— Нет, не голодная, — качнула головой Рита и обхватила себя руками. Ее начало потряхивать и чуточку знобило, как будто перед резким повышением температуры. — Холодно…

— Тогда точно надо чего-то горячего, — Марк встал с кровати и потянул за руку Риту. — Идем!

Она неуклюже опустила ноги на пол, встала и аж зашипела от того, как болезненно запульсировали пальцы ног.

— Что такое?

— Да туфли неудобные были.

— Дай посмотрю.

Марк усадил Риту обратно, стянул с нее, несмотря на ее громкие протесты, носки и внимательно осмотрел покрасневшую натертую кожу.

— Надо кремом намазать.

— Надо их помыть сначала, — буркнула донельзя смущенная Рита.

— Сиди тут, я наберу ванну, — категорично заявил Марк и ушел. Судя по шуму, действительно включил воду. А через некоторое время пришел и попытался взять ее на руки.

— С ума сошел? — начала отбиваться Рита. — Я сама дойду. Я ж не инвалид. Ну Марк, я серьезно! Хватит!

Он со вздохом ее отпустил, и Рита гордо сама доковыляла до ванной. Там уже заманчиво переливалась вода, такая теплая и приятная на вид, что все тело заныло от желания погрузиться туда.

— Спасибо! — проникновенно поблагодарила Рита и встала у двери, ожидая, что Марк сейчас уйдет. Но он, кажется, вовсе не собирался покидать ванную. Просто стоял и спокойно смотрел на Риту.

— Помочь раздеться? — наконец спросил Марк, видя, что она не делает никаких подвижек в эту сторону.

— Нет. Я жду, пока ты уйдешь.

— А я не уйду, — сообщил Марк и удобно оперся задницей на стиральную машинку. — Вдруг тебе плохо станет. Я должен проконтролировать.

Если бы в голосе Рихтера прозвучали хриплые сексуальные нотки, а взгляд был бы масляным, Рита бы психанула и выгнала его, потому что ей сейчас было совершенно не до секса. Но Марк на самом деле выглядел обеспокоенным. И никакой похоти в его глазах не было.

Рита, стараясь не смотреть в его сторону, разделась, шагнула в ванну и аж застонала, когда погрузилась в воду. Тепло обволокло со всех сторон, мягко проникая в уставшее тело и оглаживая его.

— Господи, это прекрасно…

Рита вытянулась и блаженно прикрыла глаза.

— Давай сюда одну ногу. — Голос Марка прозвучал совсем рядом.

— Зачем?

— Надо. Давай, не бойся — я хорошо сделаю.

Сильные пальцы нежно разминали, растирали, гладили стопу, мягко массировали каждую уставшую и зажатую мышцу, и Рита едва не плакала от удовольствия. Когда Марк закончил с одной ногой и перешел ко второй, Рита уже могла только постанывать, растекаясь под его руками словно желе.

Марк помог ей выбраться из воды, укутал в большое полотенце и прижал к себе. Он был возбужден. Рита и сама чувствовала, как ее ведет и как тело наполняется знакомым требовательным жаром. От горячей воды, от нежных уверенных касаний его пальцев, от удовольствия в расслабившихся и переставших болеть мышцах.

Марк целомудренно поцеловал ее в лоб, но Рита притянула его к себе, запрокинула голову, как цветок, тянущийся к солнцу, и поцеловала в губы. Жарко и требовательно.

— Ты точно хочешь? — задыхаясь, спросил Марк, когда они оторвались друг от друга.

— Да… да!

Никогда раньше Рита не ощущала себя в руках Марка так правильно, никогда прежде не чувствовала себя такой ценной, такой важной, такой лелеемой. Он ласкал ее бережно, нежно, шепча милые глупости, от которых таяла ледяная корка внутри.

— Моя хорошая… такая красивая, такая невероятная. Доверься мне, хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Мне хорошо, — выдохнула Рита, беспорядочно целуя его в губы, в щеки, в шею, в плечи. — Потому что это ты. С тобой… хорошо.

Глаза Марка вспыхнули, и Рите показалось, что он сейчас на нее набросится, словно дикий зверь, но он только бережно поцеловал ее, не переставая гладить и нежить так, что буквально каждая клеточка тела стонала от наслаждения.

И финал в этот раз не был взрывом, рождающим сверхновую, это было мягкое теплое освобождение, словно волны удовольствия омыли все тело и отхлынули, оставив его расслабленно валяться на берегу.

Рита лежала на Марке и не хотела вставать, отчаянно желая продлить этот миг абсолютного проникновения друг в друга. В первый раз между ними случилась не просто близость тел, но и соприкосновение душ, как бы пафосно это не звучало. И от этого было так хорошо, что даже делалось больно глубоко внутри.

— Как ты справился с этим? — Рита спросила тихо, но Марк услышал. И понял, о чем она.

— А кто тебе сказал, что я справился? — невесело хмыкнул он.

— Прости! Если ты не хочешь говорить…

— Нет, нормально. Правда. Спрашивай.

Марк притянул Риту ближе и практически уложил к себе на грудь, словно ему так было легче.

— Потом перестанет быть так больно?

— Станет чуть легче, да. — Марк невесомым жестом погладил ее по спине. — Но совсем не пройдет. Мне до сих пор иногда чудится мамин голос здесь, в этой квартире. И кажется, что пахнет папиными сигаретами. Это одна из причин, по которой я не люблю приезжать сюда, домой. Слишком накрывает. В Америке легче. Иногда кажется, что я здесь, а они все там, в России. Марта, родители…

Голос Марка странно оборвался, и он нарочито громко закашлялся. Рита не нашла в себе сил дальше его расспрашивать, просто обняла крепче. Но он вдруг сам продолжил.

— Я так злился на них. Ужасно. Что они бросили меня и сестру. И что мне пришлось за нее отвечать.

— Ты отлично справился, — поспешно вставила Рита.

— Ну да, — саркастично протянул Марк. — Ты знала, что я уговаривал ее аборт сделать? И что я до сих пор понятия не имею, от кого она залетела? И что это я заставил идти Марту на эконом, хотя она хотела на дизайн? Хороший я брат, правда? Охренеть, какой хороший.

— Если тебе будет легче, то я тоже не знаю, кто отец Арсения, — попыталась утешить его Рита. — Марта молчит как на допросе. Да и какая теперь разница, правда? И не надо себя обвинять, ты сам еще был вчерашним студентом, а тебе пришлось заботиться о сестре. И обеспечивать ее. Я считаю, что, учитывая всю сложность ситуации, ты очень хорошо справился.

— Да уж, — грустно усмехнулся Марк. — У отца была сеть аптек, а я вообще не имел понятия, как ими управлять, да и не хотел. В итоге продал большую часть бизнеса другу отца, а деньги вложил. Часть неудачно — потерял все, часть более-менее. На эти деньги мы с Мартой, собственно, и жили. Я ведь далеко не сразу стал нормально зарабатывать.

— Ты молодец, — повторила Рита, не зная, как еще выразить безумную смесь жалости и гордости, которую она сейчас испытывала к Марку. К сильному ответственному мальчику, на которого в один момент свалилось слишком много. — Ты невероятный молодец. Марте очень повезло, что у нее есть ты.