в дрова. Стас не стал его беспокоить — молча закинул в резину в салон и выехал на трассу.

«Вот и порыбачил… Теперь все отпускные на резину спустить придётся. А ей всего два месяца было».

Глава 11

Хорошо размышлять о жизни, развалившись на матах…

Максим Иванович всегда лично становился спарринг-партнёром Стасом. Он занимался с ним по усиленной программе три раза в неделю. Первые два часа в общей группе, затем ещё один час лично. Когда зал покидали все остальные люди, они начинали отрабатывать телекинез.

Благодаря систематическим занятиям с Максимом Ивановичем и его методике укрепления духа и биоэнергетических сил, развитие силы и телекинеза у Звягинцева шли полным ходом. Он мог управлять уже весом до пяти килограммов, включать и выключать рубильник, открывать краны и дверные ручки. Также духовные практики соединяли воедину физическую и духовную сущность. Из-за этого у него иногда получалось использовать его физическую мощь по своему желанию, но ещё не в полную силу. Чтобы стать сильнее, все качают мышцы, а Стас прокачивал единство и гармонизацию души и тела.

— Станислав, присядь.

Парень с неохотой принял положение сидя. После тренировки у него был упадок сил и все мышцы болели, но серьёзный вид тренера говорил о том, что разговор предстоит важный.

— У меня есть старый друг Матвей. Мы вместе учились этому искусству, и у него был дар телекинеза, как и у тебя.

— О! Так я не один такой, — приподнялись уголки его губ.

— Не один, парень. Я знаю лишь общие принципы развития. А товарищ специализируется на том же, на чём и ты. Поэтому я хочу, чтобы ты встретился с Матвеем и познал тайны своей силы.

— Отлично учитель, а где он живёт? В Волгограде?

— Нет, — улыбнулся Максим Иванович. — Если бы он жил в Волгограде, я бы давно вас познакомил. Он проживает в деревне старообрядцев на берегу реки Вельмо, в паре километров от посёлка Бурный.

— А это где?

— Красноярский край, центральный сибирский природный заповедник.

— Ох, ё-маё! Да туда только на самолёте лететь. У меня денег таких нет. Тут надо миллионером быть, чтобы по Сибири путешествовать!

— Не переживай. На дорогу я тебе подкину денег. Тут надо от зла мир защитить, а он всё о деньгах думает! Так что в начале сентября бери отпуск и лети Красноярск. На всё про всё тебе ста тысяч хватит. Я был у Матвея пару лет года назад, так что знаю, о чём говорю.

— Ну, — вздохнул Звягинцев, — раз надо, то полетим, учитель.

— Вот и славно. Всё! Тренировка окончена, можешь собираться.

* * *

Легко сказать о том, что полетишь в Красноярск. Купить билеты на самолёт оказалось самым простым. Сложности начались в офисе управляющей компании «Центр-край». Звягинцев яростно доказывал Оксане Дыдиной, что у него накопилось больше шестидесяти дней отпуска: только за этот год сорок два дня и за прошедший двадцать один.

— Да пойми ты, — наседала на него Оксана, — не отпущу я тебя на полтора месяца! Скоро запуск отопления, работать кто будет? Максимум три недели, и то с конца августа.

— Оксан, мне позарез нужны полтора месяца! Мне срочно нужно лететь в Красноярск к родственнику. Боюсь, что больше его не увижу, если не полечу. От самого Красноярска одна только дорога займет пару недель.

— Кончай лапшу мне на уши вешать! Звягинцев, не бывает в России таких мест, до которых пришлось бы добираться пару недель. Даже до Владивостока на поездке ехать пять суток.

— Так ведь то на поезде. А мне в тайгу нужно. Знаешь ли, я не дочь Рокфеллера, чтобы летать на вертолёте. Придётся своим ходом добираться.

— Нет, Стас! Нет-нет-нет! Месяц максимум, и ни дня больше! С первого сентября вместе со школьным звонком уйдёшь и первого октября как штык на работе, — Дыдина протянула ему листок с ручкой. — Пиши.

— Напомни текст.

— Боже! — закатила она глаза.

— Давай без этого. Оксан, это ты с бумажками работаешь, а я не помню уже когда в последний раз в отпуск ходил.

— Прошу вас предоставить мне очередной отпуск с первого сентября. И когда там на смену тебе? Ага! Второго октября. В связи с семейными обстоятельствами. Дату, роспись.

— Спасибо, — принялся он заполнять бланк.

— Небось, наследство делить летишь? — заблестели любопытством глаза Дыдиной.

— Да нет, живой он, — принялся на ходу импровизировать Звягинцев. — Хочу повидаться напоследок. Дед уже старый, боюсь, что зиму не протянет.

— Ладно. Иди работай. Уже и так час здесь сидишь, а работа стоит.

Довольный Станислав вышел из конторы. Сев в рабочую четвёрку, он с приклеенной к лицу улыбкой сказал напарникам:

— Всё подписала! На целый месяц пойду.

— В лесу что-то сдохло? — поинтересовался сварщик. — Стесняюсь спросить, ты Дыдиной отлизал что ли?!

— Ну вот, — не стал злословить Юра. — Хоть где-то справедливость есть. А то взяли моду давать отпуск по две недели, а дни за вредность вообще не используются, так и копятся. Тебе, считай, повезло. И летом две недели отгулял, и в сентябре на месяц пойдёшь. Проставляться когда будешь?

— Через смену. Как раз отпускные получу и проставлюсь.

Тут у бугра зазвонил рабочий телефон. Из динамика раздался голос диспетчера:

— Мира двадцать три, квартира одиннадцать. Течь трубы ХВС.

— Да, Марин. Поняли, выезжаем.

Юра отключился. Стас под влиянием хорошего настроения решил прокомментировать звонок:

— Мне порой кажется, что если диспетчер поздоровается и пожелает удачи, то мир перевернётся с ног на голову.

Время без двадцати пять вечера пятницы, пробки в центре достигли максимума. Все хотели быстрей уехать на дачи. В конце лета самая пора собирать урожай. Минут тридцать они ползли эти два километра, наконец, припарковав машину у подъезда.

Стас и юра поднялись в квартиру. Их встретила хорошая металлическая дверь со звонком, стилизованным под голову льва, кнопка в котором располагалась прямо в пасти льва.

— Прикольно, — подметил Юра и позвонил.

Спустя пару минут дверные замки защелкали, и из-за двери донеслось гневным женским голосом:

— Хули звоните?!

— Это аварийная «Центр-край» по вашей заявке, — от такой встречи Юра опешил и уставился на большие… глаза хозяйки.

В дверном проёме показалась женщина лет тридцати пяти одетая в розовые тапочки и светло-голубые джинсы, а на груди у неё не было ничего! Большая грудь с огромными ореолами сосков примерно четвёртого размера аппетитно выглядела на стройном теле блондинки. Между грудей на золотой цепочке висела подвеска в форме сердечка.

— А, аварийная… Ну, проходите в ванную. Там что-то течёт. Только разуться не забудьте, — словно ни в чём ни бывало она направилась в глубину квартиры.