- Санька! Санька! Ответь! Отзовись! – прорывался сквозь пелену тумана смутно знакомый голос.

Александр застонал, давая понять, что жив, почти здоров, а значит, его можно больше не трясти и не шлепать по щекам холодными ладонями.

- Голова трещит, - промямлил он.

В тот же миг в лоб прилетел мокрый поцелуй, потом еще один и еще, и еще…

Санька распахнул глаза. Резко сел, но тут же поморщился от резкого приступа боли и яркого света, схватился за голову и вновь застонал. Когда боль немного утихла, молодой человек прислушался к собственным ощущениям. К счастью, не считая мелких ссадин на руках и ногах, лоб был единственным пострадавшим местом после падения.

- Ох, Санька, как ты меня напугал!

Пришлось вновь открыть глаза и убедиться, что ему не показалось. Перед ним сидела Марина. По лицу вились мокрые грязные дорожки, но больше ничего не портило внешнего вида девушки.

- Все в порядке? – прокряхтел Санька.

- Это вопрос или утверждение?

- Вопрос.

Марина игриво улыбнулась:

- Лучше бы было утверждение. Это же ты у нас слетел с железного коня!

Санька припомнил, что видел незадолго до падения. Все еще морщась от боли, огляделся по сторонам. Кроме него и Марины вокруг никого не было. Совершенно целый велосипед девушки стоял в паре метров правее. На его собственном велосипеде немного ободралась краска на раме и руль оказался свернутым в сторону от оси, но серьезными повреждениями такое назвать было никак нельзя.

- Как тебе удалось с грузовиком разминуться?

Марина хмыкнула, словно не понимая, что может быть в этом интересного.

- Он притормозил. Я на обочину съехала, - ответила девушка.

- И потом он уехал?

- Ну, да. Обматерил меня на прощание, просигналил и был таков.

- А я?

- Ты уже в траве лежал. Мне показалось, водитель грузовика и таксист твоего падения даже не заметили. Было бы хорошо, если бы это было именно так. Сам понимаешь, если Озаров узнает про происшествие с девушкой на велосипеде, он может заинтересоваться дорогой до Севастополя и выйти на наш след.

Санька кивнул. От сидения в сухой траве не было никакого толка, поэтому он поднялся. Покачнулся и тут же вынужден был принять помощь от Марины, протянувшей ему руку. Перемена положения тела вызвала сильнейшее головокружение.

- Пойдем в тенек. Устроим полдник пораньше, - предложила девушка.

Другого выхода все равно не было, и Санька согласился.

Держась за Марину, он доковылял до ближайшей акации, разгреб руками листья, опаленные южным солнцем, и сел на сухую землю. Сидеть прямо было тяжело, и молодой человек спиной прислониться к стволу дерева. Марина тем временем вернулась к дороге за своим велосипедом. Потом подкатила ближе велосипед Саньки. Расстелила покрывало, достала припасы и улыбнулась.

Улыбка вышла неуклюжей: чуть скромной, чуть смущенной, чуть ленивой. И усталой. Конечно, усталой – Санька не мог этого не заметить. Желая приободрить Марину, он попытался улыбнуться в ответ, но внезапный приступ боли заставил с силой сжать зубы, чтобы не закричать в голос.

- У нас же есть аптечка! – спохватилась Марина.

В тот же миг усталость словно исчезла из ее тела. Девушка легко поднялась и побежала к велосипедным сумкам. Открыла по очереди одну за другой, пока не нашла заветный сверток. В нем были и таблетки, чтобы притупить боль, и все необходимое, чтобы обработать открытые раны. Перекись, вата, присыпка, пластырь – Марина управлялась с ними так ловко, что Санька не смог сдержать вопроса:

- У тебя есть медицинское образование?

- Как говорит один, не слишком любимый мной детский врач, каждой матери в нашей стране смело можно давать диплом педиатра.

Санька, разумеется, понял, о чем говорила Марина. Кирилл, как всякий здоровый мальчишка семи лет обязан был регулярно раздирать в кровь коленки и обзаводиться новыми синяками.

- Мне всегда казалось, что у таких, как Озаровы, за детьми смотрят исключительно няни. Или у Кирилла нет няни?

- Есть, конечно! Если бы не Раиса Андреевна, я бы совсем не смогла заниматься делами компании.

Санька припомнил лицо женщины, которое видел в отражении на одной из фотографий с печальным Кириллом.

- Раиса Андреевна – она худощавая с короткой стрижкой?

- Нет. Кирюшина няня выглядит с точностью наоборот! Маленькая, полная, улыбчивая… А почему ты спрашиваешь?

- Озаров нанял какую-то женщину приглядывать за твоим сыном, пока тебя не было.

Марина намочила вату перекисью и так и замерла с тампоном в одной руке и флаконом в другой. Девушка тщетно пыталась припомнить, кто бы мог оказаться рядом с ее ребенком. Ответа не нашлось, и Марина, все еще пребывая в задумчивости, начала обрабатывать раны.

- Кирилл – умный мальчик. Да и Озаров – не дурак. Думаю, по возвращении в Москву Раиса Андреевна вернется к своим обязанностям. Деверь найдет слова, чтобы заставить ее молчать о том, что произошло в Евпатории.

- А она знает?!

- Узнает. Кирилл расскажет. Она ему как бабушка – у них нет секретов друг от друга.

Марина вздохнула, и вновь продолжила заниматься раной на лбу. Санька хотел закрыть глаза, но не смог лишить себя удовольствия украдкой наблюдать за движениями девушки. Ее руки порхали возле его лица, словно бабочки: нежные, хрупкие, прекрасные. Странное дело! Даже похищение, плен и велопоездка не испортили мягкой кожи на руках Марины.

Санька почувствовал, что еще немного, и ему будет мало мягких прикосновений к лицу. Постаравшись прогнать непристойные мысли, он устремил взгляд вперед, через дорогу – туда, где разбегались по склону холма ровные грядки виноградников. Изумрудные листья трепетали на редком ветру, напоминая диковинное море.

- Бинтом бы замотать, - предложила Марина.

- Не надо. Будет слишком сильно в глаза бросаться.

- Зато грязь не попадет!

Санька заверил, что и так ничего не попадет. Пока Марина занималась его разбитыми коленями, молодой человек оторвал тонкий слой ваты, обильно присыпал его обеззараживающим порошком и приложил ко лбу. Отказавшись от помощи, поверх ваты Санька повязал бандану. Остатки ссадины в районе брови прикрыл темными очками.

- Как? Похож на пирата?

Марина рассмеялась.

- Снова шутишь?

- Почему бы и нет, если пошел на поправку?

Девушка толкнула его в шутку. Санька приложился затылком о дерево, застонал от боли, прикрыв глаза. Марина сначала испугалась, потом заподозрила неладное: не так уж сильно она толкнула Александра, чтобы сделать ему настолько больно.