— Благодарю тебя за твое внимание и совет, — написала я, а Нолар прочла вслух. — Делайте с моими волосами все, что сочтете нужным.

Этот день пролетел невероятно быстро. Едва мы закончили поспешный обед, в дверь постучала энергичная женщина средних лет. Нолар представила ее как Беталию, главную рукодельницу Лормта. Она развернула на столе передо мной квадратный кусок тонкой ткани и ловко обвела углем мои растопыренные пальцы. Достав из объемистого кармана халата потертую мерную тесьму, она сняла мерку с моих рук. Тщательно записав все измерения на углу ткани, она покачала толовой, собрала свое имущество и пообещала принести мне пару перчаток на примерку, как только ее швеи скроят и сошьют их.

Джонджа зажигала свечи, а Нолар собиралась подавать ужин, принесенный одним из помощников Морфью, когда поспешно вошла госпожа Беталия с парой легких тканевых перчаток, объяснив, что их необходимо подогнать, а затем распороть, чтобы по их образцу скроить кожаные. Тихо напевая себе под нос, госпожа Беталия начала подтягивать складки в одних местах и ослаблять швы в других.

— Потребуется два дня, — наконец, заявила она. — Готовые перчатки вполне подойдут ализонскому барону. Три моих вышивальщицы уже подбирают узор.

Верная своему слову, госпожа Беталия появилась в дверях кабинета Оуэна два дня спустя, вполне довольная результатом своей работы. Подойдя прямо к столу, она подала мне пару чудовищного вида красновато-пурпурных кожаных перчаток, вышитых серебряной нитью столь плотно, что они показались мне на вид жесткими, словно черепаший панцирь. Однако, надев их, я обнаружила, что кожа мягкая и нежная, словно тончайший шелк. Никогда в жижи у меня не было столь искусно сделанных — и столь вызывающе ярких — перчаток. Сняв одну, я показала ее Казариану, который тщательно осмотрел ее, а затем одобрительно кивнул.

— Мне редко приходилось дотрагиваться до столь тонко выделанной кожи, — сказал Казариан, отвесив госпоже Беталии изысканный поклон, — или видеть столь изящный узор. Сам барон Волориан с гордостью стал бы носить такие перчатки.

Он повернулся к Морфью, выражая свое восхищение, а я услышала, как госпожа Беталия шепчет Нолар:

— В прошлом году я обещала нашему скорняку, что когда-нибудь помогу ему исправить чудовищную ошибку, которую он допустил, выделывая кожу. Он поспорил со мной, что никто в Лормте не сможет вынести столь отвратительного оттенка кожи. Думаю, теперь я могу честно потребовать свой выигрыш, ибо эти перчатки все-таки надевали в Лормте, хоть и ненадолго. Похоже, их вид кажется привлекательным одним лишь ализонцам.

Когда-то я гордилась способностью делать несколько дел одновременно, втискивая их в один короткий промежуток времени. Следующие несколько дней в Лормте напомнили мне о напряженных испытаниях как для разума, так и для тела, обрушившихся на нас в дни сражений в Долинах, и в еще большей степени — в страшные годы после войны. Тогда мне помогали другие, делившие со мной тяжкое бремя; здесь мне тоже помогали по мере сил, но по большей части приходилось полагаться только на себя. Я не замечала, как пролетают один за другим часы, в течение которых я слушала ализонскую речь и училась писать по-ализонски, пока мне подстригали волосы и красили их в серебристо-белый цвет, или когда я примеряла один за другим предметы одежды, которые подобрал Казариан в сундуках госпожи Беталии, чтобы одеть меня, как барона Волориана.

Казариан сам поставил вопрос об оружии. Однажды утром, когда я наконец была одета в брюки, камзол и сапоги, подобающие высокопоставленному ализонцу он заявил:

— Волориан должен быть соответствующим образом вооружен.

Не говоря ни слова, Дюратан пересек кабинет и отпер маленький шкафчик, висевший над столом Оуэна, возле окна. Достав с полок все оружие, снятое с пояса Казариана, он положил его на стол.

Ализонец тут же поднялся и начал рассовывать все предметы по местам — на поясе, в рукаве или за голенищем сапога. Лицо его сохраняло бесстрастное выражение, но когда он слегка передернулся всем телом, чтобы снаряжение легло на место, мне внезапно вспомнилось подобное же движение. Столь же радостно извивался старый пес Неуверена, когда хозяин надевал на него любимую упряжь, впрягая его в повозку. Я поняла, что, за исключением того времени, когда Казариан спал (впрочем, я подозревала, что Казариан спал, положив рядом свои ножи), он, вероятно, никогда прежде не оказывался безоружным так долго, как в Лормте. Я знала, что и мне было бы не по себе, если бы кто-нибудь отобрал у меня грифельную доску, мел или счетные палочки — однако для ализонца осознание того, что личное оружие всегда у него под рукой, было куда важнее. Вероятно, единственным местом, куда он мог бы отправиться безоружным, было то, о котором заранее знал, что оно полностью безопасно.., если такое место вообще существовало в Ализоне, где можно было ожидать предательства даже со стороны самых близких членов семьи.

Наблюдая за Казарианом, я не могла не заметите полной противоположности между ним и Дюратаном.

Тело Дюратана тоже явно привыкло к тяжести меча и кинжала, однако, судя по тому, что я успела узнать, Дюратану доставляло куда большее удовольствие держать в руке перо или исследовать древние документы.

Казариан же, несмотря на всю свою бледность, вызывал в памяти образ, скорее, ночной тени, нежели дневного света. Сперва мне показалось, что он походит на поджарого, зубастого пса, обученного вцепляться в глотку врага, затем я решила, что он воплощал в себе некие звериные качества, недоступные даже бойцовому псу.

Своим сверхъестественным проворством и гибкостью Казариан напоминал, скорее, крадущегося волка, всегда готового к смертоносному прыжку.

Казариан заметил, что я за ним наблюдаю, коснулся своего пояса и сказал:

— В роли Волориана, госпожа, тебе тоже придется носить такое оружие. Однако в последние годы барон сменил большую часть своих кинжалов на учебное оружие, с помощью которого тренирует своих псов. Однако на нашу предстоящую встречу с Гурборианом он наверняка вооружился бы полностью. Если мы действительно окажемся в замке Кревонель, у меня найдется там для тебя достаточный запас оружия, так же как и подходящая пара сапог. — Он обошел меня кругом, изучающе разглядывая со всех сторон. — Я восхищен тобой, госпожа, — сказал он. — Не знай я, кто ты на самом деле, я бы мог поклясться, что ты настоящий потомственный барон.

— Который, к сожалению, нуждается в большей практике для понимания разговорной ализонской речи, — предостерег Морфью. — Крайне важно, чтобы ты была готова отвечать на неожиданные вопросы, Мерет, без каких-либо могущих вызвать подозрение раздумий. Давай еще раз повторим фразы, которые ты скорее всего услышишь.

В течение казавшихся мне бесконечными часов я боялась, что никогда не смогу понять того, что они говорят, но, в конце концов, мои уши начали различать основные слова, в которых я не имела права ошибиться. Часто мы трудились до поздней ночи. Нас ни на миг не оставляла мысль о том, что в любой момент Гурбориан может отыскать Темного мага из Эскора.