо»! - тычет в меня пальцем.

- За, что это интересно? - рычу.

- Я открыла тебе глаза, на эту шваль! - произносит довольным тоном, - она на утро уже укатила с другим. Значит, он у неё давно был, и она трахалась на два фронта, прыгая из койки в койку. А после её отъезда у меня появился шанс, я долго к этому шла! Всё было хорошо, пока эта подстилка не вернулась обратно, и не испортила наши отношения. А самое обидное, ты снова повёлся на неё, тебя даже не остановило, что она вернулась не одна, а с мужем и отпрыском! Не удивлюсь если из этой крохи, вырастит такая же подстилка, как и её мать, пример есть с кого брать, - визжит, срывая глотку, размахивает руками, задевает Тоху.

Перед глазами красная пелена, смерч ярости вместе с разъярённым зверем вырываются наружу. Рывком поднимаюсь на ноги, наотмашь бью по лицу ладонью. Так, как эта сука сидела посередине дивана, то от удара завалилась на бок. Не даю ей прийти в себя, хватаю за волосы, тащу вверх, второй рукой хватаю за подбородок, нажимаю пальцами на скулы. По лицу текут крупные слёзы, в глазах страх, на щеке отпечаток моей ладони. Дергаю её ещё раз, от чего на её лице появляется гримаса боли, впиваюсь яростным взглядом в её глаза.

- Слушай сюда тварь, и запоминай! - рычу прямо в лицо, - шваль и подстилка - это ты! Арина мне не изменяла, ребёнок мой, а уехала она с братом. Ты ответишь за каждую пролитую слезинку моей девочки, - крепче сжимаю пальцы на скулах, - за пропущенные моменты с моей дочуркой. И поверь, я это сделаю! И тебе мой совет на будущие, не появляться на горизонте моей видимости. Убью! - отталкиваю от себя эту дрянь.