Она ощутила легкий толчок, когда автомобиль остановился у светофора. В соседней машине гремела музыка.

Я попыталась подсмотреть, куда они едут, но столкнулась с весьма странным побочным эффектом загробной жизни – когда глаза Эммы были закрыты или завязаны, мои тоже ничего не видели. Мне было ужасно интересно, кто или что стоит за всем этим? Я имею в виду не мое убийство, а то, что я хожу хвостом за Эммой. Поверьте, при жизни я никогда не была особо любознательной девушкой, и философия, как и молитвы Будде и прочая ерунда, меня мало волновали. Но возможность быть тенью Эммы, как бы страшно это ни звучало, вызывала у меня ощущение… избранности. И в то же время я чувствовала себя недостойной этого. Я ведь помню, какой была стервой; так за что же мне достался этот особый дар? А может, такое случается с каждым после смерти или, по крайней мере, с теми, у кого на земле остались незавершенные дела?

Наконец Эмма почувствовала, как автомобиль остановился.

– Приехали, – тихо произнес Итан. – Теперь можешь смотреть.

Эмма опустила повязку и моргнула. Они были в центре города, рядом с колледжем. Перед ними в обе стороны тянулось большое здание песочного цвета. Душистые лимонные деревья выстроились вдоль каменной дорожки. Золотые огни освещали широкие ступени крыльца. На фасаде висел черный баннер: «Институт фотографии Тусона».

– О! – воскликнула Эмма в полном замешательстве.

– Сегодня вечером здесь открывается выставка трех лондонских фотографов, – объяснил Итан. – Я знаю, что тебе нравится фотография, поэтому…

– Как здорово! – выдохнула Эмма и оглядела свое платье. – Но зачем мы так нарядились?

– Сегодня вечеринка в честь открытия выставки.

– И мы… приглашены?

Итан сверкнул хитрой улыбкой.

– Не-а. Прорвемся без приглашения.

Руки Эммы упали на колени.

– Итан… я не могу… Мне нельзя попадать в неприятности. Мерсеры убьют меня, если узнают, что я ушла из дома. Сейчас я должна сидеть в комнате Саттон и раскаиваться в своих проступках.

Итан кивнул на парочку, поднимающуюся по лестнице. Наверху человек в смокинге улыбнулся им и почтительно распахнул двери, не сверяясь со списком приглашенных.

– Больше жизни! Обещаю, нас не поймают.

– Но какое отношение это имеет к Саттон?

Итан откинулся на спинку сиденья и выглядел слегка удивленным.

– Никакого. Я просто подумал, что это будет весело!

Эмма перевела взгляд с колонн Института фотографии на лицо Итана. Шикарная вечеринка с Итаном? Это и правда может быть весело. Возможно, она заслужила возможность немного отдохнуть и просто побыть собой.

– Ладно. – Она толкнула дверь, с усмешкой оглядываясь на него. – Но, как только запахнет жареным, мы уходим!

Умница, подумала я. Я была почти уверена, что Эмма потребует, чтобы Итан отвез ее домой. Для меня домашний арест Эммы тоже оказался пыткой, потому что мне приходилось сутками сидеть взаперти, наблюдая за тем, как она слоняется из угла в угол. Но прорваться на вечеринку – это как раз то, что доктор прописал. Лучшее лекарство от скуки.

Они поднялись по каменной лестнице. Дневная жара отступила, прохладный ветерок щекотал кожу. В воздухе разливались запахи лимонных деревьев и пряные ароматы мужских и женских духов. Мужчина в смокинге внимательно наблюдал за ними, и у Эммы душа ушла в пятки. Что, если он мысленно перебирает список гостей? И не заподозрит ли он, что они просто дерзкие старшеклассники?

– Будь естественной, – пробормотал Итан, видимо, заметив, как она напряжена. – Вспомни, как ты вела себя, когда пыталась украсть ту сумку, и делай все наоборот.

– Очень смешно. – Когда Эмма приблизилась к Мистеру Смокингу, она улыбнулась ему самой беззаботной улыбкой, какую только могла изобразить.

– Добрый вечер, – сказал мужчина, открывая перед ними дверь.

– Видишь? – прошептала она, уже в вестибюле. – Я сыграла как по нотам. Не такой уж я лузер, как ты думаешь.

Итан покосился на нее.

– Я никогда не считал тебя лузером. – Он коснулся спины Эммы, увлекая ее в сторону вернисажа. На мгновение все звуки и краски померкли, и у Эммы возникло чувство, будто они с Итаном одни во Вселенной. Когда он убрал руку, она незаметно поправила бретельку шелковистого платья Саттон и попыталась дышать ровнее.

В музее было темно и пахло свежими цветами. Гости разбрелись по широкому, отделанному терракотовой плиткой залу; одни разглядывали черно-белые фотографии на стенах, другие болтали друг с другом, кто-то просто глазел по сторонам. Публика собралась нарядная – дамы в элегантных вечерних платьях, мужчины в щеголеватых костюмах. Особое оживление наблюдалось вокруг трех окруженных благоговейным почтением молодых мужчин, на вид не старше двадцати пяти лет. Видимо, это и были авторы фотографий. Джаз-бэнд играл песню Эллы Фицджеральд, и официантки в строгой черной униформе разносили канапе и напитки. Некоторые гости с любопытством посматривали на Эмму и Итана, но Эмма пыталась держаться прямо и уверенно.

– Фаршированные креветки? – предложила проплывающая мимо официантка. Эмма и Итан взяли с подноса крошечные угощения.

Откуда-то выпорхнула вторая официантка и предложила им шампанское.

– Конечно, – сказал Итан, взял два бокала и подал один Эмме. Хрусталь сверкал, пузырьки поднимались на поверхность.

Шампанское. Как же мне хотелось сделать хотя бы глоточек!

– Будем здоровы, – произнес Итан.

Эмма чокнулась с ним.

– Как ты узнал об этой выставке?

Легкий румянец пополз вверх по шее Итана.

– О, просто наткнулся в интернете.

Тепло разлилось в груди Эммы, когда она представила себе, как Итан сидит за компьютером и ищет, куда бы им сходить вдвоем.

Они прошли в сторону экспозиции. Каждая фотография в широком черном паспарту мягко подсвечивалась с потолка. На одной из них Эмма увидела уходящую вдаль прямую дорогу, снятую изнутри автомобиля. Эта фотография создавала особое настроение. Было что-то завораживающее в темных деревьях вдоль обочины, в зловещей игре света и тени на сумеречном небе. Эмма посмотрела на маленькую табличку рядом с фотографией. Помимо имени художника, на ней значилась цена. Три тысячи долларов. Ого.

– Я еще не рассказала тебе последние новости, – прошептала Эмма, когда они перешли к следующему экспонату – триптиху «Пейзажи пустыни». Шампанское щекотало горло, и она все острее ощущала близость Итана, когда они вместе рассматривали каждый снимок. Со стороны они, наверное, выглядели настоящей парой. Она сделала еще глоток шампанского. – Я почти уверена, что Саттон была с двойняшками в Clique в ночь своей смерти.

Итан опустил бокал.

– Почему ты так решила?