Даари наконец-то сумела выдохнуть. Какое-то время она просто смотрела на несчастную грушу, уговаривая себя не злиться, не вибрировать, не бояться, а спокойно оценить ситуацию.

У ней не осталось ни малейших сомнений, что Дракон специально допустил демона в зал для Желтых дуэлей, специально никому ничего о нем не сказал. Что больше никто его не заметил, это понятно — все только и глазели на черноволосую красотку. Вот только… Точно ли именно в демоне заключалось испытание Дракона? Может, демон — это совпадение, настоящая же проверка еще впереди. А если даже уже все кончилось, то непонятно, выдержала Даари испытание или провалила?

Ей хотелось думать, что выдержала, но она действовала вопиюще не по инструкции, не сумела убедить старшего напарника вызвать подкрепление, да потом еще допустила, чтобы он был ранен.

А с другой стороны, она же справилась с демоном! Непонятно как, с помощью этой своей загадочной способности видеть каналы распространения магии, но все же.

Чего теперь ожидать от Дракона? Обещанного «инструмента», который позволит ей выйти сухой из воды, или нового испытания?

А может, он передаст ее дело в полицию — ну, наверное, просто отменит запрет на его расследование или что он там сделал, чтобы за ней не явились раньше времени — и предоставит ей выпутываться самостоятельно?

Даари смотрела на грушевое дерево во дворе и думала, что ей уже почти все равно. Надо только постараться во время допросов убедительно доказывать невиновность Инге. Интересно, если сказать, что он вообще не знал, что за лекарство она ему дает, ей поверят? И согласится ли Инге держаться этой версии?

Тем временем дверь в кабинет, где Даари предавалась невеселым думам, приотворилась. Девушка подняла голову, ожидая увидеть высокомерного горбоносого сотрудника службы безопасности, который ранее выдал ей писчие принадлежности, при этом глядя на нее как на пустое место. Однако вместо него на пороге стояла высокая женщина в форме придворной дамы (пышная темно-синяя юбка в пол, и оранжевое болеро, расшитое синим же орнаментом, под которым она держала сложенные руки) и со сложной прической. Возраст этой особы угадать было трудно, особенно учитывая очень белое и гладкое лицо, красоте которого она наверняка посвящала немало времени, однако Даари сразу решила, что посетительница годится ей как минимум в матери, если не в бабушки. Дама глядела на Даари с отстраненным интересом, который, пожалуй, можно было бы назвать профессиональным.

— Встань, барышня, — сказала женщина мелодичным спокойным тоном той, кто привыкла, что ее распоряжения быстро исполняются.

Даари встала как-то сама собой, даже не подумав ослушаться. Тем более ей не пришло в голову возмутиться невежливостью посетительницы: судя по ее форме, она занимала высокий пост, до которого Даари с ее позиции младшего чистильщика (ниже которого только обычные, не магические уборщики и прачки) было как до Луны.

— Повернись, — продолжила распоряжаться дама.

Даари растерянно повернулась, от удивления чуть не стукнувшись об угол стола.

— Ясно, — сказала дама, когда Даари закончила оборот.

Затем она выпростала руки из-под болеро, достала из одного рукава магфон и, набрав номер из быстрого набора, сказала спокойным тоном:

— Форменное платье десятого ранга, размер восемь, две шпильки, украшенные турмалином, а также карнавальную маску цвета «оперенье горлинки». Все это доставь в кабинет сто три в башне Небесного Порядка.

Выслушав ответ собеседника на другом конце звонка, дама повелительным тоном отмела какие-то возражения:

— Карнавал в честь осеннего солнцестояния был всего месяц назад, маску несложно найти. Иначе я решу, что ты не справляешься со своими обязанностями. Да, и сама приходи, надо сделать прическу.

Затем, отработанным жестом повесив трубку и отправив магфон обратно в рукав, дама светским тоном произнесла:

— Лицо, конечно, у тебя страшно изуродовано. Негоже, чтобы светлый взор Дракона такого касался. Но мы и пострашнее девиц прихорашивали.

Даари стиснула зубы, проглотила рвущийся наружу вопль «Да Дракон буквально три часа назад со мной разговаривал и ничего, светлый взор не отвалился!» Ее сжигали стыд и гнев в равных пропорциях. Кое-как справившись с собой, Даари спросила максимально вежливым тоном:

— Правильно ли я понимаю, милостивая госпожа, что меня удостоит аудиенции сам Владыка, и вас обязали меня подготовить?

Дама хмыкнула.

— Неглупа, но невежественна. Чему вас только учат теперь в школах! Обращаешься правильно, но не «обязали меня подготовить», а «вы окажете мне честь своими наставлениями, чтобы я, неразумная, не опозорилась». Так надо говорить.

— Прошу прощения, — Даари поклонилась, чтобы скрыть гримасу. Тоном приходится быть вежливой, но лицо дама не заметит. Хотя бы потому, что вообще почти не смотрит на Даари.

— Так-то лучше! — дама действительно не заметила.

Покончив с «наставлениями», она уселась на свободный стул за ближайшим к двери столом и замерла, как будто тишина и молчание в комнате ее ничуть не тяготило.

У Даари чесался язык спросить, что за платье «десятого ранга», когда рангов всего девять (девятый — самый низший), но прикусила язык. Наверное, решила она, это какой-то внутренний сленг дворцовых служб: десятым рангом называют таких, как она, Даари, случайных диковин, которых зачем-то показывают Дракону.

Вот, кстати, кто хорош: вместо того чтобы еще раз заглянуть к ней и сказать нормально, что он по ее поводу решил, разыгрывает фарс с полной официальной аудиенцией!

Ну правильно, он бессмертный, непостижимый и вообще самый главный, играет судьбами людей, а она тут отдувайся!

(Даари специально растравляла гнев, чтобы не поддаться страху: аудиенция у Дракона могла означать все что угодно, но скорее плохое. И то, что ее приказали переодеть и причесать, отнюдь не обнадеживало: Дракону даже заключенных из тюрем представляли в пристойном виде.)

Спустя примерно четверть часа тягостного молчания вошла девушка лет на пять постарше Даари, тоже в форме придворной дамы, но младшей (юбка светло-серая, пелерина розовая). Она принесла красивое бледно-голубое шелковое платье с воротником-стойкой, узкими рукавами и юбкой до середины голени, украшенное искусной и элегантной вышивкой белыми нитками. К платью прилагались белые шаровары. Тот же фасон, что и у формы девятого ранга, только цвет не такой яркий, и узоров поменьше. Похоже, догадка Даари насчет того, что это какой-то стандартный «дежурный» наряд для тех, кто одет неприлично затрапезно по меркам дворца, оправдался.

Девушка, так же, как ее начальница, не представилась, только помогла Даари одеться, отдавая короткие команды, расправила на ней складки платья, и быстро переложила ее косу в уставную прическу, одинаковую для адепток и младших придворных дам, заколов шпильками